Хорошо, что за последние несколько недель я изучил долину Сан-Фердинанда вдоль и поперек и смог долететь до Девонширской свалки, не думая о дороге: думать у меня явно получалось плохо. Когда я объявил Розе, что отправляюсь «в поле», у меня не было ни малейшего представления, куда податься и чем заняться. Допросить Тони Судакиса лично, вместо того чтобы делать это по телефону, показалось мне самым гениальным решением.
На сей раз охраннику не понадобилось мое удостоверение, он тут же бросился звонить Судакису. Ровно через минуту он установил мостик, и я прошел на свалку. Шагая по дорожке безопасности к конторе Судакиса, я пытался разглядеть то самое Ничто. Но, к счастью, теперь я ничего такого не заметил.
Судакис сам отворил дверь. Он, вероятно, хотел сказать что-то вежливое и ничего не значащее, но, увидев выражение моего лица, осекся.
— Дэйв, у вас все в порядке? — спросил он. Ответил я ему так же, как Розе:
— Нет. — И пояснил (уже не как Розе): — Вчера вечером, после изучения вашей помойки, я собирался поужинать со своей невестой. Но не смог. Когда я заехал за ней, то обнаружил, что ее похитили.
— Это ужасно! — воскликнул Тони, с чем было трудно не согласиться. Он потащил меня в свой кабинет, но вдруг застыл на месте. Что мне нравится в Антанасе Судакисе, так это его проницательность. — Минуточку, — медленно проговорил он. — Вы что, считаете, что между нами и этим происшествием есть какая-то связь? Послушайте, Дэйв, я должен заявить…
Я перебил его:
— Вот-вот, Тони! Именно! Нечего разыгрывать идиота! Именно так я и считаю! Я подозревал, что с вашей свалкой связан поджог монастыря святого Фомы. У меня исчезли последние сомнения, когда на днях два ублюдка попытались убить меня по пути домой.
— Когда что?! — перебил меня в свою очередь Тони. Ах, ну да, я же не рассказывал ему о покушении. Пришлось восполнить этот пробел.
— И вот, — продолжал я, — как раз в тот день, когда мы с магом-экспертом АЗОС устраиваем здесь инспекцию, похищают Джуди. Что я должен думать после этого, Тони? А сами вы что об этом думаете?
— Не знаю, — еле слышно прошептал он. Тони был ошарашен, я это видел. Он уже потянулся за янтарным амулетом, который носил под рубашкой, но, сделав над собой заметное усилие, опустил руку. Тогда я решил ошарашить его еще сильнее.
— Зато, Тони, вы прекрасно знаете, что в ограждении свалки имеется брешь. Мы с Михаэлем Манштейном обнаружили прямо за забором голливудскую звездную пыль.
— Звездная пыль безвредна, — сказал он, быстро овладев собой.
— Ага, безвредна. Но если просачивается она, то что просачивается вместе с ней? — Михаэль мне это доказал, и теперь я злорадствовал, заставляя Судакиса нервничать.
Он был упрямец, и я это знал.
— Но вы ведь больше ничего не нашли, верно? — спросил он.
— Нет. Но найдем. Это только вопрос времени и магобеспечения, и вы сами это отлично знаете. — Я глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Ну да ладно, я приехал к вам не за этим. Я хотел узнать, кому вы вчера звонили, когда мы с Манштейном работали здесь? Кто бы он ни был — он либо сам похитил Джуди, либо все подстроил.
— Я позвонил только в управление Девонширского Консорциума Землепользования, — ответил он. — Я должен был известить их, чтобы они… они могли… — Тони осекся и сломался, как механические часы, когда до него дошел смысл собственных слов. Он топнул по цементному полу. — Вот дерьмо!
— Значит, это они или кто-то, кто с ним связан, — сказал я. — Так я и предполагал.
Я думал, он начнет спорить со мной, все отрицать, но нет.
— Да, — выдохнул Тони, словно из него выкачали воздух.
— Ну и что дальше? — не отставал я. — По-прежнему будете изображать верного солдата консорциума, словно ничего не случилось? Да, закон этого не запрещает. Вас даже, пожалуй, повысят в звании. Но как вы сможете после всего этого смотреть на себя в зеркало?
