Дверь, ведущая в комнату Томаса, с грохотом распахивается. Оттуда вылетает Минхо. Следом выходит Томас, закатывая рукава кофты по локоть.
— Не смей! Никогда больше не называй меня бабой! Шлюхой, тряпкой, но не сравнивай меня не с одной из тех шалав, которых ты знаешь! — с этими словами Томас бьет Минхо. Это не девчачья звонкая пощечина, а полноценный удар кулаком в лицо. Спрашивается, почему он раньше не мог этого сделать? И насколько же его довел азиат, что теперь огреб по полной?
Оба скандалиста медленно переходят в мою комнату.
— Э… что за нахер? — спрашиваю я уже у пустоты. Набираю побольше воздуха в легкие и достаточно громко говорю: — Вы ахуели? Выметайтесь из моей комнаты!
Спустя минуту звучит уже привычный хлопок. На кухню заходит красный от злости Томас, но в его глазах блестят слезы. Парень садится на стул рядом со мной и роняет голову на стол. Я ставлю телефон на блокировку и поворачиваюсь к соседу. Вот как можно спокойно общаться теперь с человеком, зная, что в любой момент из-за одного слова он может наложить на себя руки?
Оказывается, для меня теперь это возможно.
Сам не понимаю зачем, но интересуюсь:
— Из-за чего поругались?
— Тебе какой нахуй дело? — тихое бурчание еле различимо.
— Ну так-то я ваши истерики слушаю, — я пожимаю плечами.
— А ты не слушай, — подняв голову, огрызается Томас. Парень явно огорчен из-за этой ссоры.
Что же кроме секса связывает его с Минхо… Любовь? Ха.
Хотя… Почему я сомневаюсь в том, что Томас может любить? Арис ведь говорил, что именно этот кареглазый парень один из немногих добрых людей в этом прогнившем насквозь месте.
— Легко сказать не слушай, когда вы то орете, то трахаетесь.
Эти слова у меня вылетают сами собой, я их не контролирую. Просто срываются с языка секундой.
— А я смотрю тебе прям не терпится присоединиться! — зло шипит Томас.
Чувствую, как во мне закипает злоба. Вроде нормально начали говорить, но перешли на повышенные тона за несколько секунд.
— Томми, не нарывайся.
— А то что? Выдерешь меня? Ну-ну. Угроза века прям! — парень всплескивает руками и встает из-за стола так резко, что падает стул.
— Ну я не та сука-Минхо, с которой ты прям обожаешь перепихиваться так, чтобы слышал весь корпус.
По злому взгляду Томаса я понимаю, что я уж совсем перегнул палку.
— Что, неприятно слышать, Томми? — продолжаю я. — Ты же для него просто шлюха.
— Он… он, — парень начинает глубоко дышать, пытаясь успокоиться и не злиться, — он любит меня!
Я громко смеюсь.
— Любит? Не смеши! Ты услышишь это не раз: ты для него лишь игрушка, Томми.
Томас скрипит зубами, услышав, как я его называю. Замахивается, чтобы ударить, но я успеваю встать и перехватить его руку. Следующие мои действия как в тумане. Я хватаю Томаса за горло, припираю к стене и сжимаю сильнее.
— Приятно, Томми? — шепчу эти слова ему на ухо. А потом немного отстраняюсь, смотря на реакцию. Я жду страха. Я жду, что он будет сопротивляться. Но я никак не жду того, что зрачки расширятся, затопив черным цветом радужку, что губы откроются в тихом возбужденном выдохе, а черные джинсы натянутся в области ширинки. Я лишь сильнее сжимаю горло парня. Он начинает тяжело дышать, и это вовсе не от нехватки кислорода. Как же я мог забыть. Ну конечно, я же прижимаю к стене сейчас парня, страдающего нимфоманией.
Томас прикрывает глаза, кусает губы и сжимает ноги, пытаясь унять возбуждение.
— Ты действительно больной, — говорю я, отпускаю горло парня. К моему же удивлению, слова эти звучат без отвращения. Скорее немного зло и устало.
Я выхожу из кухни, не обращая внимания на осевшего на пол Томаса. Зайдя в комнату, я беру новую пачку сигарет и отправляюсь к Арису в надежде, что не застану опять его вместе с Галли.
========== Часть 7 ==========
Спасибо всем, кто пишет отзывы <3 Я не отвечаю, потому что просто не знаю, что ответить: D Банального спасибо мало, а от похвалы я теряю дар речи. Так что посвящаю эту главу всем, кто поддерживает меня своими комментариями: 3
Я сижу на кровати Ариса, наблюдая за тем, как он делает уроки. От усердия парень высовывает язык, закусывает губы, запускает руки в волосы и тяжело вздыхает. Совсем как ребенок.
Почему в свои годы он оказался в этом месте?
— Помочь с чем-то? — спрашиваю я спустя десять минут наблюдений.
— Угу, — Арис уныло кивает и поворачивается ко мне, тряся в воздухе тетрадкой. — Английская литература. Ненавижу.
Я встаю с кровати, натыкаясь на стопку книг. Книги рассыпаются по полу, я аккуратно их переступаю, подумав о том, что после уроков помогу Арису с уборкой. Вот что-что, а это здесь необходимо. Вся комната завалена вещами, листками, книжками, карандашами. Среди всего этого беспорядка я замечаю что-то блестящее. Переступая через вещи, подхожу в шкафу, где и лежит это «что-то». Кулон. На тоненькой серебряной цепочке медальон. А внутри медальона фотография Ариса и Терезы, и подпись «От сестренки».
— Ньют, — тихо окликает меня мальчишка, — можешь выкинуть.
— Почему? — спрашиваю я, сильнее сжимая вещь в руке. — Тебе же его подарила Тереза.
— Бабская вещичка, — фыркает Арис и отворачивается обратно к столу.
Я подхожу к нему сзади, хватаю за плечи и разворачиваю к себе.
— Что-то произошло? Вы поругались?
С каждым моим словом лицо парня меняется. Голубые глаза становятся темнее и злее. Я понимаю, что зря спросил, но уже поздно. Арис выдает отрывисто и зло:
— Почему я должен носить этот чертов подарок от моей сестренки, которая трахается с моим парнем?
Почему я не удивлен вообще ни чем? Подхожу к окну, открываю форточку.
— Ну и пошла она нахер тогда, так ведь? — поворачиваюсь к Арису и улыбаюсь. Мальчишка улыбается мне в ответ. Я замахиваюсь и выкидываю кулон в окно.
— Очень надеюсь, что он попал в машину директора, — смеется Арис.
И спустя секунду слышится звон разбитого стекла и сигнализация. Я не удерживаюсь и сам начинаю смеяться. От души, до слез. Давно такого не было. Ничто не поднимает настроение так, как принесенный кому-то материальный ущерб.
Спустя десять минут после нашего веселья, Арис начинает выть от бессилия.
— Не могу я это читать! Ну не могу и всё! — с этими словами парнишка кидает книгу в стену.
— Ты же любишь читать, судя по книгам в твоей комнате.
Я ловлю книгу и с улыбкой
