действительно выглядела виноватой.
Потом они с Итяном куда-то пропали. Мне потребовалось пять дней, чтобы это понять. Я пыталась дозвониться сестре, но она не снимала трубку. Я подозревала, что они бежали из города, скрываясь от кредиторов, но все равно не оставляла попыток поговорить с ней. Наконец, вместо гудков услышала в трубке запись телефонной компании, уведомляющей о том, что абонент отключен. Я связалась с компанией и обнаружила, что сестра с Итяном задолжали за разговоры сто пятьдесят тысяч иен. Я понятия не имела, как их угораздило наболтать на такую астрономическую сумму. Однако одним потрясением дело не ограничилось. Я и сама оказалась по уши в дерьме. Телефон был зарегистрирован на имя Сина. Если бы компания перестала направлять счета на адрес квартиры и начала посылать их ему домой, о моем существовании могла узнать жена Сина. Я быстро договорилась о том, чтобы все пересылали на мой новый адрес, и стала выплачивать задолженность по частям ежемесячными взносами, поскольку не могла сразу же покрыть всю сумму целиком.
Разумеется, Маки с Итяном задолжали и квартплату. Я отправилась просить прощения у хозяина. Он был в ярости:
— Я столько раз уже стучал в дверь той квартиры, и мне ни разу никто не открыл, — он захлопнул расчетную книгу, лежавшую у него на столе. — Я возьму то, что вы мне задолжали, из залога. А теперь выметайтесь из квартиры!
Я поклонилась как можно ниже, извинившись за все доставленные мной неудобства, и бросилась в квартиру, чтобы забрать оттуда вещи Маки. Электричество и воду отключили, еда в холодильнике испортилась и воняла. После того как я, поборов тошноту, выбросила ее в помойку, мне было даже негде вымыть руки. Весь день я потратила на то, чтобы привести квартиру в порядок. В магазине подержанных вещей согласились взять всю мебель и домашнюю утварь. Когда, наконец, все закончилось, я вернулась в свою квартиру, приняла душ и, вымотанная до предела, рухнула на кровать.
Вот уже несколько дней я чувствовала себя дурно. Плохое самочувствие я списывала на стресс и не особо беспокоилась. Однако как-то утром меня, без всяких видимых причин, затошнило и вырвало. Неужели я?.. Я помчалась в аптеку и купила тест на беременность. В то время считалось, что, чем сильнее оргазмы во время секса, тем больше шансов залететь, но я обычно смеялась над такими сплетнями. В этот раз предрассудки сработали. Я забеременела, когда в последний раз была с Курамоти, и теперь не знала, что мне делать, и была слишком расстроена, чтобы звонить ему.
Через несколько дней мне позвонила Маки:
— Мы в Киото и прочно сели на мель. Уже два дня не ели. Сёко-тян, я умираю от голода. Ты не могла бы нам привезти хоть немного денег? Пожалуйста!
— Ладно. Но я смогу вам одолжить совсем чуть-чуть.
— Ну хоть сколько-нибудь, неважно. Так ты приедешь? Прошу тебя.
Я сдала несколько своих сумочек и кое-что из драгоценностей в ломбард и села на поезд до Киото. Маки с Итяном ждали меня на платформе Киотского вокзала и с восторгом замахали руками, едва завидев меня.
— Прости нас, — всхлипнула Маки.
От ее пышной прически не осталось и следа — она состригла свои длинные густые волосы и теперь носила короткую стрижку. Сестра также немного поправилась. Я ее не видела лишь несколько месяцев, но, несмотря на это, с трудом узнала.
— Привет, Сёко. Ты уж извини нас за эти неурядицы. Давай пойдем, посидим в какой-нибудь кафешке, — бодро заявил Итян.
В его голосе не слышалось и тени сожаления.
Они, похоже, действительно голодали. С жадностью умяли несколько тарелок со спагетти и пловом. Когда, наконец, сбавили темп, я обратилась к сестре:
— Я очень волновалась. Что с вами случилось?
