— Могу я помочь вам, месье? — спросил владелец. — Ищете что-нибудь определенное?
Эмиль взял кожаный бумажник, пристально осмотрел его, потом положил на место.
— Кожу, месье? Обувь? Может, сумочку для ваших прелестных дам? — спросил владелец, взглянув на Честити, Марлен и меня. Мы стояли, рассматривая товары.
— Покажите мне это, — попросил Эмиль, указывая на что-то под стеклом витрины.
— Римское стекло? Оно очень хорошее.
— Нет, не стекло, — сказал Эмиль. — Вот эту коробку.
— А, монеты. Вы интересуетесь монетами? У меня есть несколько красивых.
— Хочу взглянуть на них.
Эмиль достал из кармана маленькую лупу и несколько минут внимательно разглядывал монеты.
— Может быть, вот эту, — сказал Эмиль и поднял монету, взяв ее за края. — Сколько она стоит?
— У вас хороший глаз, месье, — сказал владелец. — Это римская монета в превосходном состоянии. Датируется примерно двухсотым годом до нашей эры. Возьму с вас особую цену. Вы платите долларами?
— Да, — ответил Эмиль. — Сколько?
— Двести американских долларов.
Эмиль засмеялся.
— Цена поистине особая, мой дорогой. Монета вовсе не в превосходном состоянии, просто красивая. Хоть, пожалуй, она у вас и лучшая, цена ей не больше сорока долларов, и столько я готов заплатить.
— Пожалуй, месье, вы правы относительно состояния и цены. Но цену устанавливает рынок, и не все туристы так разборчивы, как вы. Я могу продать ее гораздо дороже, чем за сорок долларов, уверяю вас. Уступлю ее вам за сто.
— Нет, — сказал Эмиль и стал поворачиваться.
— Месье, — позвал его владелец, Эмиль обернулся. — Вы, очевидно, разбираетесь в монетах. Приходите завтра. Возможно, у меня появится кое-что, способное заинтересовать вас.
— Хорошо, — ответил Эмиль. — Если вы уверены, что я не зря потеряю время.
— Тогда до завтра, — сказал владелец. Потер руки и улыбнулся.
— Пытался обмануть вас, но не на того напал, — сказала я, когда мы отошли от киоска.
Эмиль улыбнулся.
— Да, это так, и он не снизил бы цену, хоть и знал, что я прав. Его довод состоял в том, что люди заплатят ту чрезмерную цену, которую он запросит, и я не мог не согласиться с ним. Люди, которые ничего не смыслят в монетах, полагают, что римская монета — это нечто особенное, и хотя некоторые действительно особенные, большинство их ничего не стоит, по крайней мере, с экономической точки зрения. Возможно, их приятно иметь, может быть, они интересны с исторической точки зрения, но и только. Ну, что ж, если он сможет получить ту цену, которую запрашивает, тем лучше для него. А теперь, кто хочет мороженого?
— Я, — ответила Честити.
— И я, — сказала Марлен.
— Вынуждена отказаться, — сказала я. — Мне нужно вернуться в гостиницу. Желаю приятно провести время. Кэтрин как будто хочет поговорить о чем-то со мной.
— Я не хочу жаловаться, — прошептала Кэтрин. — Но, знаете, это становится невыносимым.
Мы разговаривали в саду гостиницы.
— Что? — спросила я как можно мягче. Казалось, это женщина еле сдерживает слезы.
— Мои вещи, — ответила она. — Косметика, одежда и все прочее.
— Простите, Кэтрин, но вам придется выражаться яснее. Я не понимаю, о чем речь.
Она высморкалась и немного помолчала.
— Кто-то роется в моих вещах. Я вернулась в комнату после ужина, вся моя косметика была переставлена, вся одежда в шкафу в беспорядке. Вам надо будет поговорить с ней.
— Вы имеете в виду, с экономкой? — спросила я. — Думаете, в ваших вещах роются служащие? Если так, я охотно поговорю с управляющими.
— Нет, — ответила Кэтрин. — Это происходит до того, как они приходят убираться в комнатах, или потом, когда постели уже приготовлены на ночь. Видите ли, мы с ней завтракаем в разное время. Я встаю рано и первым делом принимаю душ. Когда я ухожу, она обычно еще лежит в постели. А потом ненадолго уходит на пробежку трусцой. Уверена, это она рылась в моем чемодане. Я знаю, у нее все вызывает любопытство, она производит впечатление добросердечной, только ей не следует копаться в моих вещах.
— Полагаете, это Сьюзи?
— А кто же еще? Мы живем в одной комнате. Пойдемте, я покажу вам кое-что, пока ее нет.
— Лара! О, простите, я не сообразил, что вы заняты, — сказал, подходя к нам, Эд. — Не видел кто-нибудь из вас молотка для крокета? Мы с Бетти вызвали Бена и Марлен на матч, но молотка всего три.
— Наверное, он где-нибудь здесь, — сказала я, оглядываясь вокруг. — В садовый сарай заглядывали?
— Да, — ответил он. — Как думаете, может быть еще один у портье?
Кэтрин потянула меня за рукав.
— Прошу вас. Вы должны зайти в комнату, пока нет сами знаете кого.
