когда она приехала в Стингинес Каста. - Ваш отец был с ней знаком? - Встречался раз лет двадцать назад на каком-то приеме. Старуха жила в Лондоне и сюда приезжала только на Рождество. - И это была любовь с первого взгляда? - С моей стороны да. - А с ее? - Вначале она даже не обращала на меня внимания, и вдруг однажды... У него перехватывает горло. - Господи, это правда. - Что правда? - Она пришла сюда совсем одна. Представляете себе мое удивление, когда я открыл дверь и оказался нос к носу с ней? - Что она хотела? Он с горечью качает головой. Его горло издает стон, а избитая физиономия выражает большую душевную боль. - Мой отец возглавляет много различных фирм и компаний. Он чудовищно увеличил свое состояние. - Не жалуйтесь, дружище,- насмешливо замечает сэр Хаггравент. - Он стоит во главе фирм, ведущих общественные работы, транспортных компаний, разводит овец, выращивает рожь и ячмень, а также контролирует пароходную линию Шотландия- Ирландия. Ею руковожу я. Это моя игрушка. Он передал ее мне, потому что она работает как часы, сама, а моя роль состоит только в том, чтобы зайти время от времени в кабинет и выкурить там сигарету. - Хорошая игрушка. - Отец считает меня полным ничтожеством,- жалуется сэр Конси. - Вы сказали, что Синтия пришла к вам. Что она хотела? - Она узнала, что я возглавляю эту компанию, и попросила меня взять туда на работу одного ее друга, француза, с которым познакомилась в Канне. Это было очень сложно, потому что иностранцы не могут занимать офицерские должности в нашем флоте, даже торговом, не получив британского подданства. - И что же вы сделали? - Я все-таки нанял того парня, и мы закрыли глаза на этот случай. - Каковы его обязанности в компании? -Он первый помощник капитана одного из наших судов, 'Рози Лиф', которое ходит между Дублином и Айром. - Его имя? - Фелисьен Делёр. Я записываю. Мне становится понятно, откуда берутся наркотики. В Ирландии находится один из крупнейших в Европе аэропортов, Шэнон, промежуточный пункт линий Америка- Европа. Эти люди, очевидно, получают героин из Штатов по воздуху, Делёр переправляет его морем из Ирландии в Шотландию, а здесь его обрабатывают известным нам способом и отправляют на экспорт... Мы осушаем уже третий стаканчик виски, когда звонит Мак-Орниш.
Глава 17 В комнату сэра Конси входит Мак-Орниш, еще более круглый, более розовый и более любезный, чем всегда. Когда он замечает меня, его лицо освещается счастливой улыбкой. - Я думал, вы вернулись во Францию, дорогой мистер Сан-Антонио. - Я сгонял туда-обратно, мой добрый друг. Шотландия похожа на ее виски: если раз попробовал, уже не забудешь... Говоря, я подхожу к толстяку и в тот момент, когда он менее всего этого ожидает, произвожу. захват. Мак-Орниш оказывается на полу с заломленной за спину рукой и, болтая своими короткими ножками, отчаянно вопит: - Да что на вас нашло! Какая неудачная шутка! Господа, что это такое? - Заткнись!- говорю я по-английски. Одновременно я ощупываю карманы директора. В них только бумажник и деньги. - Это нападение. О господи!- возмущается толстяк. - Куда вы дели свой револьвер?- спрашиваю я, отвесив ему удар ребром ладони по физиономии. - У меня нет никакого револьвера!- стонет он. - Пузырь надутый! На ужине он у вас был! Он садится на пол, достает платок и вытирает лоб. - Это правда,- признает он, не особо смущаясь,- но на следующий же день я отнес его шерифу. - Простите? Его пухлая физиономия становится фиолетовой от волнения. Он смотрит на Сан-А, на сэра Конси и его друга. - Ну да. Я нашел этот револьвер во дворе завода и сунул в карман, потому что такие предметы лучше не оставлять на дороге, тем более он был заряжен. На следующий день я отнес его в полицию. Если не верите мне, можете сходить туда и убедиться. Он со стонами поднимается на ноги. - Что за манеры,- протестует он.- Обращаться со мной как с каким-нибудь бандитом! Джентльмены, вы потеряли голову или пьяны? А этот телефонный звонок посреди ночи? Гм! Он сильно возмущен. Его история с пушкой кажется мне правдоподобной. Итак, у меня стало еще одним подозреваемым меньше. Тогда я открываю ему, кто я такой и зачем приехал сюда. Он не может прийти в себя. - Леди Мак-Геррел замешана в торговле наркотиками! Даже не думайте об этом! - Леди Мак-Геррел умерла двадцать пять месяцев назад, джентльмены, и не от закупорки кишечника. Восклицания, изумление. - Объяснения позднее,- останавливаю я их.