— Да, да. Но меня волнует одна вещь.
— Касающаяся скрипки?
— С тех пор как начался карнавал, я терял ее несколько раз. И меня сильно беспокоит такой факт.
— А почему вы стали рассеянным? — напирала Прюденс.
— Кое-какие личные проблемы. Кажется, меня преследуют неудачи. То пропадет реквизит, то ломаются замки клеток.
— И вы думаете, что все взаимосвязано?
— Да, — Иван засмеялся. — Сейчас я расскажу вам одну глупость. Гадалка Ольга пыталась убедить меня, что неудачи приносит скрипка. Что на ней лежит проклятие.
Прюденс подумала, что гадалка, возможно, права. Попала в самую точку. Она уже предсказала нависшую над Пайпер угрозу, и ее предсказание подтвердилось видением Фиби.
— А может, стоит послушать Ольгу? — спросила Прюденс вслух.
Иван поднял брови и тепло улыбнулся собеседнице.
— Только не говорите мне, что верите в подобную чепуху. Подумать только — цыган убеждает гауджо не предаваться суевериям! Забавно, не прав да ли?
'Если бы ты только знал, кто я такая', — подумала Прю, а вслух выговорила:
— Я верю в существование вещей, с трудом поддающихся объяснению.
Иван только махнул рукой.
— Ну что вы, скрипка — просто прекрасный инструмент, и магом был разве что его мастер, — он осмотрел скрипку. — Я прожил с ней всю жизнь и не хотел бы расстаться.
Цыган взял смычок и заиграл быструю мелодию, звонкую, словно колокольчики. 'Как я могла сомневаться в нем? — подумала Прюденс. — Опасность явно не исходит от него, а угрожает ему'.
Цыган играл, закрыв глаза, полностью поглощенный мелодией. Его пальцы двигались по грифу, а смычок стремительно ходил туда-сюда.
Смычок. Прю увидела, что он покрыт затейливым орнаментом, которого она раньше не замечала. Когда Иван перестал играть и перевернул инструмент, Прюденс разглядела странные знаки, покрывавшие заднюю деку. Она поняла, что слишком пристально следила за Иваном и совсем не обращала внимания на скрипку, хотя на ней держался весь цирковой номер.
— А почему Ольга сказала, что скрипка проклята? — спросила Прю, подумав, что знаки могут обозначать зло на цыганском языке.
— Наверное, потому, что хочет вытянуть из меня кучу денег за снятие так называемого проклятия, — ответил Иван. — Классическая схема. Нужно сказать какому-нибудь лопуху, что над ним тяготеет жуткое проклятие и что за тысячу долларов шувани снимет его.
— Шувани? — переспросила Прюденс.
— Шувани — по-цыгански «ведьма» или 'мудрая женщина', — объяснил Иван.
— Вы верите, что Ольга хочет нажиться на вас? Но ведь она тоже цыганка, — спросила Прюденс.
— До некоторых пор я не обмолвился с Ольгой ни единым словом. Надо вам сказать, что здесь многих считают цыганами, независимо от того, кто они на самом деле. Кое-кто из циркачей обожает экзотические маски. Они прибавляют таинственности. Может быть, Ольга принимала меня за гауджо, до тех пор пока я не заговорил с ней по-цыгански.
— Но она все-таки настаивает на своем? — продолжала спрашивать Прюденс. — Почему она старается уверить вас, что скрипка проклята?
Иван потер лицо. Прю подумала, что, может, она перегибает палку, но остановиться уже не могла. Ей хотелось докопаться до истины, ведь жизнь сестры висела на волоске, и возможно, причиной был Иван.
— Скрипка — очень дорогой инструмент, — наконец отозвался Иван. — За него могут дать сотни тысяч долларов. Но зачем он ей понадобился? Вряд ли для другого музыканта.
— Иван! — В дверном проеме появилась женщина с каштановыми волосами.
— Входи, Миранда, — ответил тот.
Увидев Прю, Миранда пожала плечами. Вошла в трейлер и направилась к Ивану. Встала прямо перед ним и, поглядев на Прюденс, спросила:
— Кто она?
— Меня зовут Прю Холлиуэл, — представилась Прюденс. — Я фотокорреспондент журнала '415'.
Женщина кивнула. Она по-прежнему держалась холодно. Высокие скулы и острый прямой нос придавали ее лицу надменное выражение, ее зеленые глаза будто бы метали в сторону Прюденс сосульки.
— Эту очаровательную леди зовут Миранда Меррилл. Она канатоходец, — представил ее Иван. — Ее цирковая семья довольно широко известна в Европе.
— Как интересно, — ответила Прю самым мягким тоном. — Нужно сказать о вас Кристин, моей коллеге из журнала. Она наверняка захочет взять у вас интервью.
Миранда повернулась к ней спиной и принялась разглядывать себя в зеркале.
— Еще вопрос, соглашусь ли я на интервью. Вряд ли посторонние смогут толком понять наш мир.
Прю увидела в зеркале ее уничтожающий взгляд. Затем Миранда развернулась к Ивану.
— Не тратил бы ты время на разговоры с ней. Что она знает о твоей жизни? И вообще о нашей жизни?
'Похоже, она не собирается соблюдать приличия', — подумала Прюденс, а вслух уточнила:
— Мы можем осветить вашу жизнь так, как вам захочется.
Миранда снова перевела на нее свои огромные зеленые глаза. В них светилось презрение:
— По-моему, репортерам нельзя доверять.
