Снег, лёгкий и невесомый, словно лебединый пух, падал с неба, окутанного белёсыми облаками. Первые снежинки плавно летели к земле, причудливыми узорами оседая на каменистой дорожке, что вела в замок. Ветер завывал, бессильный разогнать тяжёлые облака, наполненные тоннами снега. Одна из массивных дверных створок со скрипом приоткрылась, и во внутренний двор крепости выскользнул мальчик, одетый в меховую куртку с капюшоном, скрывающим большую часть лица. Ребёнок поёжился, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, и схватил пригоршню рыхлого снега, безуспешно пытаясь слепить плотный снежок. Мальчишка раздражённо скривился — весёлая на первый взгляд затея себя не оправдала. Он спрыгнул с каменных ступеней и поднял глаза к небу, всматриваясь в далёкие очертания горных вершин, цепью растянувшихся вокруг долины.
— Эй, за ворота — ни шагу, как в прошлый раз! — в дверном проёме показалась грозная фигура Эскеля. — И чтобы гулял не больше часа — Весемир занятий не отменял. Понял меня? — ведьмак напоследок показал Кириллу сжатый кулак и скрылся в холодных каменных стенах.
Мальчишка вздохнул и молча кивнул, соглашаясь. Он уже целый месяц находился в обществе ведьмаков, понять которых до сих пор так и не смог, изо всех сил стараясь отогнать навевающие тоску мысли о доме, который остался, казалось, в таком далёком прошлом. Дети зачастую не в состоянии осознать глобальный масштаб тех событий, которые в корне меняют всю их привычную и размеренную жизнь. Кирилл отчаянно пытался понять причины всего произошедшего с ним, но его знания были слишком разрозненны и незначительны, и никак не складывались в чёткую картину. Окружающие его люди не могли дать ему ответов, которые ребёнок так жаждал получить.
Они были другими. Трое суровых мужчин, которые не были похожи на людей его мира. Они перестали с ним нянчиться практически сразу, с головой окунув в подготовку крепости к зимовке. Его возраст роли не играл — Ламберт тотчас заявил, что бездельников здесь не потерпят. «Будешь помогать по мере своих сил», — сказал Весемир, пока они шли за хворостом в соседнюю рощицу. Выбора особо не было. Кирилл понимал, что сбежать теперь не получится. Куда ни глянь — везде глушь и горы, а в окрестностях бродят звери пострашнее волков.
Мальчишка пробежал через двор и перепрыгнул небольшую деревянную изгородь, окружавшую конюшню. Внутри находились несколько породистых лошадей; клубы пара вырывались из ноздрей животных: холод заставлял их бить копытами в стойлах, фыркая и храпя. Кирилл пригнулся и пролез под небольшой доской, закрывавшей выход в одно из стойл. Гнедая кобыла с протяжным ржанием втянула ноздрями воздух, уставившись на мальчика блестящими чёрными глазами. Кирилл улыбнулся, довольный — его узнали.
— Эй, я тебе вкусненького принёс, — мальчик засунул руку за пазуху, вытаскивая кусочек сахара и небольшую морковку. Кобыла фыркнула, протягивая морду к раскрытой ладони и осторожно поедая угощение. — Умница, Янька. Тебе силы нужны. К весне ты уже совсем здоровая будешь, — лошадь тряхнула головой, словно соглашаясь со словами ребёнка. — Ну всё, мне пора. Завтра снова тебя навещу.
С этими словами Кирилл вышел из конюшни и побежал к воротам, которые, к полной его неожиданности, оказались заперты. Мальчишка просунул голову и плечи сквозь решётку и возмущенно закряхтел, не сумев протиснуться на другую сторону.
Заснеженные холмы манили к себе — одновременно опасные и такие притягательные великолепием снежной массы, что искрилась под редкими лучами солнца, едва пробивающимися из-за белёсых туч. Кирилл пробежал вдоль стены и взобрался по лестнице наверх, замерев на самом краю. Мост через ров был поднят; рычаг, который опускал его и отворял ворота, мальчишка был просто не в силах использовать. Он уселся на брошенный кем-то неподалёку ворох соломы и свесил ноги вниз с края стены, задумчивым взглядом окидывая окрестности. Всё естество бунтовало: его заперли в крепости, не дав возможности увидеть и узнать другой мир, который определённо существовал вне этих сырых каменных стен.
Кирилл, погружённый в собственные мысли, не заметил, как из-за поворота показалась фигура всадника, облачённого в странного вида плащ с капюшоном. Мальчишка прищурился, тщетно пытаясь разглядеть сквозь пелену усилившегося снегопада очертания лица незнакомца. Решив, что осторожность никогда не помешает, Кирилл вскочил на ноги и, пробежав по краю стены, спрятался за нагромождением ящиков и полусгнивших досок. Попытка скрыться не удалась: зоркий ведьмачий глаз не оставил незамеченной тень, мелькнувшую на самом верху крепостной стены. Мужчина удивлённо хмыкнул и тряхнул головой: ему показалось, или в крепости объявился краснолюд? Да ещё и такой тощий? Медальон отчаянно дёрнулся, когда из-за ящиков медленно показалась… детская голова?
— Эй! Хватит в прятки играть, — громкий голос Геральта эхом пронёсся по ущелью.
Но ему никто не ответил. Кирилл лишь бросил на незнакомца мимолётный взгляд и, спустившись с лестницы, поспешил укрыться за надёжными воротами внутренней крепости.
— Вот ведь курвёныш, — пробормотал себе под нос ведьмак. — Позови Весемира, скажи, что Геральт вернулся! — прокричал мужчина вслед мальчику, скрывшемуся за стенами замка. Лошадь захрапела и ударила копытом, когда всадник, спешившись, поднял вокруг морды животного облако свежевыпавшего снега.
Через несколько долгих минут мужчина вскинул голову вверх, услышав голос товарища.
— Какие люди к нам пожаловали, — хриплый голос Эскеля донёсся сверху, и Геральт поёжился, желая поскорее оказаться внутри стен крепости. — Мы уже не чаяли тебя этой зимой здесь увидеть.
Тяжёлые створы железных ворот поползли вверх, едва подъёмный механизм был приведён в действие. Деревянный мост с глухим стоном коснулся края рва, позволяя одинокому путнику пройти дальше. Ветер завыл, раздувая полы плаща; ведьмак схватил поводья своей пегой лошади, потянув ту за собой.
— Плотва твоя ещё цела? — в темноте сверкнули два вертикальных зрачка, когда отсвет горящего факела выхватил из темноты лицо Эскеля. — Ну, здорово, блудный ты наш.
Друзья пожали друг другу руки, и Геральт нетерпеливо дёрнул поводья: лошадь упрямо застыла на месте, не желая идти дальше.
— Плотва, старая ты дура, а ну, шагай! — ведьмак грязно выругался, когда кобыла внезапно взвилась на дыбы; подкованное копыто мелькнуло в опасной близости от седой головы. — Да что за…
Пальцы Эскеля молниеносно сложились в знак, и вокруг головы животного заискрилась, мерцая, едва заметная аура Аксия.
— Она привыкнет. Наши лошади тоже поначалу с ума сходили, — успокоил Эскель товарища, который в ответ лишь недоумённо пожал плечами. — Мальчишка. Все эти странности начались после его появления здесь. Ну да ладно, чего на морозе-то стоять, в замке поговорим.
— И давно здесь сей славный отрок? — Геральт проследовал за другом, безуспешно пытаясь спрятать лицо от порывов промозглого ветра, что так назойливо норовил проникнуть в
