– Послушай, каждый раз, как ты открываешь рот, цена растет и растет.
– А когда вы открываете рот, удлиняется срок работы. Да и жить в доме с вашей матерью тоже мало радости: придется держать ухо востро.
– Да ты скоро привыкнешь! Вот увидишь – тебе там понравится.
– Мне понравятся деньги, которые я получу. Но зачем нужно так долго жить у вас в замке?
– У меня там дела.
– А вы разве не землевладелец? – невинно поинтересовалась Аманда и заметила, что Пьер еле сдерживает улыбку.
– Я виноградарь.., винодел, – объяснил он. – И сейчас в хозяйстве много работы: нужно следить за погодой, за ростом винограда… Может, придется побыть там недель пять. Ни пенни больше не дам, – заявил он, заметив, что Аманда собралась открыть рот. – Решай.
– Согласна, – мрачно сказала она. – Но половину я хочу сейчас, а остальное, когда дело будет сделано.
– Да, партнер ты суровый.
– Под стать вам. Только не думайте, что я стану партнером в постели, – отрезала она.
– Это нам не грозит, – успокоил ее Пьер. – Давай скрепим сделку рукопожатием.
Аманда не спеша протянула ему ладонь, а Пьер свободной рукой приподнял ее лицо и внимательно посмотрел в глубокие серые глаза.
– По-моему, для начала тебе нужно смыть всю штукатурку, – посоветовал он.
Аманда чуть было не съязвила в ответ, но сдержалась: раз уж она решила продолжать этот фарс, нужно разыгрывать его правдоподобно. Отличный рассказ может получиться для женского журнала!
– Итак, завтра утром едем во Францию, – сказал он, отпуская ее руку.
– Так скоро? – Аманда заволновалась.
– Леди Аманда больна, и Герберты не прочь, чтобы я поскорее уехал. Не бойся! У тебя все получится.
Размышляя над его словами, Аманда решила, что, если ее игра и провалится, ведь это еще не конец света. Просто придется раньше во всем признаться.
А что потом? Как они расстанутся – друзьями или врагами? Нет, об этом пока лучше не думать.
– Значит, договорились, – сказал Пьер, нарушая паузу.
– Я что-то сомневаюсь, сэр. – Она нервно хихикнула. – Я… Я вас боюсь.
– Почему?
– Ну, говорят, вы развратник и…
– Развратник? – возмутился Пьер. – Да если хочешь знать, я работаю как проклятый и… Да что я перед тобой распинаюсь? Я плачу тебе за то, чтобы ты сыграла роль, а не задавала глупые вопросы.
– Ну должна же я хоть что-то про вас узнать – а то за что же я вас полюблю?
– За мой шарм.
– Какой еще шрам? Он рассмеялся.
– Ну ты крутая! Как тебя зовут?
– Аманда, – не подумав, выпалила она и, заметив его удивление, сказала:
– Забавное совпадение, верно? Все зовут меня Мэнди.
– Отлично, Мэнди. Обещаю, что, как только мы уедем, я ознакомлю тебя со своим темным прошлым. – Он немного подумал и сказал:
– Завтра утром жду тебя на перекрестке.
– Это мне так далеко придется переть вещи? – заныла она. – Приходите лучше сегодня вечером к черному ходу и заберите их сами.
– Ладно, но чтобы нас никто не видел.
– Да, сэр, – кротко ответила она. – Чего-нибудь еще изволите?
– Нет, – властным тоном сказал он. – Хотя подожди, изволю! Не обращайся ко мне “сэр”. Меня зовут Пьер; выброси эту жуткую помаду и постарайся поменьше хихикать!
– А что я могу поделать, если вы такой смешной? – фыркнула она. – Это потому, что вы иностранец, да?
– Когда мы приедем во Францию, я уже не буду иностранцем, – ледяным тоном сказал Пьер и, не дав ей ответить, ушел, не оборачиваясь.
Глядя ему вслед, Аманда думала, куда заведет ее эта шутка и чем она кончится. Ведь она обманывает не только Пьера, но и мадам Дюбрей. И, кстати, еще неизвестно, что скажет ее собственная мать, узнав об этой сделке.
– Об этом не может быть и речи, Аманда, – строго сказала леди Герберт, когда дочь ей все рассказала. – Разыграть Пьера – это одно дело: с него давно пора сбить спесь, но вводить в заблуждение Элиану я не позволю!