— Мать вашу, Дэйв, — бесцветно произнес он. И тогда я попытался его ударить. Он перехватил мой кулак на полпути. Я знал, что он сильнее меня, но не подозревал, насколько. Если бы он дал мне сдачи, этот рассказ писал бы кто-нибудь другой. Но он не дал мне сдачи. Он просто сгреб меня в охапку и подержал с минуту, а потом спросил:
— Ну что, может, хватит глупостей?
Я кивнул. Он отпустил меня.
— Отлично. Может, теперь перестанешь проповеди читать? Тебе все равно не заставить меня поступать по-твоему. Ясно? — Я снова кивнул, и он продолжил: — Ну и прекрасно. Теперь, когда ты это понял, я сделаю все, чтобы разыскать твою девушку. По своим причинам, запомни, а не по твоим. И вообще мы только напрасно теряем тут время…
— Мне кажется, я не совсем вас понял, — ошалело пробормотал я.
— А я на это и не рассчитывал.
Он сказал это даже не уничижительно, а так, словно считал, что таков уж закон природы. Может, так оно и было. Я никогда не имел дела с выходцами из Европы, которые продолжают поклоняться своим старым богам, не таким, как Гермес, чей культ поддерживается искусственно, но богам, почти столь же древним, как Тот, Кому поклоняюсь я. «Баланс Сил», — подумал я. Интересно, на чьей стороне бог Перкунас? Может, пережив столько веков христианства, литовский бог, как и Уицилопочтли, задумал вернуть себе прежнее могущество?
Впрочем, не столь уж важно, на чьей стороне бог Судакиса, главное, что (если я не ошибаюсь) сам Тони на моей стороне. Резко оживившись, Тони почти поволок меня к выходу. И тут я случайно оглянулся.
— Постой! — Я схватил его за руку. Это было все равно что пытаться остановить священную колесницу.
— Оглянись! — взмолился я почти в отчаянии. — Там то, о чем я тебе говорил! Он недовольно повернулся.
— Я ничего не вижу, — проворчал он.
— Я тоже ничего не вижу, — парировал я. — Я вижу Ничто! Вот, встань-ка сюда, на мое место. — Я подвинулся. Он покачал головой и собрался идти дальше. Теперь я и правда впал в отчаяние. — Встань на цыпочки, — попросил я, ведь я был выше его на несколько дюймов. Он бросил на меня такой взгляд, что при других обстоятельствах я бы мгновенно обратился во прах. Но я не сдавался, и Тони, пожав плечами, поднялся на цыпочки. Мгновение спустя он пробормотал что-то по-литовски (я не понял, что именно). Потом перешел на английский:
— Все-таки ты был прав, Дэйв. Я не знаю, что это такое.
Я тоже не знал. В тот момент Ничто было для меня невидимо; свалка походила на самый обыкновенный пустырь, заросший травой. Но когда я приблизился к Тони, стена ограждения вдруг сдвинулась в бесконечную даль. И в то же самое время она оставалась на своем месте. Не знаю, как это объяснить. Такое ощущение, будто у тебя зрение изменилось.
Тони Судакис опустился на пятки. Он не утратил своей обычной решимости.
— Если видишь на свалке токсичных заклинаний нечто совершенно необычное, самое лучшее — немедленно попытаться выяснить, что это такое, — заявил он. — Почему бы тебе не позвонить своему магэксперту, как его там, Манштейну, да? И не попросить его немедленно прилететь? Чем скорее он поймет, что здесь происходит, тем раньше мы примем контрмеры.
— И это говорит тот самый человек, который не далее чем вчера грозился, что, если мы с Манштейном еще раз сунемся на свалку, его адвокаты затаскают нас по судам и будут таскать до тех пор, пока орел не оставит в покое печень Прометея?
— Ну-ну, издевайся-издевайся, — сказал Тони. — Да, я тот самый человек. Но тебе удалось-таки меня переубедить. Ладно, пошли ко мне в кабинет.
Еще никогда я так не радовался возвращению. Когда мы прибежали в приземистую, уродливую крепость, я спросил:
— Ты знаешь, что именно хранится в этом месте? Чем больше данных я сообщу Михаэлю, тем быстрее он сможет определить, что там происходит.