- Мак-Орниш, у вас есть ключи от завода? - Естественно! - Тогда поехали туда! - Что? - Быстро! Сказано- сделано. Мак- Орниш, двое парней в смокингах и я, единственный и всегда любимый сын Фелиси, садимся в мою катафалкообразную 'бентли'. По дороге я забрасываю директора вопросами. Он дает удовлетворительные ответы, которые меня просвещают. Например, я узнаю, что по бутылкам разливают один бак в день и иногда по приказу миссис Дафны дневную продукцию увозит грузовик, который якобы доставляет ее друзьям старой леди (чему я охотно верю). - Старая пройдоха была в курсе розлива скотча из баков по бутылкам? - Каждый вечер миссис Мак-Геррел указывает мне, из какого бака следует завтра разливать виски. Я всегда считал это старческим маразмом. Странный маразм! Это просто-напросто ключ к разгадке подпольного бизнеса. Ночью Синтия или другой сообщник высыпал героин в указанный бак. За ночь наркотик растворялся, а на следующий день виски с приправой, разлитое по бутылкам, забирали другие сообщники, которые посылали его потребителям. Однажды произошла ошибка и месье Оливьери получил ящик виски с наркотиками. Роковая ошибка (роковая главным образом дли Оливьери) и позволила раскрыть всю хитрость. - Почему вы хотите осмотреть завод в такой час?- беспокоится Мак-Орниш. В такой час! Сколько раз я слышал это возражение! С ума сойти, как люди беспокоятся о времени! - Я хочу не осматривать завод, а только заглянуть в подвал. Мы направляемся туда спортивным шагом. Под ошеломленными взглядами моих спутников иду прямо к баку с трупом. Возле него огромная лужа. Я залезаю на него и издаю крик отчаяния. Мою дырку заделали. Поверх нее теперь набит деревянный диск. Я просекаю все в одну секунду. Эти гады схватили Берю, убили его, как того типа, и решили, что они составят друг Другу компанию. Проклятье! Три раза проклятье! Мой бедный Берю! Придя открывать бак, они увидели, что я выпилил дырку в крышке... - Быстро! Клещи, долото, молоток! Господа в смокингах протягивают мне инструменты. Это зрелище я никогда не забуду. Я срываю деревянный диск, потом крышку. Мои предчувствия оправдываются. Вместо одного в виски плавают два трупа: человека с кобурой и Берюрье. Я кричу остальным, чтобы они помогли мне. Ударами кувалды мы разбиваем верх бака. Я беру Берюрье за одну руку, сэр Конси за другую. Мы вынимаем его из этого странного саркофага и кладем на пол. По моим щекам бегут слезы. Мой храбрый, мой верный Берю! Умер утопленный! Правда, в виски, но все равно утопленный! Значит, конец его словесным ляпам, его ругани, его обжорству и бесценным замечаниям? И вдруг сквозь застилающий глаза туман я вижу, как огромная мокрая масса шевелится, а пьяный голос затягивает песню: 'Чешите шерсть, мы же матрасники'. Да, это Берю... 'Мы матрасники, братцы, мы матрасники'. Я не знаю автора этого шедевра французского фольклора, но будь он благословен за ту радость, что доставил мне своей песней! Закутанный в. одеяло и удобно лежащий на диване в кабинете Мак-Орниша, Толстяк щелкает зубами. Его тошнит, и он периодически пачкает пол. Бедняга проглотил, должно быть, не меньше двух литров скотча! - Что с тобой случилось?- спрашиваю я. Его снизу доверху сотрясает дрожь, и он смотрит на меня налитыми кровью глазами. -А, ты вернулся, комиссар хренов!- булькает он.- Не слишком... ик!.. быстро. Слушай, я... ик!.. тебе скажу одну вещь. Нельзя зарекаться на будущее, но... ик!.. я больше никогда не буду пить виски! Какая же это гадость! Ик... - Ну, мой бледнолицый брат, приди в себя и рассказывай! Он разглядывает моих спутников. - Какого хрена тут надо... ик!.. этим типам? И чё они на меня пялятся, как... ик! - Они помогли мне вытащить тебя из бака. Ты чуть не утонул, Берюрье! В это невозможно поверить! Давай объясни! - У вас не найдется немного воды?- бормочет он. Я знаю, что мы живем в эпоху сенсаций, но все-таки услышать, как Толстяк просит воды, это огромное потрясение. Ему приносят стакан воды, и, к моему огромному облегчению, он выливает ее себе на затылок. - У меня жуть как болит башка, корешок! Эти сволочи отвесили мне по кумполу такой удар дубинкой, что от него у быка запросто бы отлетели рога! - Наверное, твои крепче приросли. Рассказывай, как все произошло. Он рыгает с такой силой, что Мак-Орниш отлетает к стене, потом громко чихает. - Эта мерзость виски у меня повсюду, я ей совершенно пропитался... Значит, так, пока тебя не было, я следил за всей компанией из дома Глэдис... Насчет этого (он показывает на Мак-Орниша) сказать нечего Но вот этот (он изысканно тычет пальцем в сэра Конси) устроил в замке большой шухер! Я наблюдал за ним в бинокль. Он так орал, что я удивлялся, как это его не слышно Наконец он ушел Я отчалил от Глэдис, чтобы постараться узнать, что он затевает... Берю замолкает. - Бр-р, эта гадость сожгла мне весь желудок. Отныне я буду пить только мюскаде и божоле, даю тебе слово. - Спасибо, я тщательно сберегу его. Продолжай. - Думаю,- рассуждает Толстяк,- что я сделал глупость. - Какую? - Что вернулся в замок. - Ты вернулся в замок? - Да, через черный ход. Я пришел потихоньку и сказал лакеям, что забыл в своей комнате часы. Я сходил туда и спрятался в маленькой каморке как раз рядом. - Придурок!- бешусь я.- Я ведь тебе говорил, чтобы ты был крайне осторожен. - Вся разница между мной и Байардом состоит в том,- сообщает он,- что на мне нет доспехов, запомни это, комиссар... - Хватит! Продолжай. - Я прождал несколько часов в темноте Хотел, чтобы лакеи подумали, что я свалил, сечешь? - Еще бы. Дальше. Остальные, по крайней мере сэр Конси и сэр Констенс Хаггравент, которые закончили
