надо мной. Лица, потому что на меня смотрели старуха Иогара, Брай, Илиан и Распорядитель; морды, потому что Клык наглым образом сложил лапы на моей груди и сосредоточенно обнюхивал мой висок.
— Клык! — сощурилась я и оттолкнула пса, когда его влажный нос коснулся моей кожи.
— Жива! — с беспокойством вздохнула целительница.
— Жива, — кивнул Охотник.
— Жива… — поморщился Распорядитель, явно не ожидая от меня подобной пакости — Вот ваши шестьсот золотых на победителя, как и было обещано, — он вложил Браю в руку мешочек с деньгами.
— Участников было трое, — жестко сказал Охотник.
— Собака не в счет! — возразил торговец.
— Было ТРИ боя и ТРИ победителя, — вскинул бровь мужчина.
— По правилам Арены, выигрыш вручается только
— На сей раз правилам придется изменить, — процедил Охотник сквозь зубы и схватил Распорядителя одной рукой за ворот рубашки. Мужчина, едва доставая до пола лишь одними носками, запротестовал:
— Эй, отпустите немедленно!
— Брай, — хриплым голосом выговорила я — отпусти его, — торговец сделал победный вид, когда Охотник послушался меня и разжал пальцы — Пускай катится ко всем чертям.
Злобно поправив рубашку, мужчина удалился в неизвестном направлении, хлопнув дверью.
— Вот ублюдок, — сплюнул Охотник, проводив взглядом Распорядителя.
Я огляделась, чтобы понять, где я нахожусь: оказалось в зале ожидания, там, где мы сидели, ожидая своего выхода на Арену.
Иогара прощупала мою лодыжку и выдохнула:
— Слава Богам, у тебя ничего не сломано и не вывихнуто! Даже удивительно, как ты легко отделалась!
— Где мой меч? — завертела я головой, в поисках своего бесценного оружия.
— Я ей про одно, а она про другое! — рассердилась целительница — Тебе эта железка дороже собственного здоровья?!
— Это не железка, — улыбнулась я — Это серебреный меч и он для меня очень важен.
— Каэ, все в порядке, меч твой у меня, — Брай показал мне оружие.
Я осторожно встала с импровизированной кушетки, на которую меня положили, и осторожно взяла меч, разглядывая стальные гарды, агрессивно выгибающиеся вперед; эфес, который, тонким кружевом оплетала серебряная филигрань. Вернув меч в ножны, я потянулась к Охотнику. Достав, из мешочка у него в руках, монеты, я вложила парочку в теплые руки целительницы, сжав ее пальцы.
— Я знаю, что вы не берете денег за свою работу, но, примите это, пожалуйста. Просто, как благодарность.
Бабушка Иогара подняла глаза на меня и только сейчас я увидела, какая мудрость в них заложена. Я впервые видела человека, в котором были сопряжены доброта, невинность и великие знания в одном лице. Я была бы счастлива, иметь такую бабушку.
Когда мы попрощались с целительницей и вышли из дома, Брай попытался меня остановить. Илиан и Клык правильно рассудив, отстали от нас на несколько шагов.
— Каэтана, послушай, если ты хочешь…
— Нет, — грубо отрезала я.
— Что? — переспросил Охотник, пытаясь выровнять со мной шаг.
— Не хочу. Ты можешь идти с нами, — с напускным равнодушием, пожала я плечами.
— Я и сам не знал об этом, — Охотник почему-то старался избегать некоторых слов.
— О чем? О том, что ты оборотень? — резко остановилась я и развернулась к мужчине.
— Д-да.
— Прекрасно. Я чувствую себя самой последней идиоткой, которая неизвестно зачем поперлась в Охотники, если даже оборотня перед своим носом отличить не смогла! — кажется, я понемногу завожусь.
— По-моему, из тебя прекрасная Охотница, — невозмутимо сказал Брай.
— Ну, конечно! Для тебя. Потому что не убила тебя, пока могла! — вскипела я.
Неожиданно, Охотник выхватил мой меч из ножен на бедре и приставил к своей груди, плюхнувшись на колени. Мою руку он дернул на себя, заставив схватить меч.
Сбоку послышались испуганные вздохи Илиана.
— Так убей сейчас! — жестко сказал Брай, вперившись в меня взглядом.
Я застыла от неожиданности, сжимая рукоять меча, конец которого был направлен прямо в сердце.
Стоит сейчас сделать небольшой рывок, и меч войдет в грудь, распарывая кожу…
Я сдавила рукоять сильнее. Или туда, или обратно…
Я посмотрела на пса, потом на Охотника, молчаливо ожидавшего своей участи.
— Я не убиваю беспомощных. Только не так, — покачала я головой и убрала меч обратно в ножны — Когда-нибудь, я это сделаю, но тогда ты будешь сражаться со мной.
