— Мы тоже сгинем.
— Это мы еще посмотрим!
— Нечего тут смотреть, — сказал Чарли устало. — Это ясно, как божий день.
— Ничего не ясно! Я не собираюсь сидеть на заднице, зная, что моя дочь, с таким трудом пришедшая в этот мир, находится там.
«Опять он за свое!», — подумал Чарли. Линда родилась мертвой и забрала с собой их мать. Доктора сказали потом, что у матери был запущенный случай гестоза, и уже ничего нельзя было сделать. Сказали, что им нужно смириться. Но Лайан не смирился. Чарли не знал, что произошло там, в больнице, но Линда ожила спустя минуту после констатации смерти. Отец никогда об этом не рассказывал, но Чарли был уверен, что у Лайана в ту минуту был выбор — жена или дочь. Он выбрал Линду. У навахо вся жизнь пропитана магией, наверное, какую-то ее часть унаследовал и отец. Он говорил Чарли, что Линду нужно беречь, потому что злые духи могут быть недовольны тем, что у них отняли законную добычу. А может быть, все чушь. Не было никакой магии. Линда ожила потому, что никогда и не умирала. Врачи могли ошибиться. И нет никаких духов. А была дочь, доставшаяся его отцу такой страшной ценой. Но с тех пор Лайан стал немного странным. Неожиданно он вспомнил, что является навахо, и долгое время пытался воспитывать детей в таком ключе.
— Впрочем, ты можешь оставаться здесь, — сказал Лайан. — Я поеду один.
Чарли покачал головой.
— Ты не знаешь, на что идешь.
— Никто не знает своей судьбы.
Чарли посмотрел на отца, и внезапно его озарило. Он увидел путь. Отец много раз говорил, что у воина нет ничего, только путь, который указывает сердце. И пусть Чарли был всего лишь наполовину навахо, он понял. Они смогут выбраться из города, и они не вернутся. Таков путь, по которому нужно пройти. На самом деле нет никакого выбора. Все уже произошло. Нельзя ничего ни изменить, ни отредактировать. Осталось пройти свой путь до конца.
Чарли посмотрел в яркие, почти черные глаза отца.
— Я поеду с тобой. Полагаю, это будет правильно.
ГЛАВА 24
Хорек не торопился. Где-то рядом опасность. Язва.
Он почувствовал ее, еще сидя в машине, по тому, как изменился звук двигателя. В пустоши существовало простое универсальное правило, о котором Хорек не счел нужным рассказывать Майклу, ограничившись перечислением конкретных признаков. Правило гласило: любое изменение — это сигнал об опасности. Сама по себе пустошь совершенно статична, почти как фотография, и, если что-то в ней изменилось, значит, где-то близко должна быть язва. Никакой середины. Все очень просто.
При обычных обстоятельствах, путешествуя в одиночку, Хорек сразу бы ушел прочь, едва почувствовав ее признаки. Только сумасшедший мог продолжить путь, надеясь на удачу. Но сейчас обстоятельства изменились. Теперь здесь есть Майкл и девчонка. И машина. Очень хорошая машина. Достаточно веская причина, чтобы рискнуть.
Дорога постепенно поднималась в гору. Язва должна быть где-то внизу, у подножья холма. Хорек почти не слышал своих шагов. Раньше ему уже попадались такие предвестники, это он помнил точно, но, хоть убей, не мог припомнить, что именно за ними скрывалось. Что-то очень опасное. Чудовищное. Впрочем, одни и те же приметы могли предварять разные язвы. За время своих блужданий Хорек уяснил, что связь между ними очень зыбкая. Тут, как повезет… или не повезет. «Интересно», — подумал Хорек, — «какая ты?».
Солнце било ему прямо в глаза, и это его беспокоило. Он предпочел бы хороший обзор, чтобы успеть среагировать в случае чего. За последнее время его реакция существенно улучшилась, но когда все решает мгновение, даже самой быстрой реакции может оказаться недостаточно. Смерть будет молниеносной, и, скорее всего, человек даже не узнает, что же убило его.
Хорек поднялся на вершину холма, и перед ним открылась холмистая панорама предгорий Валле Гранде. Они тянулись далеко вперед, где, почти у самого горизонта, стеной возвышались горы. Хорек замер и стал медленно, стараясь не пропустить ни одной детали, осматривать местность впереди. Мелочи — это очень важно. Мелочи — это ключ к пустоши.
В первую минуту он не обнаружил ничего особенного. Только чуть-чуть заложило уши. Хорек продолжал стоять и терпеливо ждал, только идиот мог решить, что, раз ничего не видно, значит, опасности нет. Все не так просто.
Какое-то слабое движение далеко впереди привлекло его внимание. На таком расстоянии трудно было понять, что происходит. Движение длилось секунд десять, а потом прекратилось. Через мгновение он ощутил еле различимый низкий гудящий звук. Не двигаясь, Хорек стал анализировать его, примеряя к тому, что уже видел и знал. Что-то подобное уже было, он уже испытывал такое ощущение.
— Это змейки, — произнес он чуть слышно и улыбнулся. — Змейки-змейки греются на солнце. Хорошо.
Хорек медленно двинулся вперед и стал спускаться с холма. Все его внимание было приковано к тому месту, где он заметил движение. Там, у самой дороги лежал большой темный валун. Насколько можно было судить, с ним все было в порядке. Его можно использовать как ориентир.
— Ты хочешь сыграть один на один? — стал чуть слышно напевать он, стараясь унять мелкую дрожь в ногах. Вокруг сгущались сумерки, обещая скоро смениться полной темнотой. — Ты хочешь выяснить, кто из нас лучший?