— Ладно, Кэтрин, — сказала я, стараясь не выдавать голосом раздражения. — Эд, я найду Мухаммеда и пришлю его помочь вам. Кэтрин срочно нуждается в моей помощи. Я вернусь и помогу вам искать молоток, как только разберусь с ее проблемой.
— Хорошо, — дружелюбно ответил он.
Мы поднялись по лестнице и вошли в комнату, где жили Кэтрин и Сьюзи.
— Смотрите! — сказала Кэтрин, подняв подушку на одной из кроватей, под ней лежала очень красивая голубая рубашка. Вся завязанная узлами. — А теперь посмотрите сюда, — она подняла подушку на другой кровати. Там лежала аккуратно сложенная вычурная ночная рубашка, напоминающая громадную зеленую лягушку.
— Такие штуки вечно бывают проделаны с моими вещами, не с ее, — всхлипнула Кэтрин. — Кончик моей губной помады размят. Потом вся моя косметическая сумочка оказалась залита шампунем. Просто ужас!
— Очень неприятно, когда такое случается, — сказала я. — У меня была та же проблема. То ли пробка бракованная, то ли я не до конца ее завинтила.
— Вы не понимаете! — сказала Кэтрин. — Шампунь был у меня не в сумочке. Он стоял на полке в душевой. Она взяла его оттуда и вылила мне в косметичку, потом положила флакон туда и слегка привернула пробку, чтобы это выглядело случайностью, как у вас. Но я знаю, где оставляла шампунь. Почему она мне пакостит? Можете сказать? Я знаю, мы разные люди, но я считала ее приятной женщиной, мы неплохо ладили. Мне нравилось ее общество. Может, ей завидно, что денег у меня больше? В чем тут причина?
Я подумала, не слишком ли живое воображение у Кэтрин? Тут она подошла к чемодану, расстегнула на нем молнию и воскликнула:
— Я старалась не обращать на это внимания, воспринимала как неудачные шутки, но с меня хватит. А это что может означать? — сказала она, указав на то, что лежало на дне чемодана. Мы обе смотрели на эту вещь несколько секунд, потом я нагнулась и подняла ее. Кое для кого это был бы обычный молоток для крокета. Для меня почему-то нет.
— Кэтрин, хотели бы вы отдельную комнату? — спросила я.
— Да, — ответила она, чуть не плача. — Конечно, платить придется больше, но я больше не могу выносить этого.
— Посмотрю, что можно сделать, — сказала я. — Может быть, и не придется.
— Спасибо, — сказала Кэтрин. — Если нужно, буду платить. Я не могу говорить с ней об этом.
— Молоток я возьму, — сказала я.
Через несколько минут я разговаривала у конторки с Сильвией.
— О, Господи, — сказала она. — Тут у нас может возникнуть проблема. Комната мадам Эллингем в беспорядке. Подрядчик обещал появиться на этой неделе, раз полиция уже осмотрела комнату, но жить в ней сейчас невозможно, а соседняя комната, где жил месье Рейнолдс, все еще проветривается. Там до сих пор пахнет дымом, и вряд ли она понравится мадам Андерсон, особенно после того, что случилось с месье Рейнолдсом. А больше комнат у меня нет.
— Тогда, видимо, придется отдать Кэтрин мою комнату, — сказала я. — Комната хорошая. Ей понравится.
— А вы как же? — спросила Сильвия.
— Нет ли поблизости другой гостиницы, куда вы могли бы позвонить насчет комнаты для меня?
— Попробую, — ответила Сильвия. — Но близятся празднества по случаю седьмого ноября. В этот день наш президент, бен Али, вступил в должность. Это еще и школьный праздник. Думаю, большинство гостиниц переполнено. Из некоторых звонят сюда, потому что селить людей им негде.
— Тогда взгляну на комнату Рика, — сказала я. — Если в ней не слишком дымно, буду жить там. В конце концов, умер он не в комнате.
— Верно, — согласилась Сильвия. — Притом она проветривалась. Вот, возьмите ключ. Если она вам не понравится, буду звонить по другим гостиницам в этом районе.
Комната Рика выглядела замечательно, но как сказала Сильвия, там слегка пахло дымом и сыростью. «Сойдет», — сказала я себе.
— А, Эмиль, — сказала я, когда Сен-Лоран вошел в вестибюль. — Я надеялась увидеть вас. Хочу попросить об одолжении.
— Надеюсь, смогу помочь. В чем нужда? — спросил он.
— Не дадите ли на время свою лупу?
— Пожалуйста, — ответил он, доставая ее из кармана. — Сами проверяете какой-то антиквариат?
— Не совсем, — ответила я. — Лупу сейчас верну.
Придя в свою комнату, я сняла с лампы абажур и положила молоток на стол. Осмотрела его со всех сторон, осторожно поворачивая, потом поднесла лупу к одному углу. К поверхности прилип крохотный волосок, удерживала его, как я решила, кровь. Я осторожно положила молоток в большой пластиковый пакет. Орудие убийства найдено. Я позвонила Клайву.
— Клайв, думаю, нам нужно отправить всех домой.
— Лара, о чем ты говоришь?
— Думаю, Рик Рейнолдс был убит. Я…
— Почему ты так решила? — перебил он.
