– У меня тут прицепчик небольшой хранится. Сам сконструировал, работает отлично! – похвастался изобретатель.
Я сразу поверил. Прицепчик к такому скутеру слепить, это да, нетривиально… Надо его хватать, надо.
– Я вот что сделаю, мужики. Когда всё натаскаю, сложу весь груз в прицеп. Нет, не этот, большой, нормальный, у ребят арендую на время. Он будет стоять прямо у дороги, наготове. Дальше действуем по обстоятельствам: если у вас по графику движения будет время, а в кузове место, то быстренько перекидаем товар прямо на посту. Если же нет, то просто прицепим его к 'Егерю', и погнали к вашему терминалу! Прицеп оставим в Новом Шахе. Ну, как вам план?
Гоблин поднялся со скамейки, на которой мы сидели, подмигнул мне, мол, смотри, как излагает парень, и тяжело хлопнул Марата по плечу.
– Забились! Всё правильно.
Ох, надо его забирать! Смелый парень, в одиночку рейдовать по вражьим местам, это, я вам скажу, дорогого стоит.
– Ты вот что, Марат. Тут не жди нас до последнего, мало ли что случится. Лучше закончи все свои дела на окраинах пораньше, и не геройствуй там, задницу не рви… К сроку держи рацию включённой. Письмо у тебя есть, как увидишь, что время выходит – гони к нашим.
– А как же вы? – растерялся кулибин. – За меня не беспокойтесь, у меня на каждой тропке метки стоят, камушки-веточки, заранее вижу, есть тут кто или нет. Вы вот…
– Мы сами разберёмся, – хмуро молвил Сомов. – Понял меня? Чтобы не получилось так, что весь ништяк не доедет.
Скутер укатил, а мы пошли к машине.
Посидели, раскладывая оружие, похлопали по карманам, вспоминая, не забыли ли чего.
– Слышь, Кастет, может, всё ж стоило у них пулемёт попросить?
– Гоб, имей совесть! С какого пуркуа они бы дали? Да у меня и язык не повернулся бы! И так помогли на все сто, заправили, карты дали, схемы нарисовали, проинструктировали, как родных. Успокойся ты!
– Не успокоюсь. Поехали.
Я было дёрнулся на выезд, но у самых ворот остановился, отворачивая в сторону, услышав позади предупреждающий сигнал, зелёный мотоцикл с коляской проезжал через границу. Сидели двое, явно разведка. Куда? Точно не на Шаумян, старлей сказал, что его людей там не будет. А большего нам знать не положено. После них и мы подъехали, остановились, предъявили согласование на проезд, коротко перекинулись фразами. Непосредственно у ворот службу несут трое, двое с 'калашами', один с гладкой 'Сайгой'.
– Братаны, вы что такие чугунные? Расслабьтесь! – весело посоветовал старший. – И не торопитесь, чтобы звуком себя не выдавать. Тогда легко мимо города проскочите. На первых километрах шоссе посматривайте в четыре глаза, могут засесть, а на перевале уже всё спокойно будет, бандосы далеко не суются.
– Правильные слова говоришь, – охотно согласился Гоблин. – Расслабимся. Вообще, как на той стороне с активностью?
– Два дня назад появлялись одиночки, но всегда убегали, прикинь, – поёрничал старший. – Что за народ такой, как только предупредительный услышат, так сразу убегают! Не хотят в гости идти. Одного всё-таки взяли.
Вряд ли это разведка, так, бредуны из одиночек.
– Вы МОН-ок у дороги не наставили?
Старший посмотрел на Гоблина с новым интересом.
– Отличная мысль, уважаемый! Как добудем, сразу поставим!
– Не, не, давай уж после нашего возвращения…
Легкое ощущение дежавю.
Везде люди устраиваются. А умные ещё и объединяются, и тогда всё вокруг начинает хоть и медленно, но оживать. Помнится, многие наши земные писатели, специализирующиеся на футурологических текстовых прогнозах о постапокалиптическом мире, искренне считали, что ничего доброго в мире не останется: все станут скотами. Это комплексы. Это они от того, что слишком много корчатся на диване, вот и мерещится лишь чёрное, от страха выйти на улицу… На природу чаще! В дикие места, да в тёплых компаниях! Да в экстрим!
