теперь глава Рода. От нас ты выставишь царю Ассею десять воинов. Восемь конных, двое пеших и двух волов с возом. Запас еды на десять дней. Старшим у вас будет сын моего младшего брата — Азик. Не перебивайте меня. Сорок, ты тоже пойдёшь с ними. Твои доспехи уже готовы… Хинис?
— Я? Отец, а ты?
— Помолчи пока. Когда прискачете с Сороком, сворачивай место нашего стойбища и веди род на север, к соляным шахтам, я прибуду позже.
— А, я? — растерялся Хорсил.
— А ты, Хорсил, отправишься в Торжище к Зиммелиху. Возьми кобылицу Хиниса. Она, самая быстрая из наших лошадей. С этого момента ты посланник царя Атоная. У тебя нет 'бляшки' посла, но есть стрела и акинак Зиммелиха. Этого достаточно. Держи путь на крайнюю звезду 'Ковша'. Звёзды будут идти своим кругом, а тебе следует держаться левее и левее первой звезды. Если встретишь в дороге наших, сообщи весть. Посланник Атоная будет здесь не раньше послезавтра. Сигнальных костров за Миусом — нет. Таков приказ Атоная. Сарматы не должны знать об этом.
— Отец, а ты?
— Я доберусь на волах. Мне не привыкать. Стар я, устаю сидеть в седле. А теперь запомните сыновья: с этой минуты каждый из вас — воин. Не покройте позором наш Род.
— Отец, но ведь старейшина нашего рода — ты. Почему ты выбрал меня?
— Хватит болтать. — Старик снял с шеи 'змейку' — символ старшинства и передал Хинису.
— Я решил, так тому и быть. Седлайте коней.
.. В ушах кобылицы свистел ветер. Она несла всадника в неведомое, где в тумане времён доносилось ржание боевых коней; свистели стрелы и сверкали мечи. Посланник царя торопился. Он не имеет права на отдых в пути. Вся его жизнь — дорога. Хорсил, не оборачивался. Вспомнились последние слова напутствия отца.
ПОСЛАННИК ЦАРЯ НЕ КЛАНЯЕТСЯ НИКОМУ. ТОЛЬКО ТОМУ, К КОМУ ОН ПОСЛАН!
Волы не хотели трогаться. Кому охота идти в ночь, даже если вверху нарисованы крупные звёзды, а луна в своём ущербе серебрит ковыль.
— Го, Го — пошли заразы. Го! — Старик хлестнул их. Идти неохота, но хозяин не спрашивает согласия. Нужно идти. Воз стронулся и пошёл.
У каменотёса ныли колени и болела спина. Старик решил нелёгкую задачу, без всяких нобелевских премий. Самый обыкновенный старик… Пройдут столетия, и потомок скифов разругается с отцом: — из Холмогор в зимнюю стужу выйдет упрямый и темноглазый парнишка — Михайла Ломоносов и направится в столицу, чтобы основать первую российскую Академию…
Дмитрий Иванович Менделеев расчертит и нанесёт в таблицу химические элементы…
Пир Ассея.
Приазовье. Крёмны.
(ориентировочно р-н с. Кременёвка.)
Всё пространство у реки заполонили кибитки. Тысячи, тысячи повозок возов и телег жались к выступающим островкам скал у речушки, (ныне р. Коротыш), где находился большой шатёр царя. Гости прибывали, их становилось больше и больше, а сюда привело всех большое событие. Впервые, за много лет, сколоты севера Меотиды — подданные царя Ассея собрались вместе по приглашению их царя. Каждый из родов занимал место, огораживая кибитками свой мини-лагерь.
У одного из таких лагерей, состоящего из пары возов и стольких же телег, были привязаны четыре лошади, а рядом — жеребёнок. Глава семейства, скиф преклонных лет у которого отсутствовало левое ухо, хлопотал около жеребёнка, осматривая сбитую ногу. Он всё время хрипло ругался и без радости озирался по сторонам. Стороннему наблюдателю бы показалось — этот скиф напряжён и опасается чего-то.
В кибитке открылся полог, и появилась такая же, как и он — хмурая и худосочная с виду баба лет сорока двух. Она озиралась, как и одноухий, тщетно пряча испуг и, наконец, направилась к нему.
