Айк поймал ее и потянул за колечко. Тут же по банке и по пальцам побежала холодная белая пена. Он сделал глоток, потом глянул на Престона. Тот все еще не сводил глаз с переулка.
— Я сделал, как ты сказал, — проговорил Айк, — я ходил на северный пляж, где холмы.
— Я сказал, чтобы ты линял из города.
Айк снова глотнул пива и посмотрел на голову Христа на предплечье Престона — голову в терновом венце, с птицами и ящерицами вокруг. Пиво жгло ему горло.
— Я сегодня оседлал волну, старик. По-настоящему, понимаешь?
— Ну да? — Престон покосился на него и влил в глотку все оставшееся содержимое своей банки. Интересно это у него получалось: он просто открывал рот и лил, как из шланга в бензобак. После этого он бросил банку, смял ее каблуком и отпихнул ногой, тут же потянувшись за новой.
— Ты был прав, эта доска намного более устойчивая.
Байкер кивнул, не глядя на Айка. Айк хотел сказать, что видел его той ночью, но промолчал. Это было дело Престона, а он наверняка не из тех, кто любит, когда суют нос в его дела.
— Так тебе там понравилось, — наконец сказал Престон.
Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос, но Айк все же ответил.
— Ага, еще бы. Там все по-другому. Я постоянно об этом думаю. Например, когда я работаю или еще что-нибудь делаю, то замечаю, что пытаюсь понять, как формируется волна и как я должен действовать. Пожалуй, нужно еще кой-какое снаряжение. Мне бы гидрокостюм и этот, поводок для доски.
— Покупай костюм. К черту крепежку. Учись держаться на доске.
— Это трудно.
— Да ладно тебе. Я думал, ты Билли Кид-младший. Думал, тебе нужен Борзой Адамс. Это тру-у-у- дно, — плаксиво протянул он, передразнивая Айка, и покосился на него.
Престон сощурился, потому что в глаза ему било солнце, но Айку показалось, что он усмехается.
— Хошь еще пива?
Айк покачал головой и сделал еще глоток.
— У меня еще есть.
— Блин, — пробормотал Престон.
— Так что там насчет Хаунда Адамса? — спросил Айк, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно. — Ты давно его знаешь?
— Довольно-таки. Я, например, знаю, что он никогда не пользуется крепежками. — Эта мысль почему-то позабавила Престона. Он хмыкнул и влил в себя еще пива — не меньше четверти литра. — Так ты и в самом деле хочешь с ним познакомиться?
Айк кивнул и, запрокинув голову, допил пиво. Потом смял банку и подтолкнул ее к куче у ног Престона. Тот сразу же перебросил ему новую.
— А на что ты собираешься жить? Думаешь найти работу?
— Да.
— И какую?
Айк пожал плечами.
— Да любую.
— Ну тогда ладно. Работа есть. Займешься мотоциклами — этот хренов Моррис без работы останется. Ему это, конечно, вряд ли придется по нутру. Но ты ему и так не очень понравился.
Айк снова пожал плечами.
— Послушай-ка… — начал Престон, но его слова перекрыл рокот мотоцикла — возвращался Моррис. — А вот и его высочество.
Он встал, допил пиво, отшвырнул банку и подтянул свои грязные джинсы. Достал из прицепа авиаторские очки и надел их.
— Кто знает, — проговорил байкер и легонько ткнул Айка в грудь, — может, я и замолвлю словечко старому козлу. Хорошенькое словечко, имей в виду.
Престон подмигнул и направился к Моррису. Тот, стоя на коленях перед своим мотоциклом, разбирал какие-то мелкие детали, за которыми, вероятно, и ездил. Сначала они говорили приглушенно, затем Айк услышал голос Престона:
— Я знаю, ты будешь разбирать этот «Харлей».
Наконец Моррис выпрямился и вытер руки. Он что-то сказал Престону, а потом подошел к изгороди и заговорил с Айком.
— Я на следующей неделе буду разбирать на запчасти харлеевскую «Акулу», — сказал он, — интересуешься?
Айк кивнул.
— Еще бы, — ответил он, — ясное дело.
Моррис задержал на нем взгляд, словно решал, совершил он ошибку или нет, потом повернулся и пошел назад к мотоциклу. Престон сказал что-то еще, а потом направился к Айку.
— Спасибо, — сказал Айк.
Престон махнул рукой.
— Не поворачивайся к нему спиной, — произнес он и захохотал, видимо представив, чем может обернуться это новое партнерство.
Айк подождал еще несколько минут. Поднялся сильный ветер, и его мысли обратились к серфингу.
— Вот сейчас задует, — сказал он.
Престон кивнул, и Айк увидел, что в его очках отражается небо.
— Что тебе нужно, так это хорошее место, — проговорил Престон, — например, где водоросли немного гасят колебания. Не только в Хантингтоне можно заниматься серфингом. Черт побери, ты и понятия не имеешь о тех местах, где бывал я. — Он отвел глаза, посмотрел в проулок. — Было время, я что ни день искал новые. — Он напрягся и поиграл бицепсами, словно позируя невидимому фотографу. — Эх, надо как- нибудь съездить с тобой, проверить их.
Он все не уходил, и Айк подумал, что уйти надо ему. Тут, на глазах у Морриса, ему не очень-то хотелось разговаривать. Сейчас вполне достаточно знать, что Престон на его стороне и они еще смогут поговорить. Он попрощался и зашагал прочь, но Престон окликнул его, и пришлось вернуться.
— Ты ведь никому не собираешься рассказывать то, что говорил мне?
— Нет, не собираюсь. И никому больше не говорил.
— Вот и ладно, — сказал Престон, — и не говори.
Айк подождал немного, думая, что Престон продолжит разговор или даже захочет пойти на пирс, но тот молча стоял с Моррисом у входа в мастерскую. Моррис, собираясь красить, стащил рубаху. Волосатое пузо свисало на ремень, а пряжка была перекручена так, что смотрела в землю. Он надел маску, до этого болтавшуюся у него на шее. Престон легонько ткнул Морриса в грудь, как незадолго до этого Айка.
— Малыш сегодня первый раз поймал волну, Моррис. Как тебе это?
— Промеж двумя волнами, — вставил Айк. Он все еще очень гордился своим утренним успехом.
Моррис сдернул маску и сурово взглянул на Айка.
— Тоже мне подвиг, — сказал он.
Глава девятая
Работа у Морриса начиналась после обеда, и по утрам Айк мог заниматься серфингом. Несколько дней они провозились с «Акулой». Работа и общение с Моррисом требовали такой концентрации, что к вечеру он полностью выматывался и, приходя домой, тут же засыпал. Ему хотелось еще поговорить с Престоном, но прошла неделя, а тот все не объявлялся. К середине второй недели Айк начал беспокоиться.
По утрам он продолжал занятия серфингом, хотя работать приходилось все больше. После обеда он не вылезал из мастерской, возясь со здоровенными клапанами харлеевских «Шавлов» и «Пэнов», обрабатывая бензобаки из новенького пульверизатора и покрывая их разноцветной паутиной,