отрицается полностью. В таком обществе не остается места человеку, личности, поскольку миллион превращается в основную ценность и смысл существования.
Достоевский не разделял и тех иллюзий, которые связывались с социалистическими теориями, имевших хождение на Западе. По его оценкам, социализм нивелирует личность: 1/10 часть общества руководит 9/10 частью населения, помыкая остальными по своим субъективным устремлениям. Здесь невольно вставал вопрос о том, какая же форма общежития будет удовлетворять всех. Великолепное единение людей наступит тогда, писал Достоевский, «когда не слуг будет искать человек и не в слуг будет обращать себе подобных людей, как ныне, а напротив, изо всех сил пожелает сам стать для всех слугой по Евангелию». Эти слова вложены Достоевским в уста героя повести «Сон смешного человека». «Но как устроить рай – я не знаю, потому что не умею передать словами», – так рассказывает «смешной человек» картину увиденного во сне (Антология... Т. 4. С. 443). Не пришел к определенным выводам и сам Достоевский, а потому проблема «человек – общество» в его больших произведениях больше не ставилась: внимание писателя сосредоточилось на другой проблеме – проблеме самого человека: не в нем ли самом корни всего социального зла?
Оказывается, что человек – это мрачная бездна; он велик и пошл одновременно; в своей максиме он приближается к божеству, а в своем падении, деградации готов опуститься до ада. Он оказывается синтезом божественного и сатанинского; какая из этих половин берет власть над человеком в определенные минуты его существования – это и оказывается его сущностью. Эта ставшая постоянной для Достоевского идея впервые приобрела литературную форму в образе Родиона Раскольникова, главного героя «Преступления и наказания». Родион, запрятав под полу пальто топор, идет убивать старушку-«процентщицу». В душе страдая за её грядущую судьбу, он одновременно и находит оправдание своему деянию: смерть старушки окажется великим освободительным актом если не для всего человечества, то, во всяком случае, для петербургской молодежи, которая, беря деньги у «процентщицы», попадает к ней в кабалу, а эти деньги только расширяют разврат. Выходит, что своим предстоящим гнусным деянием он совершает великий подвиг пред человечеством; на ум Раскольникову приходит даже образ Наполеона.
Но одновременно рядом с мыслями о предстоящем повелительном преступлении встают мысли и иного рода: а по какому праву он поднимает руку на жизнь человеческую, собирается вершить то, на что право имеет только Бог? Раздираемый душевными противоречиями, Раскольников совершает намеченное гнусное преступление и лишь после этого ужасается всему содеянному.
Описание последующих душевных мук преступника-убийцы – самое напряженное место романа: на место былых противоречивых мыслей Раскольникова «за» и «против» пришло ощущение страдания, принесшее облегчение. Страдание, развиваясь, приносит одновременно облегчение и радость. Убийца уже не боится разоблачения и неизбежного наказания, поскольку это только увеличит его страдания. В своих глазах он уже не Наполеон, не спаситель молодежи, а страдающий человек. Найден смысл бытия.
В гущу противоречивой жизни петербургского «полусвета» брошен самый прекрасный образ из всех произведений Достоевского – князь Мышкин («Идиот»). Его неиспорченная натура оказалась в центре жестокого, хищного мира, в котором Мышкин пытается разобраться. В силу ряда случайных обстоятельств он оказывается в мире новых для него событий и чувств, развертывающихся вокруг центральной героини романа – Настасьи Филипповны. Еще до встречи с этой женщиной он увидел портрет женщины необыкновенной красоты и до беспамятства влюбился в неё. К его страданиям любви скоро примешиваются ревность, жалость, безнадежность, разочарование, когда он узнает, что предмет его обожания – содержанка у богатейших людей Петербурга. На момент приезда в Петербург Мышкина она была в распоряжении Рогожина, который любил её за красоту, но одновременно за красоту и ненавидел. Настасья Филипповна, в силу богатства своего внутреннего мира, оказалась непосильной ношей для Рогожина с его дико-звериными чувствами мужчины и собственника. Он, купивший предмет своего обожания с головы до кончиков ногтей, оказался не в состоянии купить её душу. И это его бесит. Масла в огонь подливает появление Мышкина.