Человек по своей природе позитивен, и этого обстоятельства не смогут изменить те уроды, которые старательно из себя всё доброе выжали.
Вот чего мне не хватает в той присказке о потерянной планете! Не все люди идиоты, далеко не все.
Чёрт, а азарт-то какой через поры давит!
Давненько я в диком рейде не шастал по Тёмным Землям! У себя-то там, в почти полном дагомысском спокойствии, выгребать не сложно… Уняться надо, есть дело, есть план.
Поехали!
Небо немного просветлело, через тучи пробивается солнце, лучи падают на меня через форточку, греют левую руку. Кажется, ещё немного, и солнце выглянет в полную силу. Да, лучше бы дождаться звёздного неба, это куда как важней. Местные звёзд не видели давно, если и разъяснивается, то только днём, ночью тучи закрывают весь небосклон.
На подъезде к Туапсе начинается легендарный, как мне сказали, серпантин, который пугает многих водителей, особенно впервые путешествующих к курортным районам. Мне же, например, очень нравится ездить по серпантину, невзирая на все его неудобства. Просто надо быть очень внимательным и сосредоточенным. И ещё – любой серпантин легко проехать. Секрет очень просто: медленно двигайтесь, не гоните.
Дедеркой мы проехали без пауз, я хотел как можно быстрей пробраться к садовым участкам Кроянского в пригороде Туапсе, чтобы согласно нарисованной старлеем схеме буквально огородами, то есть укрытыми в разросшейся зелени узкими извилистыми переулочками, вдоль гор прокрасться поближе к реке.
Так и сделали. Проезд по закоулкам принёс больше сложностей, чем я прикидывал. То брошенная машина мешает, то дерево. То и дело в кабину влетал тяжёлый трупный запах. Скорее всего, здесь проживало много пенсионеров, не пожелавших эвакуироваться неизвестно куда и решивших умереть в родных стенах. После того, как отключилось водоснабжение и электричество, жить многим стало очень тяжело. И помочь было некому.
Мелькали синие таблички с названиями улочек: 'Верхнекордонная', 'Ломоносова', 'Кошкина'… Несколько раз 'Егерь' медленно прорубался тяжёлым бампером прямо через садовые участки, потрескивали заборы, сараи и кусты, Гоблин постоянно шипел рядом, требуя большей осторожности и тишины, я в ответ лишь матерился.
Взмокли оба.
В конце концов мы вышли на заброшенную промзону.
Отсюда было видно разветвление железнодорожных путей, забитых грузовыми составами без локомотивов. Как и предупреждал Борис, нефтебаза 'Заречье' сгорела дотла, уничтоженная давним взрывом. Куда конкретно упал тот роковой метеороид, было неясно, поверхность вокруг сплошь усеяна обломками бетона и рваными кусками гнутых металлоконструкций, в самых неожиданных местах лежат перевёрнутые баки и цистерны, отброшенные взрывной волной… Здесь не то что бандитам, драной собаке делать нечего! И всё равно я ехал тихонечко, крадучись, как мышка.
Наверное, можно было проехать к реке и попроще, и побыстрее. Ничего, мне не стыдно.
Доблесть сталкера не в лихих прорывах, а в индейских методиках, я ни с кем в лоб сходиться не собираюсь, готов и в кустах пересидеть, если что. Вот только Гоблин… Беспокоит меня Сомов, азартен он что-то сверх меры! Я успокоился, а вот он сильно возбуждён, глазами так и зыркает. Не пришлось бы мне снова доставать служебно-матерные таблетки от хапужного нервного зуда.
Вдоль реки Туапсинки, как называют её местные, я поехал по своему берегу, то есть левому, не торопясь перебираться на ту сторону. Так доехали до села Холодный ручей. Остановились у опор моста,
