– Зачем?
– Ну що, лях, не думав, що тебе такая доля чекае?
Моя доля – моя судьба.
Странно, что они не думают о своей. Эти трое напрасно тратят время у сгоревшего костела. Эти минуты – их Ночь ва-ль Кадар. На дороге в Дубно они попадут в засаду и погибнут – все трое. Капитана привяжут к дереву, обложат сушняком…
Им надо было уходить сразу – и разминуться со смертью. Но они не знают, что Ночь Предопределения уже наступила. И для них. И для меня.
– Ладно! Кончайте!
Короткие мушкеты смотрят мне в лицо. В глаза бьет пламя – темное адское пламя…
…И распадается клочьями тумана.
Исчез сожженный храм, сгинули озверевшие личины ландскнехтов в нелепых шляпах с красными пентаграммами, сменившись ярким солнцем и пестрыми красками осеннего леса, недвижно застывшего на пологих склонах Высоких Кордильер.
Кордильеро-де-лос-Альтос. Каакупе – За Высокой Травой…
…Благословляющая длань вздымается над огромной молчаливой толпой. Это она – Milagrossa Virgen Azul, строгая заступница и судья грехов наших.
Моих грехов…
Но груз уже сброшен. Я – на самой вершине Кургана.
И Она подает мне руку.
Где-то далеко, еле слышно, смеется Черный Херувим…
– Дядя! Просыпайся, дядя!
Почему я лежу на кровати? Почему на Анне-Станиславе черная шапка – та, что была на ней в Риме? Почему?..
– Дядя! К тебе пришли – двое, пан и какая-то панна. Пан, кажется, француз…
Вскакиваю, накидываю камзол…
Почему камзол? Ведь я же теперь ношу черкеску, племянница настояла!
Лестница кажется бесконечной.
Зала… Странно, куда-то исчезли золоченые амуры!
– Ma foi! Наконец-то я вижу вас, дорогой друг!
Дю Бартас улыбается, улыбается Франческа. Но отчего на шевалье его старый камзол? Почему на Коломбине белое платье – то, что я видел в доме Дзаконне?
– Извините, Гуаира, что я взял на себя смелость и привел синьорину сюда. Мы случайно встретились, и она сказала, что желает вас видеть…
Его голос становится тише, меркнет свет…
И громко хохочет Черный Херувим.
– Дядя! Просыпайся, дядя!
Я открыл глаза. В ушах все еще стоял его смех. Я тоже улыбнулся – горько, безнадежно. Мой враг знает, куда наносить удар!
– Вставай, дядя! Тебе придется срочно уехать!
В глазах Анны-Станиславы – тревога. Надо проснуться.
– Тебя хотят арестовать. Король прислал приказ.
– Да, конечно…
А чего я ждал? Нунций Торрес не дремлет.
Застегнул рубаху, сорвал со спинки кресла штаны, накинул черкеску, взялся за плащ…
– Я приказала седлать коней. Тебя отвезут в Ейшишки…
…Считать шишки. И объясняться с панной Ружинской.
– Да, совсем забыла! – Анна-Станислава усмехнулась. – У нас гости. Какой-то француз и девушка. Они спрашивали тебя, и я велела оставить их на ночь. Я правильно поступила?
Комментарии Гарсиласио де ла Риверо,
римского доктора богословия.
Через год я вернулся в Рим, где был вновь арестован и отправлен в Замок Святого Ангела, откуда смог выбраться только через десять лет. Мой отец и старший брат были заживо сожжены в Толедо. Погибли и все мои друзья.
Но не это главное. Нас с отцом Гуаирой рассудила сама жизнь.
Дело великого гетьмана Богдана Зиновия Хмельницкого победило, и теперь Русь, называемая чаще
