– Нет, подозреваю, что это один из соколов! – Я многозначительно закивала.
– Да что вы, – заволновалась старушка, – а кто это?
– Это охотники за наследством.
– Батюшки, страсти-то какие! – Глаза старушки горели от азарта и любопытства. – А зачем им Колыванова?
– Она им ни к чему, они ищут ее двоюродного брата, который стал наследником американского миллионера.
– Вот это да, просто сериал наяву. – Старушка расхрабрилась и открыла дверь нараспашку. – Заходите, пожалуйста, товарищ майор, заходите!
– Спасибо. – Я проскользнула в квартиру, прикрывая за собой дверь.
– На кухню, пожалуйста, – хозяйка указала мне, куда пойти.
Я пошла по коридору к кухне.
– Быстрее, быстрее, – подгоняла меня старушка.
– Почему быстрее? – удивилась я.
– Быстрее идите в кухню и садитесь у окна. – Она уже сидела на мягком диванчике за кухонным столом. – И скорее все рассказывайте!
– Но все рассказывать я не могу, есть такое понятие – тайна следствия.
– Я буду молчать, как рыба, клянусь, – она торжественно закинула голову, демонстрируя остренький подбородок. – Начинайте!
Похоже, я несколько перегнула палку с интригой, но отступать было поздно, пришлось на ходу сочинять историю про американского миллионера. Старушка слушала меня с открытым ртом, боялась перебить. Когда я закончила повествование, она сразу же перешла к интересующим меня вещам.
– Итак, что вы знаете о Колывановой? – строгим голосом спросила я.
– Теперь много, – радостно кивнула старушка. – Значит, жила она в этой квартире, есть у нее брат двоюродный, а у того – дядька-миллионер, в Америке.
– Хорошо, – я откашлялась. – Спрошу по-другому. Что вы знали о Колывановой до моего прихода?
– Ничего.
– Вы не знаете, кто здесь жил до вас?
– Почему, знаю. Лешка-алкаш.
– Это еще кто?
– Не знаю, но соседка моя, баба Рита, сказала, что раньше тут жил Лешка-алкаш.
– Ну а вчера кто к вам приходил?
– Один из соколов.
Обалдеть можно с этой старушкой: она решила пересказать мне мной же придуманную историю! Как будто я устное изложение после прочтения книги слушаю.
– Мужчина?
– Да.
– Как выглядел?
Она поморщилась, вспоминая.
– Значит, так, лицо такое вытянутое и одутловатое. Нос пухлый, как картошка, и торчит вперед. – Она на себе показала, что значит – нос торчит вперед. – Глаза маленькие, как пуговки, подбородка почти не видно, нос его загораживал. – Она еще немного помолчала, а потом закончила: – Все.
– Вы ему открывали дверь?
– Нет, я его через глазок хорошо разглядела, он близко стоял.
– Тогда понятно, почему нос загораживал подбородок, – тихо сказала я. – А волосы какого цвета?
– Черного, – быстро ответила хозяйка квартиры.
– Как он представился?
– Как милиционер.
– И что он спрашивал?
– Он спрашивал, где можно найти Варвару Колыванову?
– Варвару? – Я удивленно приподняла брови. – Вы уверены, что он назвал именно это имя?
– Кажется, да, – неуверенно ответила старушка.
– Может, он спросил про Зинаиду Колыванову?
– А, точно, Зинаида. Перепутала. – Она рассмеялась.
– Спасибо вам огромное, – сказала я: вопросов больше не осталось. – Мне пора.
– Я вам помогла в расследовании?
– Безусловно, – успокоила я женщину.
– А когда все закончится, вы придете, расскажете мне подробности?
– Я постараюсь.
Едва хозяйка квартиры проводила меня, как тут же понеслась к телефону. Я слышала ее радостный голос за дверью.
– Лиза, я тебе такое расскажу, ты обалдеешь! Только учти, это тайна следствия.
Я усмехнулась и пошла вниз.
Появление этого мнимого милиционера в деле лишний раз убедило меня в мысли, что стреляли именно в Колыванову.
Я вернулась в «Золотую бухту». Зинаида просто удивляла меня своей чистоплотностью: она снова болталась в душе. Через закрытую дверь я слышала не только шум воды, но и новую веселую песенку или стишок, который Зинка, как заевшая пластинка, повторяла снова и снова: «Часовщик, прищурив глаз, чинит часики для нас». Она была явно в хорошем расположении духа. Я бросила сумку на свою половину кровати и, скинув туфли, завалилась на покрывало. Из открытого окна доносилось щебетание птиц, комната была наполнена ароматами леса, но из-за палящих лучей солнца в комнате было немного душно, не спасал даже кондиционер, который отчаянно работал, гоняя туда-сюда теплый воздух. Легкая дремота давила на веки, мне неожиданно захотелось поспать, но едва я прикрыла глаза, как звонок мобильного телефона сбил с меня сон. Я огляделась по сторонам, определяя источник звука, он был немного приглушен. Откинув в сторону покрывало, я отметила, что теперь полифонический голос Верки Сердючки слышится отчетливее. Под подушкой Зинаиды я обнаружила ее телефон. Звонивший был очень настойчив, телефон подпрыгивал у меня в ладони и издавал неприятные звуки. Я хотела посмотреть на номер звонившего, но вместо этого увидела всего два слова: «Подавление сигнала». Значит, звонивший не хочет, чтобы его номер определился. Очень интересно!
– Зинка, твой телефон, – крикнула я, но Колыванова меня явно не слышала.
Тогда я решила ответить сама.
– Слушаю.
– Снежана Ивановна? – поинтересовался вежливый мужской голос.
– Нет, – сказала я, смеясь. Услышав такое изысканное сочетание, Снежана Ивановна, я не смогла сдержать смех.
– Ой, простите. – Мужчина, кажется, занервничал. – А где Снежана Ивановна?
– В душе.
– А, понятно. А вы кто, простите?
– Горничная, – зачем-то соврала я. Встревоженный голос собеседника насторожил меня, и я решила раньше времени не раскрывать перед ним все карты.
– А почему вы берете чужой телефон? – возмутился он. – Немедленно позовите Снежану Ивановну!
– Я не просто горничная, я – подруга Снежаны, поэтому она позволила мне ответить вместо нее, – я говорила подкупающе вежливо.
– Ну, хорошо. – Мужчина, похоже, засомневался в правдивости моих слов, но настаивать на немедленном разговоре с хозяйкой телефона не стал. – Только попросите ее перезвонить мне как можно быстрее, это важно.
