кто пристать рискнет – верная смерть. Пулять шариками Мин навострился не хуже кулеврины. Даша, правда, кулеврину никогда не видела, но доктор рассказывал про такие ископаемые пушки. Слово «артиллерист» полукровка запомнил, и теперь очень любил ввернуть по делу и просто так. Впрочем, и коротким кинжалом Мин умеет профессионально воспользоваться. Было время научиться.
– Вон бабка идет, – оживился коротконогий «артиллерист». – Спроси у нее.
Даша ускорила шаг:
– Бабушка, ой, бабушка, постойте, пожалуйста! Спросить вас можно?
Старуха с кривой палкой остановилась, с любопытством оглянулась.
– Не скажете, как нам дом купца Рудна найти? У нас письмо к нему. Правильно мы идем? – вежливо улыбаясь, спросила Даша.
Старуха с ног до головы оглядела девушку. Осталась скорее довольна: девица милая, приветливая. Штанишки, правда, странные – в заплатах, и выгорели почти добела. Впрочем, когда-то яркая косынка на волосах тоже стала бледно-розовой. Зато сама девушка загорелая, почти коричневая. Да, и сапожки странные – наверное, с Желтого берега привезли. Всё везут и везут оттуда. Совсем мода непривычная стала. Вместо пояса – цепь. Толстая, наверное, посеребренная. А то, что дубинка за поясом – это правильно. По улицам разный люд шляется. Бабка перевела взгляд на мальчишку, сочувственно поджала губы:
– Кто же тебя, мальчонка, так?
Мин потрогал дырочки-ноздри, с привычной скорбью вздохнул:
– С собачкой поиграл.
Даша ощутила его раздражение – сам полукровка находил свой нос вполне нормальным, только по размеру немного сдержанным. Если некоторые люди отращивают себе пеликаньи клювы, то разве это повод к скромным носам приставать?
– Ох, несчастье какое, – любознательная старуха отставать и не думала. – И велика зверюга была?
Мин показал что-то ростом с корову:
– Как цапнет! Я и почувствовать не успел.
Старуха открыла рот, дабы поинтересоваться подробностями, но Даша вежливо пресекла расспросы:
– Бабуля, так что насчет купца Рудна? Правильно идем?
– Правильно, а как же, – бабка ткнула палкой вдоль улицы, – вон он дом, не пропустите. Только сам Рудна помер. Давно уже, с год, наверное. Разорился на своих лампах да светильниках, и помер.
– Ой, жалость какая, – огорчилась Даша. – Кто-нибудь из домочадцев живой остался?
– А как же, – закивала бабка. – И сын, и дочка, и вдова купцова. Сын во Флот подался, с Желтого берега, говорят, уже с десяток невольников прислал.
– Спасибо, бабушка, мы пойдем, письмо отдадим, – Даша пошла по улице.
– А с псом-то потом что сделали? – поинтересовалась неугомонная старушка. – Неужто не прибили живоглота?
– Да я его там же и загрыз, – с готовностью объяснил Мин.
Даша подпихнула шутника в спину:
– Что ты людей пугаешь? Вот умный, взрослый, а забавы как у сопляка какого-то.
– Что они пристают? Сегодня уже третий раз про нос спросили. Это невежливо.
– Вот бабка теперь здесь будет торчать и дожидаться, когда мы обратно пойдем. Спросит – ты песика совсем загрыз или только уши пообкусывал.
– Я ей все в лицах покажу, – полукровка грозно воздел короткие лапы и оскалился.
– Вот же полудикий, – вздохнула Даша. – Зубы спрячь.
Друзья вышли в тупик. Легкий ветерок шелестел листвой высоких тополей. Пахло медом и теплым камнем.
– Тупик, бесспорно, наличествует, – сказала Даша, озираясь. – Только куда нам стучать? Вон калитка, и там тоже калитка
– Каналом слева пахнет, – показал Мин. – Может, нам та калитка и нужна?
Прошли вдоль забора из ракушечника. Через забор соблазнительно свисали ветви, усыпанные огромными желтыми сливами.
– Если это не тот дом, я тебя подсажу, – пробормотала Даша, сглатывая слюну.
– Я и сам допрыгну, – заверил полукровка. – Вот в океане было жутко интересно, но фруктов там не хватает.
Они замолчали, потому что впереди скрипнула калитка. На улицу выпрыгнул удивительно пушистый пес, подскочил к ближайшему тополю и задрал лапу. Дело свое пес делал с явным наслаждением, но при этом умудрялся заинтересованно коситься на пришельцев.
– Они здесь сливы собаками охраняют. Крохоборы, – прошептал Мин. – Ну и волосатый зверь. Точно, такой мне нос и оттяпал.
Пес широко улыбнулся, словно понял. Зубы у него были дивно белые, глаза пронзительно голубые. У Даши мелькнула мысль о нартах, северных снегах и оленях. Под медовыми сливами такому псу явно было нечего делать. Кроме того, псина явно жаждала позабавиться.
– Он прохожих не кусает. Вы ищете кого-то?
У калитки стояла высокая молодая женщина. Босая, одетая в шелковую рубашку навыпуск и брюки, ладно обтягивающие длинные ноги. Стриженные светлые волосы падали на загорелое лицо. Незнакомка была небрежно одета, и так же небрежно и ошеломляюще красива. Таких красивых людей Даша давно не видела.
Мин потрясенно молчал. Самец мелкокалиберный. Ты же ей чуть выше колена. Даша кашлянула и с трудом выдавила из себя:
– Мы семью Рудна ищем. Не здесь ли они живут?
– Здесь. Госпожа Рудна сейчас в лавке. Молодой господин Рудна в море. Что-нибудь передать? – высокая незнакомка обращалась к Даше, но смотрела на полукровку. Нехорошо смотрела, понимающе. И про мысли понимала, и про то, что не совсем это мальчишка человеческий.
Даше подобное поведение совершенно не понравилось. Торчат здесь всякие красавицы босоногие, воображают себе. Ну и что, что у тебя профиль идеальный? Обойдемся как-нибудь.
– Спасибо, – Даша вздернула нос. – Мы лучше в лавку заглянем. Когда у нас будет время.
– Заглядывайте, – согласилась блондинка. – Молодая госпожа Рудна всеми делами в лавке занимается. Всего хорошего.
Даша коротко дернула подбородком и повернулась. Теперь вот лавку придется искать. Сделав десяток шагов, девушка и Мин не сговариваясь, обернулись, – незнакомка смотрела вслед, потом глянула на пса, что-то ему насмешливо сказала.
– Что она ему про нас бурчит? – пробормотала Даша.
– Не понял. Вроде присказка какая-то бессмысленная. «Аплобма выше ушей, а рожица совшенно рязанская», – тщательно воспроизвел полукровка чужой язык.
Даша резко развернулась.
– Что? Заклинание такое? – всполошился Мин.
Даша решительно подошла назад к калитке. Незнакомка со спокойным интересом наблюдала.
– Оскорблять незнакомых людей бесчестно, – звонко рявкнула Даша. – Можно и в красивое лицо заработать.
– Ой! В лицо? Мне? – красавица глянула на пояс Даши. – Дубинкой? И за что, позвольте спросить?
– За грубость и неучтивость, – зарычала Даша.
За забором пискнул ребенок, ему ответил другой. Блондинка глянула на калитку, но тут же предостерегающе подняла палец, останавливая движение Мина:
– Ты, маленький, уж не знаю, как тебя величать, руки подальше от пояса держи. Я все равно быстрее двигаюсь. Не поняла, за что вы на меня так взъелись, но лучше валите отсюда, пока штаны целы.