Прю поняла, что она вообще не доверяет никому из тех, кто вьется вокруг Ивана, которого, по-видимому, Миранда считает своей собственностью. Значит, на съемку рассчитывать не приходится.
— Надеюсь, мы еще увидимся, — стала прощаться Прюденс. — Пока, Иван.
Она вышла на улицу. И как только у нее за спиной захлопнулась дверь, началась перепалка. Слов было не разобрать, но повышенные тона не оставляли никаких сомнений. Подслушивать Прю не собиралась, поэтому зашагала прочь.
Расспросы о личной жизни Ивана могли подождать. Оставались более насущные проблемы. 'Как же мне разгадать знаки на скрипке? — ломала голову Прюденс. — В них наверняка кроется разгадка'. И тут ее осенило.
— Ага! — воскликнула она. — Надо воспользоваться специальным объективом! Во время представления нужно будет заснять эти знаки объективом, обеспечивающим сильное увеличение. И тогда мы сможем разгадать тайну инструмента.
Фиби прильнула к стенке одного из павильонов, потом осторожно высунулась за угол и огляделась. Глубоко вздохнула. На горизонте — никого.
'Какая удача! — подумала она. — Уж здесь меня не найдет заклинатель Рафаэль. Так, что там у нас дальше?'
Сегодня Фиби пришлось целый день играть в прятки с Рафаэлем, и она порядком утомилась.
Ей хотелось обследовать заросшую территорию парка, ту, где Прюденс встретила оборванца. Может быть, удастся найти какую-нибудь вещицу, которую этот тип обронил, а может, встретить других странных личностей, обитающих там. Словом, отыскать хоть какую-нибудь зацепку. Но Фиби толком не знала, где находятся звериные клетки, а спрашивать Ивана не хотелось. У кого бы это узнать так, чтобы не вызвать подозрений?
— Неужто я вижу мою дорогую Фиби? — раздался сиплый голос. — Постой, крошка!
Рафаэль все-таки нашел ее! У Фиби напружинились мышцы. Она припустила бегом и тут же врезалась в человека на ходулях, который к тому же жонглировал.
— Эй! — крикнул тот, и все кругом захохотали. Он пытался удержать равновесие, но все-таки завалился прямо на Фиби.
— Простите! — крикнула она, поднимаясь на ноги и пытаясь помочь ему. Однако с ходулями было не так-то просто.
— Извините, но мне нужно поскорее убираться отсюда, — бросила Фиби. Она бы обязательно помогла бедняге, если бы не Рафаэль, который почти настиг ее. Поэтому Фиби бросилась бежать, а человек с ходулями снова упал на землю.
— Твое счастье, что я жонглировал не булавами! — крикнул он ей вдогонку.
'Ну вот, и еще от одного человека мне придется прятаться, — подумала Фиби. — Сперва человек со змеей, а теперь еще и на ходулях'.
— Фиби-и-и-и-и-и! — звал Рафаэль. — Остановись! Я не так страшен, как кажусь!
'Похоже, удача отвернулась от меня!' — подумала Фиби, прибавляя скорость.
Фиби мчалась по центральной алее, и теперь ей приходилось следить за тем, чтобы снова кого-нибудь не сбить с ног. Через несколько минут впереди показалось скопление трейлеров.
Она огляделась по сторонам. Рафаэля нигде не видно. 'Я знаю, что делать, — подумала Фиби. — Буду стучаться во все двери подряд и, может быть, разнюхаю что-нибудь про Ивана'.
Тут она заметила, что на нее во все глаза смотрит какой-то пацаненок лет пяти на вид, одетый в короткие штанишки и тенниску с эмблемой Карнавальной кавалькады.
— Эй, малыш, — позвала Фиби мальчика и опустилась на корточки, чтобы было удобнее с ним разговаривать.
У мальчика расширились глаза. Он отступил на несколько шагов, затем развернулся и поспешно скрылся за трейлерами.
— Странно, — произнесла Фиби, стоя на месте. — Что во мне такого?
Она услышала, как открылась дверь. Из трейлера появилось несколько клоунов в полной раскраске в оранжево-желтых комбинезонах и огромных шляпах. Они невольно вызывали смех.
— Эй! — крикнула Фиби как можно дружелюбнее. Она не увидела среди них троих знакомых клоунов. Даже с гримом было ясно, что здесь нет Саши, Маши и Кабудля.
— Меня зовут Фиби. Можно задать вам несколько вопросов?
— На Клоунскую аллею не допускается никто, кроме клоунов, — проговорил один из них.
— На Клоунскую аллею? — Она вспомнила, как испугался ее маленький мальчик.
— Клоунская аллея — наша вотчина, — услышала она слова другого клоуна. — А теперь выметайся.
— Но… — начала Фиби.
— Убирайся, — приказал третий клоун, взяв ее за руку и развернув на сто восемьдесят градусов. Кто-то сжал ей другую руку.
Двое клоунов оттащили ее к баррикадам, отделявшим трейлеры от центральной аллеи.
— Прекратите! — воскликнула Фиби.
— Не возвращайся, — предупредили они.
— Ладно, не буду, — ответила Фиби. — Впервые вижу людей, зарабатывающих на жизнь смехом и не имеющих чувства юмора.
Они исчезли за трейлерами. Вот так номер… Может быть, Прю права в своих опасениях насчет клоунов.
Фиби уперла руки в бока и задумалась, что же делать дальше.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — канючила Дженни.
Пайпер отбросила с лица свои длинные волосы. Сегодня девочка была просто невыносима. Пайпер составила целый список развлечений, а ей вынь да положь живого Ивана. Правда,
