Министр иностранных дел Англии Э. Бевин был почти уверен, что на предстоящих двусторонних переговорах Советский Союз выдвинет вопрос о представительстве коммунистического Китая в ООН и о статусе Тайваня. А США, получившие единодушную поддержку по корейской проблеме на Генеральной Ассамблее ООН, прекрасно знали, что в вопросе о Тайване они не могли бы получить такую же поддержку. Поэтому США наверняка с прохладцей встретили бы обсуждение данной темы. Зная все это, Э. Бевин без обиняков поставил вопрос ребром: если Советский Союз только в обмен на положительное решение тайваньской проблемы в пользу коммунистического Китая согласится на прекращение военных действий и восстановление довоенного мирного положения на Корейском полуострове, то будет ли на таких условиях пересмотрена прежняя позиция США?13 Впоследствии Ачесон писал:
'Тогда и президент Г. Трумэн, и я были крайне недовольны такой линией поведения Англии. Трумэн, естественно, поддержал в этом вопросе позицию своего государственного секретаря'.
Согласно указанию от 11 июля, Д. Келли передал А.А. Громыко телеграмму своего правительства, а тот, со своей стороны, хоть и не проявил особого оптимизма по поводу содержания этой телеграммы, однако заверил, что тут же доложит о ней своему правительству.
Э. Бевин, узнав о том, как А.А. Громыко принял посла Д. Келли с его предложением, не без основания предполагал: раз визит английского посла не желателен для советской стороны, вряд ли от него можно ожидать положительного результата14. Касаясь советско-китайских отношений, Э. Бевин писал:
'По мере дальнейшего развития крайне тревожных событий на Дальнем Востоке усилиями США может резко увеличиться численность военных сил в регионе. Видимо, И. Сталин не желает такого поворота. При таком раскладе сил Мао Цзэдун, и такой вариант вполне возможен, может тайно вынашивать мысль вовлечь в большую войну с США и Сталина. Но И. Сталин не так близорук и вряд ли даст втянуть себя в эту авантюру'15.
В то же время Э. Бевина крайне беспокоила азиатская политика Советского Союза, стремившегося всеми силами отделить Азию от остального мира. В свете этого, хотя вопросы о представительстве континентального Китая в ООН и статусе Тайваня и не требовали сиюминутного разрешения, но совершенно очевидно было, что на фонe массированных усилий Советов в поддержку Китая было бы неразумно слепо продолжать прежнее давление на Китай. Внешне коммунистический Китай демонстративно проводил жесткую линию в отношении Тайваня, требуя восстановления своей территориальной целостности путем возвращения его в лоно своего отечества, но эта линия, в сущности, не была так тверда и последовательна, как упрямая позиция Советского Союза в отношении Корейского полуострова. По мнению Бевина, пока неизвестно, будет ли коммунистический Китай также участвовать в военном конфликте на стороне Северной Кореи, позиция Англии должна быть взвешенной и разумной: не следует делать из Китая 'козла отпущения', сваливая на него все смертные грехи, и загонять его в такой тупик, что он в конце концов сам откажется от всякой надежды на нормализацию отношений с Западным миром16.
Резюмируя свою позицию в этом вопросе, Э. Бевин тогда писал:
'Важнейшим элементом нашей стратегии должны быть скорейшая локализация корейского военного конфликта и сведение на нет любых возможностей его дальнейшего расширения. В этом русле мы так или иначе обязаны дать определенный ответ на тайваньский вопрос и, в соответствии с этим, корректировать прежнюю линию огульного давления на Китай, подталкивающую его на вынужденное сближение с Советским Союзом'17.
Эти взгляды Бевина были изложены в его официальном заявлении. И тут же, по указанию Э. Бевина, Франкс, посол Англии в США отметил, что данное заявление выражает не только интересы одной Англии, все остальные члены Британского содружества наций тоже солидарны с ним18.
Почти одновременно правительство Индии выступило со своей миротворческой инициативой. Вследствие этого возникла еще одна непредвиденная 'головная боль'. Премьер-министр Республики Индия Д. Неру настоятельно советовал К. Эттли: Англии надлежит добиваться, чтобы Китай, наконец, занял свое законное место среди других постоянных членов Совета Безопасности ООН19. Посольство Индии в Москве передало аналогичное предложение США. Это произошло после того, как Советскому Союзу и Китаю была предложена в различных формах, но по существу одна и та же идея. Советский Союз тогда отказался, но коммунистический Китай согласился с предложенной инициативой20. 13 июля 1950 года Д. Неру направил свое послание Сталину. В ответном письме Сталина говорилось:
'Советский Союз приветствует мирную инициативу г. Неру по урегулированию корейского конфликта и надеется, что в дальнейшем Совет Безопасности ООН должен сыграть в нем главную, решающую роль и что при этом в его работе должны участвовать все 5 великих держав, включая и Китай, который в обязательном порядке должен занять свое законное место среди других постоянных членов Совета Безопасности'.
