подвал, высвечивая себе путь спичками. И здесь пусто!
Потом я обратила внимание на чердак. Нужно только приставить лестницу, брошенную у подвала, к стене и забраться наверх. Здесь также особых препятствий мы не обнаружили. Чердак запирался лишь на смехотворную деревянную задвижку. И кроме паутины и осиных гнезд, мы ничего любопытного не нашли.
— Нет, тут что-то не так, — засомневалась Лидия. — Интересно, чем же он на самом деле занимается в поселке?
Оставалось проверить еще одно владение колдуна — конюшню. Вот та как раз оказалась надежно запертой на тяжелый подвесной замок. Это было вместительное квадратное помещение, с открытой крышей. Дмитрий Алексеевич несколько раз пнул ногой по стене. Изнутри донеслось лошадиное ржание.
— Похоже, и правда жеребец, — сказала я. — Эти звуки вы слышали, когда проходили мимо дома?
— Да что я, лошадиное ржание отличить не могу? — взбесился Семененко. — То, что я слышал, к жеребцу не имело никакого отношения!
— Но похоже, это действительно конюшня, — возразила Лидия. — Нам надо туда проникнуть.
— Дверь заперта, — сказала я. — Не будем же мы взламывать замок! Тем более это нам вряд ли удастся.
Дмитрий Алексеевич обошел конюшню вокруг.
— Евгения Максимовна, Лидия, идите сюда! — вдруг закричал он.
Мы поспешили к нему.
— Видите доску? Она гнилая! На добром слове держится. Можно ее выдернуть вместе с гвоздями, а потом незаметно вставить на место.
Доска, о которой говорил Семененко, располагалась у самого основания конюшни, параллельно земле.
— Во-первых, незаметно вряд ли получится, — сказала я, осмотрев указанную лазейку. — Во-вторых, проникнуть туда будет непросто. Вам придется лезть, сжиматься всем телом. То, что вы испачкаетесь, — это пустяки. А представьте себе, какова будет ваша реакция, когда вас попробует обнюхать любопытная лошадиная морда?
— Стоит попытаться.
Дмитрий Алексеевич уцепился пальцами за доску. Поначалу та не поддавалась, а потом раздался хруст ломающегося дерева. Еще немного усилий, и на месте доски зияла пустота. До нас донесся запах лошадиного навоза. И, конечно, возмущенное ржание.
— Вы пойдете со мной, Евгения Максимовна?
— Да уж…
— Ты, Лидия, снова останешься на страже.
Дмитрий Алексеевич принялся протискиваться в щель. Я представила себе, как будет выглядеть после этой процедуры его рубашка, и не смогла сдержать улыбки. Потом вспомнила, что то же самое предстоит сделать и мне, и улыбка пропала.
— Брысь отсюда! Брысь! — закричал Семененко, и я догадалась, что насчет любопытной лошади оказалась права.
Наконец Дмитрий Алексеевич пробрался внутрь. Я тяжело вздохнула и приготовилась повторить его путь. Мне повезло больше. Лошади на моем пути не встретилось.
В конюшне я огляделась. Здесь оказалось достаточно светло. Крыша-то снята! Пол был устлан сеном. В дальнем углу жался к стене небольшой жеребец.
— Ничего интересного, — сказала я. — Похоже, придется лезть обратно.
— Вот черт! — воскликнул Семененко. — Правда мистика какая-то!
Дмитрий Алексеевич, весь грязный и умопомрачительно пахнущий, присел на корточки, тоскливо уставившись на неудобный выход наружу. Он уже просунул голову в щель, когда я его окликнула:
— Постойте, Дмитрий Алексеевич! Погодите немного!
Дмитрий Алексеевич повернулся ко мне:
— В чем дело?
— Как вы думаете, что это может значить?
На полу конюшни я узрела нечто странное. В кучке сена виднелось нечто похожее на остатки пищи. Скорее всего, какого-нибудь супа. И оттуда нахально выглядывала пара косточек с намеками на наличие мяса.
— Что вы об этом думаете? — спросила я.
Дмитрий Алексеевич пожал плечами.
— Баланда какая-то пролита…
— Я имею в виду, вы видели когда-нибудь, чтобы жеребца кормили косточками или мясом?
— Нет.
— Вот и я никогда не слышала, что лошади едят что-то, кроме растительной пищи…
Дмитрий Алексеевич поскреб затылок.
— Я же говорил, что слышал голос какого-то неизвестного мне животного.
— Хищника, — уточнила я.
— Судя по тому, что мы здесь обнаружили, да.
— Но где этот хищник может находиться сейчас? Я лично никакого воя или рычания не слышу.
Вместо этого мы услышали голос Лидии:
— Ребята! Ребята!
— Что там? — спросил Дмитрий Алексеевич.
Но Лидия уже лезла к нам.
— Колдун вернулся! — сообщила она.
Вскоре Лидия была с нами. Я отобрала у нее пистолет.
— Влипли мы, по ходу, — мрачно заметил Семененко.
— Все будет в порядке, — заверила я. — Может, нам и не придется с ним сталкиваться. Будем сидеть тихо, он ничего не заметит.
— Если шаман обойдет конюшню и увидит выломанную доску, то сразу все поймет, — заметила Лидия.
— Главное — сидеть тихо.
Мы забрались в дальний угол. Я зарядила пистолет и приготовилась дать отпор. Затаив дыхание, мы слушали, как колдун бродит по двору. Через некоторое время шаги послышались в нескольких метрах от конюшни.
Раздалась какая-то возня. Рудников что-то поднял с земли. Должно быть, доску. У меня не оставалось никаких сомнений: тот обо всем догадался.
Колдун медленно обошел конюшню. На несколько секунд он замер у входной двери, а потом шаги начали удаляться.
— Что будем делать? — шепотом спросила я.
— Не знаю, — ответил Дмитрий Алексеевич.
Лидия молчала.
— Может, убежать сейчас?
— А успеем ли?
Пока мы размышляли, защелкал ключ, поворачиваемый в замке. Заржал жеребец. Мгновение-другое напряженнейшей тишины, и входная дверь резко распахнулась. На пороге стоял Рудников. В руках его топорщились вилы. Вид у него был угрожающий.
— Что вы здесь делаете? — мрачно спросил Рудников.
— Не приближайтесь, — сказала я, помахивая пистолетом, — я буду защищаться.
Колдун расхохотался.
— Очень глупо с вашей стороны. Что вы здесь надеялись увидеть? Неужели вас заинтересовала обычная лошадь? Я, конечно, понимаю, в городе лошади на каждом шагу не попадаются…
