читал. Нужно поскорее прочесть, а то умру от любопытства. Тут же каждая более десяти листов. Что можно уместить на десяти листах?! Только литературный шедевр в жанре пасквиля.
Доктор сел читать. Изредка он похихикивал и зачитывал самое интересное:
- О, оказывается, на своих занятиях домогался молодых студенток!
- Ну, меня там не было, не знаю, - пожала плечами я, прихлебывая чай.
- Ну, если ты считаешь, что демонстрация оказания первой помощи при эпи припадке в отсутствии манекенов домогательство, то я согласен. И вообще им бы стоило спасибо сказать, что когда я показывал прямой массаж сердца, то ребра никому не сломал.
- Они ходили к вам на реанимацию?! - воскликнула я.
- Не только, - буркнул доктор, - повторение мать учения. Когда у вас первая помощь была?
- На первом курсе.
- С тех пор, дитя мое, прошло немало лет. Ты все это делаешь на практике неплохо, а вот они в большинстве даже не знают, за какой конец шприц брать. Некоторые спрашивали меня, а как впихнуть кубик в шприц, шприц же круглый?! И это выпускной курс… Позорище, - доктор активно размахивал листочками, и снова углубился в чтение.
- О-о-о-о, - протянул доктор, - хамское обращение… М-м-м-м, 'уважаемому В.О. Ван Чеху самому бы не помешал специалист'… А вот это уже и, правда, хамство… 'Неадекватность постановки оценок может свидетельствовать о непрофессионализме или коррумпированности доктора мед. наук В.О. Ван Чеха', - доктор взял следующий листок, нервно посмеиваясь, - О, тут и про тебя есть, Брижит! 'Не удивительно, что его дипломница Брижит Краус дер Сольц, с которой ван Чех работает в одной клинике, получила на защите 'отлично', хотя не на один из уточняющих вопросов не ответила'.
- Ничего себе, - взъелась я.
- Однако, автор прав, ни на один вопрос ты не ответила хотя бы удобоваримо, - бросил доктор из-за листков.
- Я свое 'отлично' получила, - отмахнулась я.
Доктор бросил на меня полный иронии взгляд и ничего не сказал.
- Вот, Брижит, готовься лучше. Повтори фармакологию! 'Требую реквалификации всех тех, кто получил на защите 'отлично' и тех, кого его оценка не устраивает!' - зачитал доктор.
- А я довольна своей оценкой. Мне не нужно реквалифицироваться, - нарочито безразлично ответила я.
- Я тебя сам в первых рядах на нее погоню, если будет оказия, - буркнул доктор.
- Что?!
- Что слышала, дитя мое. Я в тебе абсолютно уверен. Пусть знают, что я хоть и 'неадекватно выставляю оценки', но, все же, справедливо. К слову, декан со мной и не спорил почти. А когда спорил, то я его слушался, вот так-то, - доктор поднял палец вверх.
- А если я завалю? - испуганно спросила я.
- Ну, завалишь, эка невидаль, - отмахнулся доктор, - все заваливали. Реквалификацию мало кто сдает с первого раза. Молодые люди идеалисты и не понимают, что им грозит. Первичную лицензию у тебя никто не отнимет. А вот реквалификацию на вторичную и лицензии, если будешь работать, сдашь легко. Третичную еще придется сдавать, а потом автоматом зачтут по результатам работы.
- Как будто все так легко, - недоверчиво сказала я.
- Все легко, но не так, - показал мне язык доктор.
Взгляд мой упал на часы. Я подскочила. За всеми этими милыми воспоминаниями время прошло незаметно, я безвозвратно опоздала на работу.
Глава 2.
- Опаздываешь. Сильно опаздываешь, - мрачно сказал ван Чех, когда я вбежала в ординаторскую.
- Двадцать минут всего, - оправдывалась я, прикидывая, что случилось с доктором.
- Треть часа, - назидательно сказал ван Чех и поднял палец вверх.
- Простите, пожалуйста, - фыркнула я.
- Да ладно, - усмехнулся доктор, - Ничего страшного. Никуда от тебя твои алкоголики не разбегутся.
Я села на стул, внимательно разглядывая доктора.
- Решила сделать мне бесконтактную лоботомию? - флегматично отозвался доктор. Я промолчала, не понимая пассажа.
- Ты так на меня смотришь, что либо мои лобные доли просто сами отвалятся, либо я загорюсь, - пояснил доктор, усмехнувшись.
- Просто вы сам какой-то не такой сегодня, - сказала я.
- А… так сны страшные мучают, - вздохнул доктор и потер лоб рукой.
- Расскажете?
- Тебе что и твоих алкоголиков мало?
- Одним больше, одним меньше, - сказала я и тут же осеклась под выразительным взглядом доктора.
Не успел ван Чех приступить к рассказу, как дверь открыла медсестра:
- Вальдемар, вас вызывает главврач, - сказала она и закрыла дверь.
- Ну, да… Естественно… День же не мог просто так начаться и кончится. Жить он без меня, что ли не может… - бурча, доктор ушел.
'Доктор ушел' сами по себе эти слова вместе не вязались. Но сегодня с ним все было не так. Он был уставший и замученный чем-то. Какая-то мысль гложет его. Я уже давно знала доктора и прекрасно понимала, что что-то случилось. Вряд ли дело касается семьи. Когда у доктора болеют дети, а иных проблем у него просто нет, он нарочито безмятежен. Сейчас речь, скорее всего, шла о его снах, о нем самом, возможно даже речь идет опять о Пограничье.
Как странно порой бывает: пока не имеешь о каком-то явлении ни малейшего понятия, то оно тебя и не беспокоит. Но стоит что-то о чем-то узнать, как наваливается куча проблем, а с ними новое познание, а с ним новые и новые проблемы. Просто порочный круг какой-то. Интересно, можно ли вообще закрыть пограничье, а вместе с этим и решить все наши проблемы?
Что мы знаем о нем? Это коллективное бессознательное всех в мире людей. Пространство вполне материальное, между миром нашим и миром двойников - Ка. Пространство населяют люди больные душой, так как воспринимают реальность под призмой Пограничья, находятся внутри него.
Попасть туда можно либо сойдя с ума, либо если сумасшедший, могущественный настолько, что может управлять пограничьем, перетащит тебя туда. Такие больные могут навещать жертв во сне, состоянии наиболее близком к пограничью у здорового человека. Эти могущественные психи, условно нами с доктором названы - Властелинами Пограничья.
Первой описала работу Пограничья Пенелопа ван Тащ, наставница доктора. С нее-то у нас и начались проблемы. Она была последней владычицей пограничья и с ее смертью больше никто, кроме ее мужа, пограничьем не владел. Так вот если можно что-то открыть, то, наверное, можно это и закрыть. Вопрос как. Пенелопа этим не интересовалась. У нее были совершенно другие планы, но об этом уже не раз было сказано.
Нужно будет обсудить эту с доктором проблему. Ведь сколько мы уже с ним наблюдаем пограничье, тот, кто хоть раз с ним связан, уже никогда не расстанется с этим местом. Как и тот, у кого хоть раз возникал психоз, дальше живет с возможностью нового рецидива.
А ведь есть еще такие непостижимые существа, как наши Ка, воспоминания, живущие в каждом человеке. Как показало последнее (нет, в случае с нами не последнее, а крайнее) приключение от того, как часто мы занимаемся нашими воспоминаниями, зависит их жизнь. Воспоминания могут путешествовать
