— И после того, как вы закрыли окно, вы больше ничего не слышали?
На лице миссис Тоут отразились тревога и растерянность.
— Не знаю… В данных обстоятельствах лучше ничего не говорить, если сомневаешься…
— Значит, вы все-таки что-то слышали?
Ее пальцы снова нервно переплелись.
— Не то чтобы слышала. Пока я умывалась, мне почудилось, что кто-то кого-то зовет.
— И что вы в тот момент подумали?
— Что мистер Кэрролл зовет мистера Оукли. Мне показалось, что он снова назвал его по имени, только громче, иначе бы я ничего не услышала, так как из крана лилась вода. Конечно, я ничего не могу утверждать наверняка…
Инспектор отпустил ее.
— Ну, — заметил он, когда дверь за ней закрылась, — похоже, шее мистера Оукли грозит петля!
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— Миссис Тоут не берется утверждать, что во дворе был именно мистер Оукли.
— Но она слышала, что Кэрролл обратился к нему, как к Оукли.
— Это совсем не то, что увидеть собственными глазами. Мистер Кэрролл мог обознаться. Фактически, последние показания миссис Тоут, которые вы так искусно из нее вытянули, подтверждают слова мистера Оукли. Он ведь объясняет свое присутствие во дворе тем, что ему показалось, будто кто-то его окликнул, и он поспешил на звук голоса.
— А что еще он мог сказать? — мрачно усмехнулся Лэм. — Кэрролл выкрикнул его имя — это мог кто-нибудь услышать. Вот он и придумал подходящее объяснение.
Инспектор внезапно увидел, как мисс Силвер склонила голову набок, и глаза ее заблестели, словно у птицы, узревшей аппетитного червяка. Он уже знал, что подобный взгляд означал, что сейчас произойдет что-то необычное.
— Если бы я могла поговорить с Пирсоном, инспектор…
— Это действительно неотложный разговор?
— Боюсь, что да.
Лэм повернулся на стуле.
— Позвоните, Фрэнк!
Пирсон вошел и выжидающе посмотрел на присутствующих. Нервы его были натянуты, но приятно согревала мысль о том, что лишь благодаря его усердию полиция прибыла вовремя, и убийца был арестован фактически на месте преступления. Тем не менее Пирсон хотел, чтобы эти два убийства поскорее стали всего лишь ярким воспоминанием и предметом увлекательных рассказов. «Одно дело, когда ты уверен, что все это уже в прошлом, — впоследствии говорил он жене, — и совсем другое, когда не знаешь, появится ли очередной труп и кто им станет». Утешало лишь то, что в присутствии двух полицейских офицеров, тем более если один из них старший инспектор, убийство маловероятно. Кабинет вдруг стал казаться Пирсону самым уютным местечком в доме и он был бы рад провести здесь всю ночь.
Поэтому слова мисс Силвер разочаровали его.
— Я только хочу задать вам всего один вопрос, мистер Пирсон.
— Да, мадам?
— Когда вы проходили через холл, после того как заперли двери, вы подбрасывали дрова в камин?
Если бы кто-нибудь наблюдал за Фрэнком Эбботтом, он непременно бы заметил, как тот вздрогнул.
— Нет, мадам. Этого не требовалось.
— Так я и думала. Вы обратили внимание на состояние очага?
— Разумеется, ведь это входит в мои обязанности. Я не мог подняться наверх, оставив слишком сильный огонь или, наоборот, такой, который вот-вот погаснет.
— И все же, огонь был скорее слабым?
— Три или четыре полена обуглились полностью.
— А после вы не подбрасывали дрова?
— Нет, мадам.
— А кто-нибудь другой?
— С того момента, как поднялась тревога, практически никто не имел возможности это сделать.
Мисс Силвер повернулась к старшему инспектору.
— Когда стало известно о новом убийстве, я спустилась в холл и заглянула в камин. В глубине его я заметила довольно увесистое кривое полено. Когда мы примерно в десять часов расходились по комнатам, его там не было. Как только вы начали обсуждать орудие убийства, я сразу подумала об очаге, о том, как он выглядел, когда я поднималась и после, когда спустилась снова. Сначала мне только смутно вспомнилось, что что-то меня насторожило, но пока вы беседовали с сержантом Эбботтом, я сообразила, что ненайденное орудие могло быть тем самым подброшенным в очаг поленом. Надеюсь, что тлеющий пепел не успел его уничтожить. Вполне возможно, что это улика.
Прежде чем она умолкла, Фрэнк Эбботт уже распахивал дверь.
Глава 34
— Мы очень вам обязаны, мисс Силвер, — сказал Лэм спустя десять минут. — Несомненно, это оно — орудие убийства. К счастью, Оукли, должно быть, слишком спешил и, бросив полено в камин, не посмотрел, куда оно упало. Если бы оно не откатилось назад, наверняка бы сгорело. Теперь же мы располагаем надежной уликой.
— Оукли? — Мисс Силвер недоуменно кашлянула. — Вы говорите о мистере Оукли, инспектор?
Лэм уставился на нее. Фрэнк Эбботт слегка вздрогнул.
— Если в качестве орудия было использовано это полено, — продолжала мисс Силвер, не прекращая нанизывать петли, — то убийца не мистер Оукли. Это невозможно.
— По каким причинам? — недовольно буркнул Лэм.
— Когда мистер Пирсон рассказал мне о подслушанном им телефонном разговоре, он упомянул, что запер окна и двери. Все двери и окна на первом этаже были закрыты и заперты — ваши люди могут это подтвердить. Каким образом, избавившись от орудия убийства, мистер Оукли мог так выбраться из дома, что он остался запертым? И проблема не только в этом. Мистер Кэрролл вышел из дома после того, как его уже заперли на ночь, — Пирсон, завершив эту процедуру, видел, как он поднимался наверх. Следовательно, мистер Кэрролл должен был открыть какую-то дверь или окно на нижнем этаже. Однако все двери и окна были при осмотре на запорах. Значит, отворенную дверь или окно запер некто, находящийся внутри. Естественно предположить, что это сделал убийца. Мистер Оукли не мог этого сделать.
Последовала пауза. Недовольное выражение исчезло с лица Лэма. Его ум, не такой быстрый, как у мисс Силвер, но тренированный и беспристрастный, анализировал ее аргументы. Инспектор не любил, когда его торопят, предпочитая придерживаться оптимального для его мозгов темпа.
— Вы правы — это не Оукли, — спокойно и без всякой досады признал инспектор. — И кто же, по вашему мнению, это сделал?
— Кто-то, знавший о скором приходе мистера Оукли, — ответила мисс Силвер.
Лэм присвистнул.
— Почему вы так думаете?
— Мне кажется это логичным. Убийца знал о телефонном разговоре между мистером Оукли и мистером Кэрроллом. По-моему, это очевидно.
Лэм сильнее выпучил глаза.
