Так продолжалось до вечера следующего дня, когда Бейбарсов пришёл в себя и посмотрел вокруг уже осмысленным взглядом. Он по-прежнему находился в магпункте. Комната была погружена в полумрак, освещённая лишь десятком свечей. Других пациентов рядом не было — все койки, кроме его, стояли аккуратно застеленными. Рядом с ним в кресле спала Таня, а с другой стороны от кровати стояла Ягге, менявшая ему бинты.
Заметив, что он проснулся, она улыбнулась и покачала головой:
— Помнится, когда я лечила тебя ещё в бытность некромагом, всё диву давалась — и как эта зараза так на вас действует, что нигошеньки вам не делается. А теперь вижу, ты сам по себе крепкий малый. Вон как тебя переломало, и ничего, живёшь. Оно, конечно, тебе подсобили чуток, но ты всё равно боец.
Глеб разлепил пересохшие губы и спросил надтреснутым голосом:
— А как остальные?
— Вот она тебе сейчас и расскажет, — подмигнула колдунья, указывая вбок и собирая испачканные бинты.
Повернувшись, Бейбарсов увидел, что Таня, проснувшись, смотрит на него. Её лицо было усталым и осунувшимся, но в глазах искрилась улыбка. Дождавшись, пока Ягге скроется за ширмой, девушка наклонилась и коснулась рукой его лба, а когда хотела убрать, он поймал ладошку и поднёс к губам.
— Спасибо, — прохрипел Глеб. — спасибо, что была со мной, что…
Он хотела сказать ей, как сильно боялся за неё, как читал ответный страх в её глазах, как благодарен за то, что она осталась с ним до конца и готова была погибнуть, сказать, какая она глупая, глупая Танька, рисковавшая своей драгоценной жизнью ради него — хотел, но слова застряли у него в горле.
— Это я должна благодарить тебя, — покачала она головой. — Ты спас меня.
— Таня, — Глеб пристально посмотрел на неё, не позволяя забрать руку, которую он прижал к своей щеке, — твоя жизнь бесценна, и не только для меня.
Так они и сидели — он, не отрывавшей от неё взгляда, и она, склонившаяся к нему. Её ладонь становилась всё теплее по мере того, как шли минуты и тёк рассказ о произошедшем. Бейбарсов же всё больше хмурился, а когда узнал, что дракон невидимок погиб, придавленный склепами, которые сбил он, Глеб, его лицо помрачнело.
Разумеется, он догадывался, что без жертв такое побоище не обойдётся, и всё же что-то скребло у него в груди. Он не сразу понял, что именно, и только когда поймал Танин взгляд, осознал: он боялся осуждения. Её осуждения. Но ничего такого не было в каре-зелёных глазах, под которыми залегли тёмные круги. Лишь усталость, уже знакомая ему грусть и — облегчение. От того, что всё позади, и те, кого она любит, живы.
— А остальные? Игроки и те, кто пострадал? — наконец поинтересовался Бейбарсов, когда рассказ иссяк.
— Все отделались ушибами да несерьёзными переломами. Правда, Шейх Спиря принял на себя проклятье, который Ягге сняла в первый же вечер, и сейчас он уже на пару с Каримом опять травит анекдоты на арабском. Коля тоже жив-здоров, но недельку-другую ему придётся походить на костылях.
— Рада?
— Её выхаживают Тарарах и Ванька. Соловей по пятнадцать раз в день заходит проверить, как проходит лечение, и он уже совсем извёл их обоих, — улыбнулась девушка и удивлённо вскинула брови, заметив, как он ощупывает её пристальным взглядом. — Со мной всё в порядке, Глеб. Ожоги уже заживают, спасибо Ягге и волшебной мази, которую притащил Ванька.
— Я всё ещё не могу поверить в то, как ты рисковала, — покачал он головой.
Девушка вдруг порывисто потянулась к нему и прошептала:
— Ты идиот, Бейбарсов.
Он ощутил знакомый, такой родной, такой Танькин запах и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом. Бывший некромаг знал, что фраза «Ты идиот» означает на её языке «Я люблю тебя». В этот момент двери магпункта открылись, из холла донеслись голоса, а затем на пороге показались Ленка и Жанна. За ними топал улыбающийся Ягун.
Сёстры бросились обнимать Глеба: Жанна — восторженно, Лена — более сдержанно, но с не меньшей радостью. Играющий комментатор подал ему руку, качая головой:
— Я, конечно, всегда знал, что ты отчаянный, но чтоб настолько. В последние дни в магвостях твердят лишь о том, что случилось на первом за последние несколько лет матче сборных Тибидохса и Магфорда, и главное блюдо у них — ты!
Бывший некромаг ухмыльнулся, пытаясь устроиться поудобнее, но в этот момент спину прострелило болью, и он, задыхаясь, упал обратно на подушки. Казалось, только сейчас его тело обрело вдруг чувствительность, и он ощутил, как ныли ушибленные от приземления на дракона бёдра, как горела свезённая от трения о жёсткую чешую кожа и как трещала разбитая голова.
— Не вставай! — одновременно прикрикнули на него три женских голоса, и Бейбарсов глянул на Ягуна в поисках поддержки, но тот только развёл руками, мол, я против них не попру, брат.
— Тебе уже сказали, кто залатал тебе позвоночник? — поинтересовалась Ленка.
Глеб кивнул.
— Не представляю, что бы мы делали, если бы не этот Хранитель, — вздохнула Таня.
— Мы с Леной могли выпрямить перелом, — спокойно заявила Жанна.
Свеколт кивнула в ответ на невысказанный вопрос Тани:
— Да, некромаги и не такие травмы лечили. Но я рада, что этого удалось избежать — ведь в противном случае пришлось бы осквернить твою светлую сущность некромагией, дорогой братик.
— Они вдвоём и с Бессмертником, при должной подготовке, сумели бы что-нибудь сотворить, — заметил Глеб.
— Как это??
— Очень просто, он же наполовину труп. Я разбираюсь в стадиях разложения очень хорошо, поэтому поверьте мне, — сказал Глеб и добавил, глядя на скривившиеся лица Тани и Ягуна: — Пардон, это побочный продукт моей прежней профессии.
Он не стыдился своего прошлого и не собирался извиняться за него перед всем миром. Те, чьё прощение было ему важно, уже помиловали его.
Тут дверь снова открылась, и в магпункт зашёл румяный и улыбающийся Сарданапал. Ничто в его добродушном виде не говорило о том, что ещё сутки назад этот старый маг пылал гневом и готов был вступить в жестокую схватку.
Осмотрев собравшихся, он перевёл взгляд на Глеба:
— Ну здравствуй, секретное оружие Тибидохса.
Все присутствующие засмеялись. Все, кроме Бейбарсова, который недоуменно вскинул бровь.
—