Он глубоко вздохнул и покачал головой из стороны в сторону, разминая напряженные мышцы, стараясь не сводить глаз с валуна.
— Да, детка. Да! Да!
Все его внимание сконцентрировалось на камне. Скоро он подойдет достаточно близко.
— Ты думаешь, что сможешь побить меня? Ошибаешься! Ты ошибаешься, детка! Потому что я — чемпион!
И вдруг это снова произошло. Хорек остановился, и все его мышцы напряглись. Он внимательно и даже восторженно смотрел, как стала появляться очередная «змейка». Сначала лишь маленькая точка, вмятинка на асфальте, а потом все больше и больше. Вновь до ушей донесся слабый гудящий звук.
Хорек стоял и смотрел, как она растет. «Какая здоровая! Хорошо, очень хорошо!». Внезапно его глаза уловили еще одно движение, дальше и левее. Он осторожно повернул голову. «Вот! Еще одна. А там дальше, еще!». Чуть слышно хлопнув, первая «змейка» исчезла. Хорек насчитал их не меньше дюжины. «Отлично! То, что надо!». Он сел прямо на дорогу и стал ждать.
«Я сижу на пороге настоящего ада», — думал он, — «и смотрю, как черти играют во фрисби». Эта мысль развеселила его, и Хорек беззвучно засмеялся. Он сидел, согнув ноги в коленях, в любой момент готовый оттолкнуться и бежать.
— Нет, Майки не выжил бы здесь.
Хорек стал думать о той язве, в которую угодили Майкл и Анна. Такие появлялись достаточно часто. Он называл их «туннели». Они не были особенно опасными, если условия «там» и здесь почти одинаковые. В таком случае, можно даже выжить, если попадаешь на момент рождения или исчезновения язвы. Главная опасность заключалась в тех, кто приходил через эти «туннели». Иногда существа, появившиеся из них, бывали крайне враждебны. Они имели только одно желание — убивать. Хорек полагал, что это от шока, сопровождающего их переход. От шока и физических страданий. И, чем больше эти существа отличались от всех земных тварей, тем кровожаднее они были. Они вываливались в другой мир, полный страха и боли, и преобразовывали их в ярость. Большинство из них ощущали жертву, если от нее исходил страх или устойчивое внимание. В этом случае главное — не смотреть на охотников и не позволять панике захватить себя. Тогда они могли не увидеть. Но если уж замечали, тогда начиналась погоня. Передвигаясь, эти существа как бы вытягивали язву за собой. Если повезет, и сможешь достаточно долго от них скрываться, то произойдет коллапс. Что-то разорвется в самой ткани язвы, и «туннель» закроется.
Хорек уже встречал подобных пришельцев. Именно из-за них у него остались глубокие отметины на груди. Слава Богу, в его случае охотники оказались недостаточно проворными!
Майклу и Анне повезло гораздо больше. «Туннель» не выпустил охотников, возможно, через него вообще ничего не вышло.
Хорек был уверен, что призраки, которых иногда встречали райдеры, это тоже охотники. Просто «туннели», через которые они проходили, оказывались слишком слабы. Они лишь обозначались, и то, что приходило через них, не имело конкретной формы. Возможно, форма зависела от того, кто на них смотрит, а, если на них не обращать внимания, такие охотники и вовсе должны были исчезнуть.
Наверное.
Может быть.
Хорек просидел на краю язвы часа четыре, наблюдая, как появляются и исчезают «змейки». Обычно ореол их появления начинает расти, пока не достигает своего максимума. Затем снова сужается. Это похоже на медленное биение огромного сердца. Если наблюдать достаточно долго, можно увидеть границу, дальше которой «змейки» не появятся. Это и будет граница язвы.
Он немного продрог. Солнце закатилось за горизонт, и небо потемнело. Ему не хотелось идти к язве в темноте, но выбора не было. Майкл и Анна могут решить отправиться на поиски. А в намерения Хорька не входило, чтобы они нашли его здесь.
Он встал и осторожно пошел вперед.
Майкл проснулся еще до того, как взошло солнце. Поворочавшись несколько минут, он понял, что заснуть уже не сможет. Вставать было еще рано, поэтому он просто лежал и смотрел в потолок машины, прислушиваясь к размеренному дыханию спящей Анны. Он вспоминал, как давным-давно лежал вот так в своей кровати в Санта Розита рядом со Стейси. В соседней комнате мирно спал Сэм. В тот момент в душе Майкла царили мир и покой. Жизнь казалась правильной и должна была длиться вечно. Любил ли он Стейси на самом деле?
А Анну?
Майкл осторожно повернулся и посмотрел на нее. Анна спала, положив руку под голову. Волосы рассыпались по импровизированной подушке. Она казалась такой милой, такой беззащитной. Посреди лба пролегла чуть заметная морщинка. Майклу вдруг почти непреодолимо захотелось поцеловать ее. Нагнуться и коснуться губами мягкой кожи. Но он не шелохнулся. Сейчас не время. Возможно потом, если они выберутся отсюда. Перед тем, как она уедет к себе в Вермонт, и все забудется. Майкл не верил, что Анна захотела бы остаться. Слишком много ужасов они разделили, чтобы быть вместе.
Он продолжал смотреть в потолок и ждать восхода.
Когда лучи солнца проникли в машину, Анна зашевелилась. Она приподнялась на локте и сонно осмотрелась.
— Уже утро?
— Да.
Майкл поднялся.
— Нам надо торопиться.
— Мне снился какой-то сон. Что-то хорошее, но я никак не могу вспомнить что.