Я двинулась дальше, игнорируя взгляды людей, собравшихся на бесплатное представление.
Когда-нибудь, я убью тебя Брай. Потому что ты оборотень. А это моя работа. Я сделаю правильный выбор. Но не сейчас.
Не знаю, слышал ли Охотник мои мысли, но последние слова я сказала вслух:
— Сначала разберемся с Югаром.
После обеда снова пошел снег. Я поймала рукой снежинку и задумчиво уставилась на нее, не сбавляя шага. Снежинка растаяла от тепла моей руки и стала уже маленькой капелькой.
— Что там? — поинтересовался Илиан, вырвав меня из душевных размышлений.
— Снежинка, — улыбнулась я и убрала руки в карманы куртки.
Мужчина покачал головой, но промолчал.
Позади нас, отставая шагов на двадцать, шли Брай и Клык, и о чем-то переговаривались. С Браем я старалась разговаривать как можно меньше. Сейчас все равно голова забита произошедшим на Арене. Интересно, Охотник пожалел о том, что мы все-таки пошли туда?..
Я без конца прокручивала в голове утренние события: то, как удивилась, увидев превращение Брая в белоснежного волка. И ведь какое превращение! Моментом, он даже стал похож на Югарского оборотня…
Я резко затормозила и развернулась к позади шедшим. Нагнав меня, Брай вопросительно уставился на пса, но тот ответил недоуменным взглядом.
— Вьяр, — произнесла я лишь одно слово, чтобы увидеть, как изменилось лицо Оборотня.
— Да, это был я, — подтвердил Брай, сразу догадавшись о чем, идет речь.
— Ты мне должен серебряный дротик, — вынесла я вердикт и, не дожидаясь ответа, догнала Илиана.
Восточная дорога шла по диким местам и считалась опасной; она поднималась через скалистые предгорья и густые леса к Белым горам. Минуя перевалы и глубокие пропасти, она приводила к Атене и каменистым холмам за ней.
Лес перемежался огромными оврагами и становился все темнее. Снег громко хрупал под ногами и раздражал тем, что без конца приставал к подошве. Когда-то мне это нравилось; я любила, вместе со страшим братом, лепить снежные фигуры, закидывать снег друг другу за шиворот и с громким визгом прыгать с крыши дома в гору снега…
Помню, как мы приходили домой, и мама была в диком ужасе, когда обнаруживала, что мы с ног до головы мокрые.
Я улыбнулась своим воспоминаниям, как вдруг Илиан слегка потряс меня за рукав куртки.
— Каэтана, как давно ты стала Охотницей? — задумчиво спросил он.
— Почти пять лет назад. А что?
— Просто интересно. Сколько же тебе лет?! — потрясенно воскликнул он.
— Двадцать два, — пожала я плечами.
— И в восемнадцать лет ты стала Охотницей? — удивился некромант.
Дорого преградил огромный овраг, через который нам предстояло перейти. Снега в нем почти не было, зато было очень много грязи. Из глиняной породы, словно когти какого-то страшного зверя, выступали скрюченные корни погибших деревьев. Видимо под землей проходили горячие источники, потому что снег здесь моментально таял.
Я опустилась на корточки, и, содрав зубами перчатку с правой руки, потрогала землю. И в самом деле — горячая.
— Охотниками становятся всю жизнь. Мой пятилетний опыт мало, о чем говорит, — отозвалась я.
— Тогда… почему ты стала Охотницей? — не унимался Илиан — Как героиня большинства книг: родителей загрызли оборотни и ты жаждешь отмщения?
Если бы Илиан оказался прав, я бы за подобную манеру говорить ему бы хорошенько треснула. Слава Богам мои родители целехоньки и живут, надеюсь, припеваючи.
— Да нет, — покачала я головой — Родители в порядке.
— Тогда почему они тебя отпустили, свою родную дочь, заниматься таким опасным делом?
— У тебя есть дети, Илиан? — задала я встречной вопрос.
— Нет, — отрицательно закачал головой мужчина.
— Вот тогда тебе не понять, как тяжело удержать ребенка в возрасте восемнадцати лет возле себя. Конечно, были и слезы и истерики, естественно с маминой стороны. Папа же мужественно держал себя в руках, и я благодарна ему за то, что он не противился моему решению. Брат же пытался отговорить, но и он сдался, когда я твердо сказала своей семье, что решила точно и ничто или никто не изменит моего мнения.
— Жестокая, — сжав губы, покачал головой Илиан.
— Иногда приходится быть жестокой с теми, кого любишь, — уныло произнесла я — Я уже не видела их пять лет…
— Что, за такое количество времени, ни разу даже не навестила? — удивился мужчина.
— До знакомства с Браем, мы с Клыком собирались в Стравин, но так вышло, что не получилось. Я даже не знаю, живут ли они там же, где и прежде. Боюсь, что теперь даже не узнаю свою семью…