Вслед за этим Д. Неру в своем письме Д. Ачесону отмечал:
'Я считаю данную инициативу крайне важной и подающей большие надежды, и настаиваю на том, чтобы вопрос о принятии Китая в постоянные члены Совета Безопасности незамедлительно был решен положительно'21.
Г. Трумэн и Д. Ачесон по-прежнему были категорически против этого. В связи с этим К. Эттли не без основания опасался, не возникнут ли у США подозрения в том, что данное послание Сталину направлено при молчаливом согласии со стороны английского правительства. Чтобы развеять подобные подозрения, правительство Англии поспешило послать госсекретарю США Ачесону все копии переписки между премьер-министрами Англии и Индии. По мнению Кабинета министров Англии, не ко времени выдвинутая Д. Неру мирная инициатива поставила Англию в крайне неловкое положение перед США22.
Министр иностранных дел Англии Э. Бевин считал, что ответ Сталина на послание Неру свидетельствовал об ужесточении позиции Советского Союза. Подкрепляло эту мысль и последовавшее затем советское предложение, ставившее непременным условием разрешения корейского военного конфликта заблаговременное проведение консультаций пяти великих держав, включая и Китай23. Бевин заранее знал, что данное предложение Советского Союза, без всяких сомнений, будет отклонено США. Совершенно ясно было, что США не ударят палец о палец для продвижения советского предложения, ибо в противном случае пришлось бы срочно созывать Совет Безопасности для обсуждения единственного вопроса: о принятии Китая в его члены, и при этом откладывать все остальные вопросы24.
На встрече с Д. Келли 18 июля А.А. Громыко изложил суть инициативы своего правительства. Она заключалась в том, что для ознакомления с мнениями обеих сторон конфликта в Корее следовало бы срочно созвать Совет Безопасности при обязательном участии Китая25. Позже премьер-министр К. Эттли на совещании Кабинета отметил:
'Ответ И. Сталина на инициативу Д. Неру и последовавшее за ним советское предложение говорят о том, что в данном вопросе позиция Советского Союза ни на йоту не изменилась, и что он, Советский Союз, и впредь ни на шаг не отступит от прежней позиции. Поскольку у Советов нет ни малейшего желания воздействовать на Северную Корею с тем, чтобы та отвела свои войска за 38-ю параллель, данное советское предложение не найдет нужной поддержки у США'26.
На том же совещании Кабинета была единодушно принята резолюция, согласно которой на любых последующих переговорах и консультациях по урегулированию корейского вопроса непременным условием должен быть безоговорочный отвод северокорейских войск за 38-ю параллель. Далее члены Кабинета пришли к общему выводу: прекращение военных действий на Корейском полуострове и принятие Китая в члены Совета Безопасности ООН — это два разных вопроса, не имеющих между собой никакой взаимосвязи. В нынешней ситуации их особенно необходимо отделить друг от друга27.
Поводом для нагнетания чувства возмущения, вызванного индийской мирной инициативой, послужил тот факт, что Англия в свое время придавала ей важное значение и активно поддерживала ее.
Советский Союз вскоре официально опубликовал результаты всех этих закулисных переговоров и консультаций, сделав их достоянием широкой гласности, что было достаточно прозрачным намеком на их завершение. Как ни странно, СССР сделал это, не дожидаясь, пока английский посол Д. Келли уведомит А.А. Громыко об окончательном решении своего правительства. Следовательно, и у Келли не было времени, чтобы обменяться мнениями с госсекретарем США. Суть окончательной позиции английского правительства была в том, что прекращение военных действий и восстановление мира в Корее не должны быть обусловлены решением других, не относящихся к этому побочных вопросов28.
20 июля 1950 года палате общин британского парламента было доложено о результатах обмена мнениями между правительствами Англии и Советского Союза29.
Следует отметить, что в переговорах А.А. Громыко — Д. Келли инициатива все же принадлежала советской стороне. Это свидетельствует о том, что Советский Союз прилагал немало усилий в поисках различных возможностей урегулирования корейского вопроса. За время проведения целой серии консультаций и переговоров позиции Англии и США значительно сблизились, к чему стремилась сама Англия.
