вернуть мне кольцо, чтобы я продал его и получил деньги. У меня уже есть покупатель. Иначе ты все равно не получишь ни копейки.
— Не смеши меня. Все кольцо больше, чем часть денег за него. Я и сама смогу его продать. Кроме того, у тебя есть «Форд» (глаза Влада яростно сверкнули), наверное, и еще что-нибудь. Ты такой хитрый, постарайся и найди деньги.
Он встал с кресла. Я напряглась, но Влад направился к двери:
— Я вижу, мы не договоримся. Я ухожу (этот мальчик умел блефовать). Считай, что я не приходил сюда.
Он спокойно подошел к двери, открыл ее и вышел в коридор. Секунду я находилась в полной растерянности от такого финала, а потом тоже подошла к двери, чтобы запереть ее. Это было моей ошибкой.
Как только я приблизилась к двери, Влад, стоявший за ней, резко открыл ее. Дверь ударила меня, и я упала. Влад ворвался в комнату и набросился на меня. Все произошло в одно мгновение. Я попыталась сгруппироваться и оттолкнуть его, но от удара по голове сознание помутилось, и моя реакция была неточной. Я никак не могла сбросить с себя нападавшего, а Влад навалился на меня, схватив за запястья и выкручивая руки. Мне удалось повернуться на бок и выдернуть одну руку. Я тут же вцепилась Владу в лицо и изо всех сил провела ногтями ему по щеке. Влад взвыл от боли. Я метила ему в глаз, но он успел отвернуть голову. Кровь заливала ему лицо, но мы продолжали борьбу.
И все-таки Влад победил. Он оказался сильнее меня, и он не делал скидок на то, что я женщина. Не выпуская мою правую руку и прижимая меня к полу так сильно, что я задыхалась от боли, он дважды сильно ударил меня в лицо. На какое-то время я потеряла сознание.
Когда я очнулась, то обнаружила себя сидящей в кресле со связанными руками и ногами. Влад обыскивал мои вещи.
— Это тебе даром не пройдет, — говорить мне было больно. Я чувствовала, что лицо начинает распухать. Боже мой, неужели Сергей Петрович не придет мне на помощь? Я чувствовала себя совсем беспомощной и одинокой и тем не менее продолжила:
— Кольца здесь нет, можешь не утруждать себя его поисками.
Влад швырнул на кровать кофту, в карманах которой рылся, и подошел ко мне:
— Тебе лучше сказать, где оно. Тогда я, может, оставлю тебя в живых.
Я молча смотрела на него. Его лицо, с кровавыми полосами от моих ногтей, было белым от ярости. Влад с трудом держал себя в руках:
— Даю тебе три минуты. Если не скажешь, где кольцо, я убью тебя.
— Я вижу, это вошло у тебя в привычку.
Влад мрачно ухмыльнулся:
— Именно поэтому тебе следует хорошо подумать, прежде чем спорить со мной.
Он подошел ближе и смотрел на меня так, как будто прикидывал, каким образом лучше лишить меня жизни.
— Что поделаешь, — продолжал Влад, — редко удается пройти по жизни, не замарав рук. Признаюсь, сначала я не хотел их убивать, но обстоятельства каждый раз складывались таким образом, что все выходило само собой. Светка начала мне угрожать, что мне оставалось делать? Веди она себя благоразумно, до сих пор жила бы припеваючи!
Так, раз он начал откровенничать, то, похоже, не боится увидеть меня свидетелем на суде. Ладно, по крайней мере, на диктофон я могу надеяться, пусть пишет.
Стараясь держаться как можно спокойнее, я спросила:
— А чем же тебе угрожала Динара?
Усмешка на лице Влада стала еще противнее:
— Зажилась старушка на белом свете, пора и честь знать.
Кажется, он решил, что и так сказал достаточно. Он нагнулся надо мной и, схватив меня за горло, стал сжимать руку:
— Ты еще не наговорилась? Твои три минуты кончились!
В эту секунду, когда я уже начала хрипеть, громко зазвонил мой мобильник. Я воспряла духом: наконец-то обо мне вспомнили эти горе-помощники, больше здесь мне не от кого ждать звонков! Влад схватил телефон, лежавший на столе, и отключил его. Но тут же зазвонил аппарат, стоявший на тумбочке у кровати.
