становилось Саулу, и дух злой отступал от него». 1 Цар 16:23)
43–44 Отцовский род вел от Плутона, А материнский от Юнона — напомним, что согласно мифу, фракийский певец и музыкант Орфей (что означает «сладкоголосый») был сыном музы Каллиопы. Плутон (Аид), в греч. мифологии считался богом подземного царства мертвых, а в средние века был возведен в статус правителя всех волшебных вотчин. Ср. у Чосера в рассказе купца:
И в это утро, полное услады, В одном из уголков заветных сада Владыка сказочных краев Плутон, Толпою фей прекрасных окружен, Сидел с женой своею Прозерпиной. (пер. О. Румера) Юнона (греч. Гера) в рим. мифологии богиня-покровительница брака, материнства и женщин в целом. Остается только гадать, почему поэт превратил ее в божество мужского пола и вообще внес некоторую путаницу в происхождение главного героя. Возможно, он был плохо знаком с мифологией, а может быть, это была намеренная ирония.
49–50 Ибо Винчестер, чтоб вы знали, Траценой встарь именовали — топография рыцарских романов весьма условна, реальные географические наименования здесь нередко уживались с вымышленными названиями, и само географическое пространство мало принималось в расчет. В данном случае английский Винчестер с легкостью переместился во Фракию, а само это древнее государство явно воспринимается как английская провинция. Интересно, что во многих рыцарских романах XIIвека именно с Винчестером отождествляется Камелот короля Артура. Очевидно, это было вызвано тем, что после объединения Англии под властью уэссекских королей Винчестер был столицей страны.
57 Случилось то в начале мая — этому весеннему месяцу традиционно приписывались вспышки активности сверхъестественного.
69–70 Втроем устроились в тени Под древом привитым они — с.а. ympe-tree было принято толковать как «привитое дерево», «фруктовое дерево» или «яблоня». (см. далее v.183–184 И десять сотен с ним — вся рать Пришла под яблоней стоять). Яблоня как культурное растение выращивается во всем мире и известно не менее 5 тыс. лет. За это время наши представления о яблоке обрастали огромным количеством символических значений. Яблоко — это дар трех Гесперид Гераклу и Евы, «матери всех живущих», Адаму, это символ знаний и грехопадения, символ любви и весны, символ вечной молодости и красоты. Есть «яблоко раздора» и «державное яблоко». В кельтских легендах Авалон (название это переводится как «яблочная страна») является символом неземных радостей. Поэтому рощи с дикими яблонями и фруктовые сады считались вотчиной фей, здесь они могли залучить к себе любого, а тем более в полдень.
129-30 Куда б ни шла ты — я с тобой… — расхожая формула, восходящая к Библии. ср. Руф. 1:16 «Но Руфь сказала: не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог моим Богом». Хотя Руфь обращалась с этими словами к Ноеминь, своей свекрови, в средневековых толкованиях они часто ассоциировались со святостью брачных уз.
205-6 И земли оставляю я Дворецкому — за короля — в оригинале использовано слово steward, что буквально значило «смотритель хлева» (др. англ. stigo-weard) , т. е. человек, которому вменялось в обязанности кормить скотину; затемэта должность была переосмыслена, и стюардом стали называть человека, отвечавшего за поставки продуктов к господскому столу, а затем постепенно и за ведение всего господского хозяйства. (Трудно устоять перед искушением и не упомянуть сходный взлет социального статуса др. англ. словаhlaf- weard — скромный «хранитель хлеба» со временем превратился в «господина», англ. lord. Так уж повелось с древних времен, что человек, ведающий продовольствием, обречен на блестящую общественную карьеру).
Интересно, что исторически за словом steward закрепилось не только значение «дворецкий, мажордом или управляющий», но также «ревностный хранитель». В средневековых романах образ домоправителя, оставленного за хозяина, был традиционным, правда чаще всего отрицательным. Не напрасно король по возвращении устраивает ему суровую проверку. (v.535–574)
227-71 Весь королевский свой надел Он бросил… — цель добровольной ссылки короля не совсем понятна: она трактуется и как паломничество, и как епитимья во искупление грехов. Интересно, что вместо того, чтобы немедленно броситься на поиски возлюбленной, как это полагалось истинному рыцарю в английских романах, он целых десять лет не предпринимает никаких попыток разыскать свою королеву. Описание его несчастий (v.241-56), противопоставление того, чем он был и чем стал, всех этих «раньше» и «теперь», было традиционным для литературы того времени. (Ср. Чосер Рассказ рыцаря v. 687–704, Книга герцогини v.599–625).
273-74 И тьма живущих там зверей Сбегалась и внимала ей — приручение диких животных игрой на арфе было широко известным подвигом Орфея. Боэций в «Утешении философией» писал: «Давным-давно фракийский поэт Орфей скорбел об умершей супруге своей. От его печальной музыки леса кружились в танце и замирали реки. Трепетная лань без страха ложилась подле свирепого льва, кролик не боялся боле псов, усмиренных его песнью. Но печаль все сильней занималась в груди его, так что музыка, смирявшая всю природу, не приносила утешения творившему ее. Боги не склоняли слух свой к нему, и отправился он в пределы адовы»[3] .
351–76 Попал в страну, где столько света… — ср. с описанием богатств у Исаии: «И наполнилась земля его серебром и золотом, и нет числа сокровищам его; и наполнилась земля его конями, и нет числа колесницам его. И наполнилась земля его идолами; они поклоняются делу рук своих, тому, что сделали персты их. И преклонился человек, и унизился муж, и Ты не простишь их. Иди в скалу, и скройся в землю от страха Господа и от славы величия Его.» (Ис. 2:7-10)
515–18 А тот в ответ: «Найдется, чаю, Тебе награда… — как всякий верный слуга, дворецкий продолжает основное начинание господина. Ср. с притчей о хорошем домоправителе: «Блаженны рабы те, которых господин, пришед, найдет бодрствующими; истинно говорю вам, он препояшется и посадит их, и подходя станет служить им.» etc. (Лк. 12: 37–48)
594-5 …и долго правил он С Эуридицею вдвоем — как мы помним, древнегреческий герой не был столь счастлив, он нарушил обещание, данное Аиду и Персефоне (не смотреть на жену, прежде чем войдет в свой дом). Орфей обернулся к жене, и Эвредика навсегда исчезает в аиде. Сам же Орфей, как говорит легенда, за непочитание Диониса был растерзан менадами.
603-4 Так сэр Орфео сбыл напасти… — эта традиционная присказка, завершающая поэму, возведенная в статус формулы (иногда ее мог дополнять всеобъемлющий Amen) считалась непременным атрибутом всякого повествования, она в буквальном смысле рассеивала чары. Не будем же отступать от традиций и закончим, как полагается:
Дай бог и нам счастливой части!