Выдвинутые в ходе войны миротворческие инициативы, направленные на достижение перемирия как первого этапа ее окончательного прекращения, отражали весь спектр различных подходов великих держав к урегулированию корейского вопроса. Впоследствии основная канва их подходов по-прежнему сохранилась. Так, в разгар войны советский представитель Я.А. Малик с трибуны Совета Безопасности ООН призывал, с одной стороны, пригласить представителей Китая, Южной и Северной Кореи, чтобы они смогли принять участие в работе Совета Безопасности по урегулированию корейского вопроса, а с другой — немедленно вывести из Кореи все иностранные войска. Это было, по мнению советского делегата, непременным условием восстановления мира в Корее. Англия и Индия тогда положительно отнеслись к предложению Я.А. Малика. Представитель Англии в ООН Гладуин Джебб согласился с предложением Советского Союза при условии, что Северная Корея отведет свои войска за 38-ю параллель. Представитель Индии Бенегал Н. Pay также поддержал его. Но США были категорически против советского предложения.
Позднее, когда положение на фронтах стремительно ухудшалось для Народной армии Северной Кореи, министр иностранных дел СССР А.Я. Вышинский для урегулирования корейского вопроса внес в Совет Безопасности ООН проект резолюции из 7 пунктов. Все названные выше миротворческие инициативы и после окончания Корейской войны нашли свое продолжение в политике Англии и СССР по послевоенному устройству Кореи.
Как уже было сказано, в начале Корейской войны довольно интенсивно проводились двусторонние закулисные переговоры между А.А. Громыко и Д. Келли, что было явным признаком значительного сближения позиций сторон по внешнеполитическим вопросам. В те дни и министр иностранных дел Англии Э. Бевин поведал американской стороне свое особое, так сказать, свободное от вассальной зависимости, мнение по тайваньскому вопросу. Он также выступил против обсуждения в Кабинете тех негативных последствий, которые могли иметь место вследствие жесткого противостояния США в тайваньском вопросе. Это объяснялось тем, что в случае принятия Кабинетом крайне отрицательной резолюции по данному вопросу, он как лицо ответственное за внешнеполитический курс страны, должен расхлебывать 'всю эту кашу'.
Корейская война была для Англии той чертой, которая четко обозначила два разных, не связанных друг с другом вопроса, — дальнейшую судьбу Кореи и определение статуса Тайваня. Хотя в общих чертах правительство Англии поддерживало позицию США в корейском вопросе, но из-за опасения возможного возникновения китайско-американского конфликта эта поддержка скорее всего носила символический, формальный характер30. Если посмотреть с этой точки зрения на Корейскую войну, то она для Англии, несомненно, имела свою политическую подоплеку. Иными словами, в ходе Корейской войны Англия весьма чутко реагировала на каждый шаг других мировых держав и, в соответствии со своими национальными интересами, старалась использовать военный конфликт для создания выгодного для себя нового миропорядка. Материалы о консультациях и переговорах А.А. Громыко — Д. Келли наглядно показывают те истинные мотивы, которыми руководствовалась Англия в своих внешнеполитических акциях в период Корейской войны.
Начиная с августа 1950 года США вплотную включились в двусторонний переговорный процесс относительно возможного перемирия в Корейской войне. Это произошло лишь после того, как по прогнозам экспертов31 стало очевидно, что хотя Советский Союз и не желает развязывания большой, глобальной войны, но с помощью своих союзников (стран социалистического блока) вполне может причинить немало беспокойства Америке. Кроме того, как полагали, на том этапе прежде всего Германия и Австрия притягивали пристальное внимание Советского Союза32.
Сохранились архивные документы, повествующие о следующем факте: в конце 1950 года Ким Ир Сен оказался в крайне затруднительном положении. Н.С. Хрущев обратился тогда к И.В. Сталину с просьбой оказать ему военно-экономическую помощь. Но Сталин холодно встретил эту просьбу, сказав:
'Я бы не хотел втянуть нашу страну в Корейскую войну и тем вызвать осуждение мировой общественности. Если на Корейском полуострове создалась такая ситуация, то это по большей части проблема самого Ким Ир Сена'.
В то же время Сталин в принципе не возражал против того, чтобы в военные действия вмешалась Народно-освободительная армия Китая33.
Тогдашний посол США в Москве А. Керк в докладе правительству писал:
'Если нам удастся в короткое время достичь перемирия в Корейской войне, то это послужило бы большим подспорьем в деле урегулирования и других неразрешенных вопросов, и, в