— Мы зря приехали сюда, муж. Наших сыновей никто и ничто не спасёт. Дурни! Ведь знали, что последует за осквернением могилы знатного скифа. Знали! Вещун сказал — нашим детям не жить. Мой муже, царю Ассею не до нас. У него родился сын. А когда у царя праздник, глупо и наивно считать, что он снизойдёт к нашему горю.. — У женщины блеснули слёзы горя. Она запричитала: — О Папае, помоги нашим детям и нам. Не дай им умереть, а нам лишиться сыновей. Какое горе то у нас. Одноухий не стал отвечать жене. Он сжал сухие и потрескавшиеся губы. На широком и скуластом лице заходили желваки. Он обнял жену и тихо зашептал: — Я приму участие в состязаниях лучников и стану одним из семи лучших… И тогда, предстану пред нашим царём и попрошу его о милости к моему роду. — Жена с сомнением покачала головой. — Ты уже не тот, как раньше, сколе, — не тот. Мой муж, неужели ты думаешь, что царь выслушает тебя? Да и кто мы такие, кто ты для него. Ты уже не молод для таких соревнований, посмотри, сколько молодых лучников. Ты оставил свои силы в сраженьях. Мы не нужны царям.
— Заткнись, старая дура — беззлобно ответил Одноухий и отстранился. Он, было, направился к своему коню, когда вслед обиженно ругнулась жена и, послышался топот всадников.
— Сам заткнись дурень. А это кто такой? — Она смахнула слёзы, чтобы не показать гостям непочтения к царю. Мимо них, вздымая пыль, неслись полтора десятка всадников. Гориты у них находились справа, а не слева, как у сколотов; одежда заметно отличалась от скифской. Возглавляющий процессию, молодой голубоглазый вождь 'будинов' — Дрон на мгновенье переключил внимание на Одноухого и его жену. Довольный вниманием к своей персоне и почтительным поклонам семейной пары, он пришпорил коня, зычно гикнул и поскакал к мосту.
Лишь в этом году он стал одним их вождей народа Будинов, живущих севернее Миуса, и претендентом на звание царя. Приглашение Ассея обрадовало его. Это был хороший повод укрепить отношения со скифами и показать себя. Лёгкая накидка пурпурного цвета, взмыла воздух и затрепетала.
Одноухий провёл процессию и снял с седла боевой пояс. Как в молодости, он привычным одним движением опоясался, поправил горит и зычно цокнул языком, подбадривая себя, как в молодости.
— Жена, я пошёл, — сдерживая охватившее волнение и дрожь, сказал он. — Иди к кибитке, успокой невестку и внука. Скоро появится наш царь. Участники собрались.
— Ты подошёл бы к Ассею, может и простит наших детей; чай ты не последний воин был.
— Подойду, потом, даже если не получиться войти в семёрку.
— Иди муж, пусть тебе поможет Папай — жена тяжело вздохнула и направилась к повозке. Их нехитрое имущество: пара волов, три лошади и повозка, с нехитрым скарбом. Остальное, — забрала засуха и пожар в степи. Невестка вопросительно выглянула, тоже с опухшими от горя глазами. Старая женщина не стала отвечать на немой вопрос, а раздула курильницу.
— Подойдите ко мне, дети — позвала она. — Будем молиться Табити и Папаю.
.
Желающих участвовать в состязаниях оказалось немало. Распорядители разбили участников на три группы — детей, юношей и мужчин. Главный вещун царя громко объявил: — Из каждой группы будут выбраны двое лучших. Седьмого победителя изберут зрители, а затем пять, среди взрослых участников, — главный распорядитель сделал паузу. Раздались восхищённые крики: на лужайку вывели жеребёнка. — Будут соревноваться за этого красавца из конюшни царя Ассея. Это главная награда победителю. Всем семерым царь Ассей лично вручит призы. Соревнования проводятся только в одном виде — стрельба на точность.
— А Зиммелих приехал? — загалдели в толпе. Вещун ответил коротко: — Нет.
Одноухий приуныл, и было от чего — правила соревнований изменили, и шансы войти в победители заметно поубавились. Взрослых участников было около пятидесяти. Большинство из них — бывалые воины.
— А жеребёнок- то, хорош — услышал он знакомый голос.
