– Вылезай отсюда во имя собственного спасения, – громко сказал он англичанину. – Похоже, испанцы перепились до такой степени, что приготовились к смерти.
Дункан и Роберт прошли по всему судну, удостоверившись в полной бездеятельности судовой команды. Все люди валялись в самых неестественных позах мертвецки пьяные. Воздух в каюте был пропитан винными парами. Беглецы видели много еды и питья, у них сразу усилились голодные спазмы. Друзья незамедлительно сели за стол. Они поедали свежеприготовленные рыбу и дичь: насыщались сочными плодами и фруктами, пили отличное критское и мадеру. Англичанин поглощал всё подряд, торопливо запивая съеденное. Шотландец ел не спеша, он ещё чувствовал остаточный голод, но переедать не собирался, и потребовал того же от товарища:
– Если не послушаешься, после пеняй на себя.
Роберт нехотя отодвинулся от сытного изобилия, но чувство самосохранения возобладало над желанием. Внезапно прямо на глазах беглецов один матрос поднялся и, не замечая присутствия посторонних, налил себе вина, выпил и опять рухнул за стол.
Прошедшая по лицу англичанина судорога освежила его взор.
– Коль скоро эти люди столь беспечны, но в то же время от них можно ждать чего угодно, придётся обезопасить себя от любой неожиданности с их стороны.
И с молчаливого согласия шотландца, они стащили испанцев вместе с их капитаном в трюм и навалили на люк мешки с зерном. И теперь беглецы даже не знали, где они находятся, чтобы решить, куда бы им следовало плыть.
– Я думаю, нужно добраться хотя бы до североамериканских колоний, а оттуда – возвратиться в Европу.
– Мне кажется, нас там не ждёт ничего хорошего, – отрезвляюще возразил шотландец. – Король не простит нам борьбы против него. Кроме того, этот побег… Я бы отсиделся где-нибудь неподалёку. Стюарты наверняка не вечно будут править.
– Уж не желаете ли на Тортугу, в пиратское гнёздышко? – с издёвкой предложил Роберт, заранее предвидя испуганное лицо товарища и его отказ.
– Намного безопаснее будет к флибустьерам, нежели в лапы королевских палачей, – спокойно заявил Дункан. – Отдадимся воле Всевышнего. Только Он вправе решать нашу судьбу.
– К тому же, мы всё равно не умеем управляться с судном, да и сил у нас маловато. Волны и течения сами приведут куда-либо. И каким это место окажется, то и примем, как Божье свершение.
Друзья решили по очереди держать штурвал так, чтобы хоть как-то воспрепятствовать волнам опрокинуть корабль. Дункан когда-то ходил под парусом,
умел пользоваться компасом и знал, как следует бороться со стихией в шторм, спасая судно от гибели. В каюте капитана вместе с разным барахлом шотландец нашёл компас и секстант[7], хотя последний сейчас был совсем без надобности. Страшная то была ночь. Ветер, сначала дувший с юго-запада, внезапно повернул на северный, и фрегат погнало не на восток, а к материку.
– Проклятье! – в бессильной злобе возмутился Роберт.
– Чем ты так недоволен? – осведомился Дункан, готовясь покинуть каюту и встать к штурвалу.
– Мне вовсе не льстит оказаться на испанской территории. А как я понимаю, нас несёт к побережью, кишащее людоедами.
– Иди лучше спать, – успокаивающе заметил Мак-Лин. – Всевышний не затем освободил нас от одного хищника, чтобы бросить в пасть другого. Скорее всего, нам просто повезёт.
III
Джиллан не ушёл спать, а находился недалеко от шотландца, готовый подменить его или прийти ему на помощь. Чудовищный тропический шторм, оглушительный рёв моря и вой ветра. Пробравшись ближе к Дункану, Роберт попытался ему сказать о замеченных им очертаниях берега, но это оказалось невозможно: слова застревали в горле. Ветер неумолимо гнал судно в том же направлении с прежней скоростью. Сколько уже времени продолжалась борьба стихии и человека, никто не знал. Само отрицание смерти породило силу, способную противостоять безволию и слабости. Почти сутки сражались двое за продолжение жизни. Они и не увидели, как из каюты выбрались три вооружённых испанца. Возможно, они были менее пьяны, и в темноте беглецы не заметили их. И в это время фрегат налетел на подводную скалу. Удар был не особенно силён, но скрежет раздираемого корпуса и треск ломающихся балок ничуть не уступали грохоту шторма. Впрочем, люди ничего не слышали. Вздыбленный водяной вал обрушился на них с такой яростью, что никто не в силах был ему противиться.
Возможно, от усталости Джиллан выпустил из рук канат, за который до того держался. Огромная волна взметнула его на самый гребень, затем с силой швырнула в пропасть водной пучины. Англичанин летел вниз головой и почти лишился чувств, а когда открыл глаза, корабля уже не увидел. Роберт слыл неплохим пловцом, и это помогало ему теперь, среди разбушевавшейся и обезумевшей стихии. Он ощутил в груди острую боль удушья, потом, теряя сознание, лишь смутно слышал постепенно затихающий шум. Джиллан продержался на плаву недолго, но всё-таки успел перевести дыхание, прежде чем его накрыло новой водяной громадой.
Сколько всё это длилось, неизвестно. Тонкая нить меркнущего сознания то и дело рвалась. Человек был лишь жалкой игрушкой в руках всемогущей природы. Последняя искра жизни в нём вот-вот была готова погаснуть под грохочущим напором смерти. Сколько часов он пролежал – пять, десять? Сознание возвращалось медленно, отдельными проблесками.
Море отступило ярдов[8] на сто: грохот волн, бьющих о берег, доносился приглушённо. Роберт был жив! Тут он почувствовал, что его рот полон ила, а голова полузасыпана песком. С трудом встал на ноги. Ещё труднее оказалось открыть глаза, будто надо было не просто разомкнуть веки, а сдвинуть тяжёлые ржавые засовы. Джиллан отплевался от песка и протёр слипшиеся ресницы.
Ветер ослабел, буря стихла и море почти успокоилось. Лишь белые гривы пенились на гребнях волн там, где совсем недавно вздымались грозные валы. Благодатное тепло, вернувшее Роберта к жизни, исходило от солнца. Полуденное, оно пробилось сквозь тучи и согрело землю. Внезапно Джиллан вспомнил о шотландце.
«Дункан! Дункан! – подумал он со стеснённым сердцем. – Где ты, друг?»
Он оглядел берег, нигде никого. И тогда стал кричать в надежде, может, кто-нибудь отзовётся, а после побрёл вдоль водной черты и постоянно смотрел на густой лес, расположившийся рядом. Ни шотландца, ни вообще кого бы то ни было Джиллан не нашёл, однако вдруг заметил у воды на песке тёмные предметы. Ими оказались остатки разбитой шлюпки, в которой они прятались. Он стал лихорадочно обыскивать всё вокруг и внезапно чуть выше линии прибоя обнаружил Дункана. Мак-Лин лежал