— Э-э-э… мы…
— Извини, Сёко, я все просрал, — перехватил инициативу в свои руки Итян.
— У тебя остались долги, я угадала? — спросила я.
— Ну да. Мне надо было смыться.
— И что же ты собираешься теперь делать?
— Все уладится, — заверил меня Итян. Я вздохнула и принялась массировать лоб. — Я буду ухаживать за Маки и ребенком, — продолжил он.
— Что ты сказал? Каким еще ребенком?
— Я на четвертом месяце, — пояснила сестра.
Так вот почему мне казалось, что Маки прибавила в весе, несмотря на то что они с Итяном не ели два дня. Господи, получается мы с сестрой обе…
— Маки-тян, поехали со мной домой.
— Ни за что! Я не брошу Итяна.
— Почему?
— Прости меня, Сёко. Не могу.
С ней говорить было бесполезно. Я повернулась к Итяну:
— Итян, пожалуйста, отпусти Маки.
— Какого черта, Сёко? — выдохнула Маки.
— Сейчас я разговариваю с Итяном, — оборвала я ее, — а ты, Маки, заткнись.
— Я же сказала тебе, что не оставлю его. Ты что, не слышала?
— Слушай, я знаю, что мы сейчас в жопе, но я клянусь, что сделаю Маки счастливой.
— Как ты можешь сделать ее счастливой, если так поступаешь? Как можно быть таким безответственным? Если тебя и вправду волнует судьба Маки, отпусти ее сейчас.
— Прости меня, Сёко, но я с тобой никуда не поеду, — покачала головой сестра.
— Ну, Маки-тян…
Сестра была человеком очень мягким и верным. Продолжать спор стало бессмысленно, но мне очень хотелось увезти ее с собой. С другой стороны, это была жизнь Маки, и она имела право прожить ее так, как хотела.
— Береги себя. Если вдруг что понадобится, позвони мне. Договорились?
— Хорошо. Спасибо, Сёко!
— Итян, следи за Маки. Заботься о ней.
— Ну конечно! Эй, это… спасибо.
Я оставила себе денег только на обратную дорогу, а остальное отдала Маки. Я поспешила уехать из Киото и по дороге домой все думала о Маки. Она решила остаться с Итяном и родить, хотела иметь ребенка от мужчины, которого любила. Я понимала, что испытываю те же самые чувства. Не имея ни малейшего представления о том, что ждет меня впереди, я на уровне подсознания приняла решение оставить ребенка. При этом я не собиралась говорить Курамоти о беременности. Я даже ему ни разу не позвонила с тех пор, как мы переспали, потому что все никак не могла расстаться с Сином. Если бы я прямо сейчас сообщила ему, как гром среди ясного неба, что жду ребенка, то лишь смутила бы его. Я так и не сказала Курамоти свой новый телефонный номер, поэтому он не мог со мной связаться, я должна была позвонить ему первой. И я решила все рассказать Сину — ведь если собиралась с ним остаться, то должна была поведать о том, что произошло.
Такой у меня был план действий. Мне требовались деньги на оплату долгов Маки, на повседневные расходы, а еще надо было помогать папе с мамой, поэтому я стала работать до четырех утра. Работа изматывала, но, как только я приняла решение сохранить ребенка, такие мелочи меня уже не беспокоили. Теперь я понимала тех «девочек для бесед», которые привозили моего отца домой — они просто пытались заработать себе на жизнь. Я бросила курить и перешла на более сбалансированное питание. А еще накупила кучу книжек с именами девочек и мальчиков, хотела выбрать одно из них своему ребенку. Мне хотелось, чтобы он поскорей появился на свет. Жизнь была тяжелой, но я буквально летала от счастья.
Но радость моя длилась недолго. Однажды утром я почувствовала страшную резь в животе. Началось кровотечение.
