задев плечо Т'лар. Она посмотрела наверх и увидела женщину с головой паука, смотрящую на неё. Лолс! Позади богини стоял балор, крылья которого были объяты пламенем. Истинный чемпион Лолс. Т'лар поняла это только сейчас.
Т'лар ухватилась за шёлковую нить. Сила хлынула через паутину в её руку. Пейзаж, заполненный туманом, исчез. Двигаясь по нити, убийца поднялась в черноту Лолс. Тьма окружила её, как чёрный бархатистый саван. Наконец-то она шла к вечной паутине, коей были Яма Паутины Демонов, оставляя жалкого поддельного чемпиона Лолс позади.
Каватина стояла на невыразительной равнине, окружённая серой мглой. Где-то вдалеке бушевал женский голос. Рыцарь узнала его — голос Халисстры, но это не важно. Больше нет.
Она поставила отрубленную голову на плечи и почувствовала, как душа снова стала единой. Каватина повернулась к посыльным, что должны были сопроводить её к равнине Фуги. Оба выглядели одинаково: эльфы, но какие она не могла определить. Красивые, хотя их пол тоже не поддавался определению. Они были выше неё и одеты в мерцающие белые одежды. Их имена нежданно появились в сознании рыцаря: Лашраэль и Феларатаэль.
— Дочь моя, — воскликнул Лашраэль, заливаясь смехом. — Наконец-то твой жизненный путь окончен. Добро пожаловать домой.
Он заключил её в объятья и улыбнулся.
— Защитник шлёт свои поздравления, — сказал Феларатаэль более спокойным тоном.
Дух повернулся и жестом пригласил следовать за ним.
— Идём.
— Но… — Каватина озиралась по сторонам.
В тумане должен был появиться луч лунного света. Или, возможно, пруд безмолвной тени, через который проскользнула бы её душа. Рыцарь мягко отстранилась от Лашраэля.
— Но я верую в Эйлистри.
— Увы! — скорбно воскликнул Лашраэль, по его щекам текли слёзы. — Эйлистри больше нет. Она была убита — зарублена вместе с высшей жрицей предательницей Кающейся Леди.
Душа Каватины задрожала.
— Нет! — задыхаясь, выпалила она.
— Это всё часть плана, — спокойно сказал Феларатаэль. — Эйлистри больше не нужна. Желающие были спасены, несогласные — свергнуты. Настало время тёмным эльфам вернуться в Арвандор.
— Так много! — улыбнулся Лашраэль, широко разведя руки. — Так много душ нужно собрать. Где же нам начать?
— Начнём с этой, Лашраэль, — сказал Феларатаэль терпеливым голосом. — И далее, туда, где танцуют оставшиеся верующие Эйлистри.
У Каватины закружилось сознание. Тёмные эльфы? Словно в ответ, в руках Феларатаэля появилось зеркало из серебряного лунного света, окружённого тенью. Он развернул его, чтобы рыцарь могла на себя взглянуть. В зеркале отражалась Каватина такой, какой бы она стала, если б выжила. Коричневая кожа, чёрные волосы, тёмно-карие. Зеркало исчезло.
— Сотни из вас по всему Фаеруну были трансформированы, объяснил Феларатаэль. — Ещё больше под землёй. Даже сейчас, те живые, кто служит нашему господину, храбро спускаются в Подземье, дабы вернуть их братьев тёмных эльфов к свету.
— Но как же Куилью? — выдохнула Каватина.
— Её больше нет! — надрывался Лашраэль, он опустился на колени и простёр руки к небу. — Она мертва! Навсегда мертва!
— Её душа была уничтожена, — мрачно пояснил Феларатаэль. — Но перед своей смертью она спасла многих. Куилью сняла проклятье с сотен дроу, тех, кто в противном случае был бы обречён.
— Но остальные! — вопил Лашраэль. — Тысячи! Сотни тысяч! С уходом Эйлистри у них нет надежды на спасение. Они приговорены к тьме и отчаянию навеки!
— Очередная и необходимая жертва, — без следа каких-либо эмоций сказал Феларатаэль. — В противном случае, игра могла бы быть проиграна.
Лашраэль поднялся и вытер слёзы. Улыбка сменила их — улыбка широкая, будто луна.
— А теперь пойдём, дочь. Феларатаэль и я пробыли здесь слишком долго. У нас ещё много работы впереди, после того, как мы доставим тебя домой.
— Домой? — спросила Каватина.
Феларатаэль махнул рукой. Мгла разошлась, открывая пышный лес. Полумесяц висел над дубами, рядом с золотым солнцем. Бабочки танцевали на полянке, усеянной полевыми цветами. Тёплый ветер нёс ароматы трав и чистых ручьёв.
— Арвандор, — объявил Феларатаэль.
— Арвандор, — прошептала Каватина.
Духи протянули ей руки. Рыцарь приняла их, и посланники понесли её душу во владения Селдарин.
ЭПИЛОГ
Эйлистри была поражена. Лолс не выбрала фигурку, которую, как она ожидала, та возьмёт. Вместо этого Паучья Королева указала на фигурку менее сильной Жрицы рядом с той, что несла искривлённый меч.
Почему?
Лолс указала липким от паутины пальцем.
— Жертва, — потребовала она. — Убери эту фигуру или выйди из игры.
— Один момент, Мать, — сказала Эйлистри и склонила голову. — Ты слышишь это?
То, чего она так ждала, наконец-то произошло. Её сторона доски
Момент спустя, аморф, который плавил доску на стороне Эйлистри, провалился в дыру, в которую один из Жрецов Эйлистри только что прыгнул, оставив своих миньонов. Дыры остались, но распространение гнили было наконец-то остановлено.
Лолс выгнула бровь.
— Хорошо сыграно, Дочь. Похоже, ты нейтрализовала угрозу. Даже и без меня видно твой ход. Твой брат хорошо обучил тебя искусству ловкости рук — но это не спасёт твою Жрицу, — она щёлкнула пальцами. — Сделай это. Принеси её в жертву.
Всё ещё ломая голову над выбором Лолс, Эйлистри схватила фигурку Жрицы. Как только богиня переместила её с доски, фигурка с треском распалась на две. Полная печали, Эйлистри позволила голове и телу упасть с её ладони. Не успев закончить падения, они превратились в дымку.
Лолс немедленно передвинула фигурку демонической Жрицы на освободившееся место. Она щёлкнула пальцами, и появился её трон. Паучья Королева развалилась на нём, смотря через доску на Эйлистри.
— Твой ход, Дочь.
Эйлистри была благодарна своей маске; она скрыла улыбку. Лолс только что сделала необдуманный ход, оставив только что передвинутую фигурку открытой для атаки. Эйлистри потянулась за фигуркой Жрицы, держащей искривлённый меч, и заметила, как сжали подлокотники трона пальцы её оппонента. Паучья Королева выглядела спокойной, но её пальцы выдавали волнение. Почему?
Эйлистри колебалась, её рука всё ещё была на фигурке, но пока не двигала её. Она не видела ничего неправильного. Ход выглядел безопасным. И всё же что-то беспокоило её…
