- Что вы делаете? Назад! Ну! - Орионовна пыталась поймать ребят, кинувшихся в кусты.
Ни один не послушался.
Валерий Васильевич тоже сунулся в кусты, но не выгонял мальчишек, а смотрел: за чем они охотятся?
- Пятый отряд, что там у вас случилось? - допытывалась дежурная вожатая.
Орионовна беспомощно вскинула плечи: сама понять не могу!
И тут из кустов выбрался Бастик Дзяк.
- Одионовна! Одионовна! - возбужденно кричал Бастик. - Посмотдите - это же светлячки!
Он схватил воспитательницу за руку, толкался, голос его звенел все сильнее и сильнее.
- Что ж ты наделал? - трагически спросила Орионовна, она не заметила, что Бастик обратился к ней по непозволительно искаженному имени-отчеству. - Мы - на линейке! На линейке!
- Это же светлячки! - доказывал Бастик и, подняв кулачок к лицу воспитательницы, разжал пальцы - на ладони тлели живые угольки. Они то разгорались, то угасали, словно их ненадолго затягивало пеплом.
Орионовна загляделась на угольки, потом подхватила вздрагивающую руку Бастика, опустила ее пониже:
- Вижу, хорошо вижу… Что ж теперь делать?
- Пятый отряд, что там у вас? - грозно повторила свой вопрос дежурная вожатая.
- Светлячки! Светлячки появились! - неожиданно ответила Орионовна и заторопила малышей, вылетавших из кустов со сжатыми кулачками. - Быстрее стройтесь, быстрее!
Когда строем возвращались с линейки, Ленка Яковлева сказала так, чтоб все слышали:
- Надо срочно собрать совет отряда и обсудить поведение мальчишек. Строго спросить с Багрова и с Кондрашина. И с Дзяка тоже!
- Тебе надо больше всех! - распалился Бастик. - Тебя надо обсудить, чтобы скандалы не заводила: «Обсудить! Сдочно!» Жаль пистолета нет, а то бы я тебе показал!
Ленка ударилась в слезы. Отряд без команды остановился. Строй, смешался.
- Я мечтаю, чтоб наш отряд был первым в лагере, и я - виновата! - хлюпая носом, наседала на Бастика Ленка.
- Но-но-но! - Санька Багров стал между ними.
Девчонки были на стороне Ленки и потребовали: всех мальчишек за то, что они не умеют себя вести, передать в малышовский отряд - к «чебурашкам». Самые ретивые даже руки подняли - голосовали за то, чтобы так позорно наказать мальчишек.
- Стыыы-доба! - бросила Капа Довгаль.
Девчонки уставились на нее: а-а, ты против подруг, ты за этих негодных мальчишек!?
- А мальчики потребуют передать нас в отряд «ромашек!» И будем перебрасываться, да? - насмешливо спросила Капа. - А переведут ли?… Зачем же попусту спорить?
И мальчишки и девчонки озадаченно замолкли.
Валерий Васильевич все это время держался нейтрально: пусть, мол, померяются силами и - победит умнейший! Орионовна вконец расстроилась: отряд от рук отбился и не сладить с ним! Она покачивала головой и с завистью смотрела на отряды, которые организованно проходили мимо, направляясь к жилым домикам.
Воспользовавшись паузой, Валерий Васильевич распорядился:
- Подравнялись и пошли!
Вожатый - впереди, отряд - за ним. Орионовна замыкала. Скоро она успокоилась и на подходе к домику сказала:
- Яковлева, конечно, перехватила, но то, что она мечтает об успехах своего отряда, заслуживает уважения.
- Я бы ее уважил, - непривычно тихо отозвался Бастик.
Орионовна не услыхала…
Мальчишки были в постелях, когда Орионовна заглянула к ним, щелкнула выключателем, пожелала спокойной ночи и бодро провозгласила:
- Все дружно уснули!
Попробовала бы сама дружно уснуть! Целый день, как заведенные были, и вдруг - сразу утихомирятся, точно не свет, а их выключили?
Ребята ворочались в кроватях, с опаской переговаривались: все знали, что воспитательница и вожатый не ушли отдыхать и не скоро еще уйдут. Они ходят по коридору и прислушиваются к тому, что в комнатах делается. И в любую минуту могут войти.
Пантелей натянул простыню до горла, потом откинул ее. Лег на левый бок, потом перекинулся на правый.
Олег тихо свистнул и позвал Багрова:
- Санька, ты спишь?
- Сплю… А что?
- А все же, что тебе начальник оказал?
- Сам бы мог догадаться - что: благодарность объявил.
- За дураков нас принимаешь? - оскорбился Олег, встал на колени и запустил в Саньку подушку.
Тот кинул подушку обратно, нырнул под простыню с головой, сдавленно, будто его душат, выкрикнул:
- Мамочки!
Дверь тотчас же отворилась, и в светлом прямоугольнике четко обозначилась высокая фигура вожатого:
- Кто звал меня?
Санька взбрыкнулся и загыгыкал. И как эхо прокатилось: одобрительно загыгыкали другие мальчишки, только потише.
- Я пришла, - невозмутимо сказал Валерий Васильевич. - Я ваша мама!
Санька прыснул смехом. И другие прыснули.
Валерий Васильевич подошел к Санькиной кровати:
- Так чего тебе, сынок?
Санька высунул голову:
- Ась?
Он рассчитывал, что ребята отзовутся. Но всем уже расхотелось шалить - дуростью все это попахивало.
- А вы и верно, как мать нам, - продолжал балагурить Санька, но по голосу чувствовалось - уже чует, что маху дал, и старается вывернуться. - Вы же ж заботитесь о нас…
Олег привстал, будто только что проснулся, потер глаза:
- Устраиваешь тут цирк. Спать не даешь, клоун!
- Обижают меня, - притворно пожаловался Санька вожатому. - Рады, что родная маменька далеко…
Валерий Васильевич движением руки попросил Саньку подвинуться и сел на краешек кровати.
- Охота тебе, Багров, на посмешище себя выставлять? - задумчиво спросил вожатый. - А вы, ребята, потакаете ему, и жалобы ваши, что он мешает вам спать, ничего не стоят.
- Он выкомаривает, а вы - на всех, - загундосил Олег Забрускин. - Виноваты мы, что он такой, да?… Виноваты, чтоб нас наравне с ним ставили?…
- Злой же ты, Забрускин. Себялюбец несчастный! - взорвался Валерий Васильевич.
- А кто себя ненавидит, кто? - Олег сел на кровати. - Все ведь себя любят. Даже Санька, хоть одна дорога ему - в клоуны!
Санька схватился за спинку кровати, вскочил:
- А чем я плох? Придумал - клоун!… Я военным буду!… Ну-ка выходи, покажу, какой я тебе клоун!
- Будешь, будешь военным, - как маленькому, сказал Валерий Васильевич.
Санька растрогался, всхлипнул и лег, накрывшись простыней.
- Испугал! - запоздало отозвался Забрускин, но никто не обратил внимания.
