ему в лицо, как он боялся.
Уже не в первый раз Сара подумала, что попала в осаду, только военные действия были заменены на цветы, за которыми затем неизменно следовали коробка конфет или шоколад.
Флинн, казалось, твердо вознамерился вскружить ей голову, хотя Сара понимала: это лишнее.
Она знала, что снова по уши в него влюбилась, пусть даже не желала признаваться себе в этом.
Он приходил каждый день и, как обещал, не мешал ей работать. Однако, когда они делали перерыв, он начинал рассказывать ей о том, в каких странах бывал, какие люди встречались ему на пути, что в его книге правда, а что – плод фантазии.
Сара прочитала его книгу на одном дыхании.
– У меня такое чувство, как будто я знаю этих людей, – призналась она сразу после прочтения. – Они словно живые.
– Очень рад, – улыбнулся Флинн. – Я старался, чтобы мои герои были как можно больше похожи на тех людей, с которыми мне довелось познакомиться.
Флинн был изумительный рассказчик, поэтому Сара не могла не удивиться, куда делось его красноречие, когда однажды она попросила рассказать ей о замке. Историю замка и своих предков он рассказал увлекательно и красочно, но, дойдя до описания своего детства и семьи, неожиданно стал запинаться, с трудом подбирая слова.
И совсем неохотно он рассказывал ей об Уилле.
– Он был настоящий герой. Всегда поступал правильно. Его все любили. Из него вышел бы граф куда лучше меня.
Сара позволила себе усомниться в его словах. В течение тех дней, что они провели вместе, она узнала о нем многое. Например, что Флинн очень много работает. Иногда ей даже приходилось напоминать ему, что пора делать перерыв.
И чем больше она постигала характер Флинна, тем сложнее ей было бороться со своими чувствами. Он уже не делал попыток поцеловать ее, но когда ей случалось поймать устремленный на нее горящий взгляд, на Сару накатывало желание.
Флинн пустил в дело не только улыбки, цветы и конфеты. Он починил ей тостер, поменял пробки, очистил от снега дорожку и крыльцо. И не скрывал своего беспокойства, когда ей нужно было уехать по делам. Сара решительно отклонила его предложение сопровождать ее.
На обратном пути начался снегопад, и домой она вернулась поздно.
– Ты пришла! – воскликнул Лайам, бросившись к ней, едва Сара успела войти в дом.
– Мы волновались, – добавил Флинн, не сводя с нее глаз, из которых медленно уходила тревога.
– Не стоило, – пожала она плечами, не желая признаться себе, как приятна ей эта забота.
Когда Сара проходила мимо него, Флинн схватил ее за руку и притянул к себе. Ее губы обжег яростный поцелуй.
– В следующий раз если будешь задерживаться, пожалуйста, позвони мне, – сказал он, отпуская ее.
– Хорошо, – согласилась Сара, думая о том, что следующего раза уже может не быть.
Из нескольких обрывков телефонного разговора с его издателем она поняла, что Флинну предстоит тур по городам США, в которых будет распространяться его книга.
Избранная тактика приносила ему успех, хотя, возможно, скоро эта тактика станет причиной его смерти. Страсть сжигала его изнутри, но пока Флинн держался. И он не мог не радоваться, замечая, что Сара смягчается. Она стала чаще улыбаться и начала проявлять интерес к его жизни, в свою очередь рассказывая о своей семье, работе, об их сыне, его первых успехах и неудачах.
Флинн обнаружил, что с ней он может даже говорить об Уилле – самая болезненная для него тема, которую он не мог обсуждать ни с кем другим. И на сердце у него становилось легче, хотя он знал, что избавиться от этой боли навсегда у него не получится.
– Теперь я не сомневаюсь, что ты настоящий граф, – уважительно сказала Сара, когда Флинн положил трубку после разговора, состоявшегося с кем-то из замка.
– В самом деле? – слегка напрягшись, спросил он.
Не так-то просто забыть про отца, который свято верил в обратное.
– Ну да. У тебя голос меняется. Даже мне хотелось встать навытяжку и сказать «да, сэр». Очень впечатляет. Я бы добавила – пугает.
– А вот этого я совсем не хотел. В мои планы входило смешить тебя, а не пугать.
Неожиданно он стал ее щекотать. Сара брыкалась, извивалась всем телом и хохотала до тех пор, пока сил у нее не осталось.
Флинн сначала тоже смеялся, но то, что начиналось как шутка, быстро сменилось желанием. Не в силах с ним справиться, он прижал Сару к себе и жадно поцеловал. Сара ответила на поцелуй с не меньшей страстью и прижалась к нему. Ее руки проникли под его рубашку, и Флинн едва не застонал, когда ее ладони коснулись его кожи.
– Сара, – хрипло прошептал он.
Ее голова откинулась назад, и Флинн воспользовался этим, чтобы проложить дорожку поцелуев до ее шеи. Его руки легли ей на спину, затем опустились на бедра. Кровь застучала у него в висках, дыхание участилось. Желание коснуться ее обнаженного тела становилось невыносимым.
Хлопнула дверь, но никто из них этого не услышал.
– Я дома! – крикнул Лайам и, войдя в гостиную, растерянно замолк.
– Лайам, – едва слышно выдохнула Сара, резко отстраняясь от Флинна и как можно незаметнее приводя себя в порядок.
Стоя спиной к двери, Флинн не видел реакции своего сына, но лицо Сары сказало ему все. Не оборачиваясь, он выпростал из брюк рубашку, чтобы скрыть свое возбуждение, и тут, на его счастье, зазвонил мобильный телефон.
– Мы не будем тебе мешать, – поспешно сказала Сара. – Ну, рассказывай, как прошел твой день, – весело защебетала она, уводя сына из гостиной.
Позже тем вечером, уложив Лайама спать, они спустились вниз. Флинн приготовился к тому, что Сара оторвет ему голову, но извиняться за свой поступок он не был намерен: она ответила на его поцелуй, значит, в том, что их сын стал свидетелем любовной сцены, виноваты они оба.
– Сара…
– Флинн, я очень устала. Пожалуй, я тоже лягу пораньше, – перебила она его.
– Это из-за того, что произошло? – прямо спросил он.
Сара замялась, но все же ответила:
– Нет, вернее… не совсем. Завтра у меня тяжелый день, принесут новые документы – скоро сдавать налоговые декларации.
– Ладно, – кивнул Флинн, решив, что не стоит торопить события и давить на нее, тем более что сегодня им и так едва не пришлось краснеть перед сыном. – Спокойной ночи.
Звучит как насмешка, подумала Сара, закрыв за ним дверь. О каком сне может идти речь, если ее тело как натянутая струна, а все, о чем она способна думать, – это Флинн?
И после сегодняшнего вечера пора бы ей уж признать правду: она изнемогает от желания и любви. Вот и тело ее говорит о том же. Ведь если бы не приход Лайама, то, что началось в гостиной, непременно завершилось бы в спальне.
Сара больше не хотела лгать и притворяться – завтра она была намерена уступить своему желанию.
Когда она готовилась ко сну, на ее губах бродила улыбка.
Зазвонил телефон.
– Сара? Это Флинн.