— Это меня. Сейчас здесь будет милиция. Ты уже не успеешь выйти из гостиницы.
Влад захрипел от ярости. Поняв по его лицу, что он собирается покончить со мной, я стала вспоминать молитвы. Что мне еще оставалось делать, сидя со связанными руками? И тут в дверь постучали! Влад нагнулся надо мной, зажав мне рот рукой. Стучала горничная. Она принесла чистые полотенца. Вскоре она перешла к следующей двери. Момент был упущен: Влада покинула решимость. Он хотел убить меня, но им овладело что-то вроде бессилия, и он просто не мог этого сделать. Снова зазвонил телефон. Влад понял, что, если он задержится в моем номере еще, это точно будет стоить ему свободы. Он схватил свою ветровку и выбежал из комнаты.
Я тут же начала кричать и звать на помощь. Горничная, находившаяся в соседнем номере, и его постоялец через мгновение вбежали ко мне и как вкопанные остановились на пороге. Опомнившись, они кинулись меня развязывать, не слушая моих отчаянных воплей о том, что нужно срочно задержать человека, который только что выбежал из номера. Наконец мужчина выскочил в коридор, но, конечно, там уже никого не было. Я бросилась к телефону, но, поняв, что только потеряю время, побежала за Владом.
Я ворвалась в холл гостиницы в тот момент, когда Влад выходил на улицу через стеклянную дверь. Я рванула за ним. Выбежав на улицу и видя, что мне его уже не догнать, я отчаянно закричала:
— Держите его! Держите вора!
Люди стали изумленно оглядываться и смотреть на меня. Влад тоже услышал мои вопли и, не выдержав напряжения, бросился через дорогу, прямо через поток машин. Зеленая «десятка» неслась на него и уже не могла остановиться. Раздался жуткий визг тормозов, машина свернула на полосу встречного движения, но все-таки задела Влада, и он, отлетев на обочину, затих на асфальте. «Десятка» остановилась, врезавшись в ограждение дороги и счастливо избежав столкновения со встречной машиной. Вдруг стало тихо. А потом разом заговорили и закричали люди, завыла какая-то сирена, подъехала милицейская машина.
Я подошла поближе. По счастливому стечению обстоятельств, больше никто из людей не пострадал. Влад тоже был жив, только без сознания. Вскоре приехала «Скорая», и его погрузили в машину. Я уже успела переговорить с милиционером, составлявшим акт дорожно-транспортного происшествия. Он одолжил мне свой телефон, и я позвонила Сергею Петровичу. Кирьянов нашел его по телефону, они звонили мне в номер и, когда я не ответила, направили туда наряд дежурных, но ребята немного опоздали. Теперь они подошли ко мне, и я поручила им Влада, а сама пошла обратно в гостиницу. Мне необходимо было привести себя в порядок: я тоже выглядела так, как будто попала в ДТП: растрепанная, с разбитым и распухшим лицом, в разорванном свитере.
Весь остаток вечера я провела, зализывая раны. Горячий душ немножко помог мне прийти в себя, но потом избитое тело стало болеть еще сильнее. Хорошо еще, что все зубы уцелели. «Ладно, до свадьбы заживет, — думала я, проглатывая обезболивающую таблетку, — зато преступник находится под присмотром милиции, а его признательные показания, хотя и краткие и пока без подробностей, записаны у меня на диктофоне».
Наутро я собрала свой нехитрый багаж и, выполнив все необходимые формальности в милиции, отправилась в аэропорт. Мне хотелось побыстрее попасть домой, и мысль о долгой ночи в поезде казалась невыносимой.
Вечером этого же дня я сидела у себя в квартире, на своем уютном диване, и размышляла об итогах своего расследования. Днем, еще в Москве, я навестила Влада в больнице. Его телесные травмы были не очень серьезными: так, ушибы и несколько переломанных ребер. Гораздо больше его мучили душевные переживания: срок ему грозил большой. К нему уже приходил следователь, и Влад сознался во всех преступлениях: надеялся облегчить свою участь чистосердечным признанием.