Искренняя готовность Мышкина помочь всем «прекрасным людям» (а существование других им даже не предполагается), примирить не понимающих друг друга людей приводит только к тому, что все вообще пошло вкривь и вкось: Настасья Филипповна влюбляется в Мышкина, но для его сознания недоступно «человеческое» отношение к любовному чувству: его переживание любви – возвышенная абстракция, которая отталкивает Настасью Филипповну: для нее существует только любовь-страдание. Возвышенные, лишенные плотскости чувства Мышкина её восхищают, своей душой она ближе к Мышкину; но она ищет, жаждет любви-страдания, любви-боли, которую ей несет только Рогожин. Высшим страданием является смерть, смерть насильственная, с муками и болью, но смерть от любимого. Действие (вернее, бездействие) романа приближается к развязке: Рогожин убивает Настасью Филипповну. И она ждала этой смерти, своими словами провоцировала его на активные действия, а в момент смерти почувствовала себя счастливой.
Достоевский этим романом стремился показать двойственность человеческой натуры, чтобы доказать правильность своей основной идеи единства божественного и дьявольского в человеке, которое разделяет только красота. Но красота, когда она не освещена Богом, превращается в темную силу, орудие дьявола. Рассуждения Мышкина на эту тему перед Настасьей Филипповной вызывали в его слушательнице только тоску и зевоту, а сам влюбленный князь страдал от того, что «самый прекрасный человек» его не понимает. Достоевский подводит читателя к мысли, что красота – основа спасения человечества, если она будет изъята из рук дьявола и сблизится с Богом. Но в мире денег, мире продажи всего, в мире, где торжествует порок, красота превращается в орудие дьявола, перед которым Мышкины бессильны.
Однако и путь человека к Богу не усеян розами: трудно уверовать в Бога, его милость и всеблагость, живя в мире боли и страданий, причем страданий людей невинных. Этой проблеме посвящен последний и самый напряженный по богоборческим идеям роман Достоевского «Братья Карамазовы».
Три брата Карамазовых (Алеша, Дмитрий и Иван) образуют в романе мировоззренческий «треугольник»: Алеша – глубоко верующий человек, воспитанник старца Зосимы, готовится к монашескому «постригу»; Дмитрий стоит средней фигурой между Алексеем и Иваном, поскольку его отношение к вопросу о Боге и религиозной вере не ясно и для него самого; Иван – убежденный атеист и богоборец, ненавидящий даже младшего брата за его фанатичную веру. В этом «треугольнике» мечется старик Карамазов, их разбитной отец. Осознание неизбежности приближающейся смерти заставляет его думать о своем будущем. К чему готовиться? Если впереди всех ждет встреча с Богом, то нужно оставшиеся дни прожить достойно; но если впереди всех ждет полнейшая пустота, то доживать оставшиеся дни следует в прежнем винном угаре и окружении женщин, пусть даже самых падших («мовешек»). Для Скотопригонска (такое название Достоевский дал городу, где разворачивается действие) – это вполне достойное времяпровождение для стареющего волокиты и развратника. Но Карамазов одновременно и образован, умен. Своими вопросами, обращенными поочередно к Алексею и Ивану, он словно стравливает их, стремясь через их запальчивые споры обрести истину: есть ли Бог? Внешнюю орбиту «треугольника» занимает Смердяков. Он не член семьи, но и не совсем чужой в этом доме: это побочный сын Карамазова, с которым никто не считается, но одновременно все его боятся. В романе он – символ подлости и человеческой низости, но у него наблюдательный глаз, цепкий ум, интуитивная способность доводить до логического конца все недосказанные мысли своих братьев и отца. Этими своими способностями Смердяков умело пользуется.
Герои романа столкнулись с проблемами теодицеи: как сочетается наличие зла в мире, когда сам мир выступает божественным творением? Почему всемогущий Бог равнодушен к страданиям невинных людей, стоит ли одна «слезинка» невинного ребенка всех благ цивилизации? Почему Бог допустил грехопадение при всем своем всезнании? Да и само грехопадение Адама и Евы не столь велико, чтобы из-за него страдало все человечество! Если есть Бог и есть страдание на земле, значит, Бог землю бросил? Зачем же тогда люди продолжают в него верить? Хотят вернуть Бога? Подобными вопросами и попытками найти их разрешение наполнен весь роман. Но они неразрешимы на путях рефлектирующего сознания. От споров все устали, все озлоблены на главного «подстрекателя» фундаментальных проблем человеческого и мирского бытия – Карамазова. Развязку вносит не принимавший никакого участия в этом «богоборчестве» Смердяков, и делает это в «смердяковском» духе: убивает старика Карамазова. Он сделал это не по злобе, не в виде мести за свою судьбу, а потому, что уловил своим нутром, что от вопросов старика все устали, все желают даже его смерти, поскольку нерешаемость «проклятых» проблем вносит всеобщую озлобленность, мешает каждому жить своим миром: одним – с Богом, другим – без Бога. Не исключено, что эти вопросы выступали
