— Да нечего особенно рассказывать. — Алли взяла вилку и начала ковырять ею в салате. — Ты считал, что я все преувеличиваю. Мы поспорили по поводу того, что ты сказал ей в ответ на ее признание в любви.
— А что я сказал?
— Цитирую: «Если бы я не женился на Алли, все бы могло быть иначе».
— Понятно.
Алли покачала головой.
— А тогда ты ничего не понял. Твои слова прозвучали как обещание. Словно ты проводишь со мной время только из чувства долга и после нашего разрыва она следующая на очереди. — Алли с горечью окунулась в воспоминания. — Ты дал ей надежду, и она начала преследовать тебя.
— Подожди... Я спал с ней?
Она покачала головой.
— Быть неверным можно и в мыслях. — Алли понизила голос, опасаясь привлечь внимание людей за соседними столиками. — Если бы ты ценил наш брак, ты бы пресек все ее попытки завоевать тебя, но ты разрешил ей верить в удачу. И жутко разозлился, когда я потребовала, чтобы ты разорвал с ней всяческие отношения. Ее восхищение возвышало тебя в твоих собственных глазах. — Алли помолчала. — Я была обречена.
Финн открыл рот, чтобы возразить, но ее взгляд заставил его хранить молчание.
То, что она говорит правду, было понятно по темным кругам под глазами, по горестно сжатой линии губ.
Его взгляд в волнении перебегал с предмета на предмет. Чем больше он узнавал о себе, тем меньше ему хотелось знать. Неужели своим эгоизмом и высокомерием он разрушил их брак?
Он вспомнил, как часто друзья обменивались недоуменными взглядами при том или ином его поступке. Теперь судьба заставила его взглянуть на свою жизнь пристальнее.
Он силой воли унял негодование, кипевшее внутри.
Они ели в молчании, пока не подали главное блюдо.
Финн посмотрел на тарелку и понял, что уже наелся.
— Как стейк? — поинтересовалась Алли.
Он отодвинул от себя тарелку:
— Попробуй.
Она колебалась какое-то время, затем аккуратно подцепила маленький кусочек мяса.
Финн наблюдал, как стейк исчезает у нее во рту, и почувствовал новый прилив желания.
— Вкусно. Попробуй мое блюдо. — Она накрутила на вилку спагетти и предложила ему.
Он с удовольствием отметил, как раскрылись ее губы, когда он взял вилку в рот, и как затем они растянулись в улыбке.
— Великолепно. — У него запершило в горле, он потянулся за бокалом вина. — Расскажи мне о своей семье.
Молодая женщина отвела взгляд в сторону.
— Тут нечего рассказывать. Отец умер, мать живет собственной жизнью. Самый важный человек в моей жизни — бабушка, которая сейчас в трехмесячном круизе по Тихому океану.
— Ни братьев, ни сестер?
— Мы здесь, чтобы приоткрыть завесу над твоим прошлым, не над моим.
Он молча вглядывался в черты ее лица.
— Что ты скрываешь, Алли?
Она ничего не сказала, лишь обхватила себя руками.
— Абсолютно ничего.
Она упрямо избегала его взгляда.
Финн тоже откинулся на спинку. Ее нервозность вызывала в нем сочувствие. Нужно найти способ успокоить ее. Она выглядела как человек, любящий и умеющий хорошо посмеяться, уголки ее губ слегка загибались вверх. Но с момента их встречи она едва ли хоть раз улыбнулась от души.
— Когда ты решила посвятить себя журналистике?
Она недоуменно взглянула на него.
— Так ты не сохранил нашу электронную переписку?
— В моем компьютере ничего нет.
Она печально кивнула, и ему захотелось ударить себя.
— Ты вернул мне большую часть наших свадебных фотографий и писем...
— Не все.
— Верно, — призналась она. — Интересно, почему?
— Не знаю...
Она взяла стакан воды и сделала большой глоток. Финн с трудом оторвал взгляд от ее губ.
— Я работала в журнале «Совершенство» последние два месяца, редактировала и писала статьи на дому, вела еженедельную колонку, обзор событий. На прошлой неделе мне пришлось уйти.
Он наклонился над столом.
— Какую книгу ты пишешь?
— О путешествии во времени.
— Как давно?
— С тринадцати лет.
— Я читал отрывки из нее?
— Однажды.
— Мне понравилось?
— Ты сказал, что моя героиня мужеподобна.
Скорчив гримасу, Финн взял стакан.
— Как невежливо с моей стороны.
Алли поймала себя на мысли, что прежний Финн никогда бы не сказал ничего подобного. С каждой минутой изменения, происшедшие с ним, волновали ее все больше и больше.
— Я всегда считал, что писатели, если, конечно, они не суперпопулярны, зарабатывают мало денег.
— Я не только пишу, но и редактирую статьи. С тех пор как оставила работу, я по-настоящему счастлива.
Конечно, это была только часть правды. Она радовалась, что ей больше не придется видеть противное лица Саймона, радовалась, что сама может планировать свой график и больше уделять времени незаконченной книге. Но с деньгами иногда действительно было туго.
— А квартира? Ты сказала, что платишь ренту, — прервал Финн ее размышления.
— Скоро она перейдет в мою собственность. Верно? — Алли проигнорировала его мрачный взгляд. — Вернемся к нашей проблеме. Каков диагноз врачей?
Он помолчал.
— Посттравматическая амнезия в результате сильного ушиба головы.
Алли кивнула.
— Я перелопатил кучу литературы по этому вопросу.
— Ты пробовал гипноз?
— Да.
— Иглотерапию?
— Несколько раз.
— Наркотики?
— Нет. — Он намазал маслом булочку. — Их обычно используют для пациентов преклонных лет, страдающих слабоумием. Я, конечно, болен, рыбка, но я не сумасшедший.
