получится ли…
– Получится, – пообещал я. – Иначе нам с тобой крышка. Так что если ты ничего не умеешь, то и не надо тут изображать бурную деятельность, признайся честно, что наврал. Может быть, сразу не убью…
– Я не врал! – снова вскипел Итами. – Ладно, Ренар, я начинаю…
Итами опустился на колени, положил книгу перед собой на землю, прикрыл глаза и сосредоточенно закусил нижнюю губу. Судя по выражению его лица, он сейчас пытался «нащупать» исходящий от книги дух. Глядя на то, как помрачнело лицо Итами, ему это удалось. Я мог бы понаблюдать за процессом, так сказать, изнутри, но, честное слово, не было ни малейшего желания, той ночи мне хватило с лихвой.
Дыхание Итами сделалось неровным и прерывистым, на лбу выступила испарина.
– Ренар… – прошептал вдруг он. – Я не могу… Я пытаюсь набросить покров, а она… она сопротивляется!..
Я понял, что без моего вмешательства дело всё-таки не обойдется.
– Не пытайся её побороть, – тихо сказал я Итами на ухо. – Не пробуй закрыть её сразу… Попытайся сперва выстроить нечто вроде клетки с редкими прутьями, а потом медленно – слышишь, медленно! – добавляй прутья, пока клетка не станет непроницаемой, понял?
Итами на мгновение приоткрыл удивленные глаза.
– Ренар, ты-то откуда такое знаешь? – спросил он хрипло.
Я неопределенно ухмыльнулся в ответ. Да уж, пообщавшись с ребятами вроде Сетана и компании, наслушаешься и не такого. Сам бы я, конечно, этого сделать не смог, куда мне, только советами и горазд помогать…
– Давай, – велел я Итами. – Действуй…
Итами кивнул и снова прикрыл глаза. Я тоже – хотелось всё же поглядеть, как работает мальчишка. Глубоко я на сей раз не полез – достаточно было просто взглянуть. А зрелище было прелюбопытнейшее… Книга при мысленном взоре представляла собой сгусток противной липкой тьмы. Но вот вокруг этой клубящейся темноты ослепительным голубым светом вспыхнули первые шесть линий будущей «клетки». Молодец, мальчишка, строит пирамиду!.. На это и сил уйдет меньше, чем на куб, и потом: пирамида – штука особенная, все мало-мальски приличные колдуны об этом знают.
Следующие линии получились не такими яркими, потусклее. Да ещё и клубок черноты словно заволновался, задергался, пытаясь выбраться на волю. Я открыл глаза и посмотрел на Итами. Что-то мне не нравился его вид: Итами сильно побледнел, по лицу градом катился пот, сквозь судорожно стиснутые зубы доносилось хриплое дыхание… «А ведь слабоват парень!» – успел я подумать с тревогой, как вдруг Итами, слабо вскрикнув, свалился прямо на меня.
– Итами! – я встряхнул обмякшего у меня на руках мальчишку, пару раз шлепнул по щекам. – Итами!!
Никакого ответа. Не на шутку взволновавшись, я опустил мальчишку на траву, попробовал влить ему в рот немного воды… Закашлявшись, Итами открыл, наконец, глаза, посмотрел на меня совершенно безумным взглядом и вдруг, затрясшись, словно в лихорадке, схватился за мои руки.
– Ренар…
– Да что с тобой? – вспылил я.
– Прости, Ренар… – прошептал Итами, глядя на меня из-под спутанной челки и по-прежнему не выпуская моих рук. Глаза у него как-то подозрительно блестели. – У меня не получилось… Сил не хватает. Я, наверно, и в самом деле никудышный колдун…
– Да ну, не плети чепухи, – сказал я немного грубовато, обнимая Итами и гладя его по голове. Итами неловко прижался ко мне и вроде бы перестал дрожать, только коротко всхлипывал. – У тебя всё отлично получалось, просто эта штуковина чересчур сильная…
– А ты откуда знаешь, что и как у меня получалось? – Чуть отстранившись, Итами пытливо заглянул мне в глаза. – А, Ренар?
Я понял, что проговорился, и поторопился скрыть досаду за грубостью.
– А это уж не твоё дело, откуда мне что известно, – оборвал я мальчишку. – Прими это, как должное, ясно тебе?
– Ага, ясно… – Итами по-прежнему смотрел мне в глаза. – Ох, и странный ты тип, Ренар! Прикидываешься простачком, а как сказанешь что-нибудь, хоть стой, хоть падай!
Настала моя очередь удивляться.
– Что это я такого сказал?
– Ну… – Итами прищурился и попытался сдуть со лба мешающую прядь волос. – То ты о Мировом Змее рассказываешь, то объясняешь, как на эту книгу магический покров правильно устанавливать…
– Положим, про Змея я от дружка наслушался, мастак был байки травить, – начал я оправдываться. – Ну и насчет остального… И вообще, поживешь с моё, не такое узнаешь!
– Ага, намного ты меня старше, прямо старик древний! – иронически фыркнул Итами, явно не удовлетворившись объяснениями. – А уж дружки у тебя – просто кладезь премудрости!
– Хватит трепаться, – оборвал я, решив завязывать с откровениями. – Дело- то ты не закончил!
Итами враз поскучнел.
– Я же говорю, у меня сил не хватает, – пробормотал он, отводя глаза. – Ренар, не заставляй меня, я правда не могу… Это… это так страшно…
– Я знаю, – сказал я. – Прости, Итами, но тебе всё же придется это сделать, иначе нас с тобой можно смело считать покойниками. Давай-ка, за дело! А что до сил… я помогу.
– Как?! – вытаращился на меня Итами.
– Так, – резковато оборвал я. Мне было до слез жалко мальчишку – я врагу бы не пожелал такого, но что нам оставалось? По большому счету, это был наш единственный шанс! – Действуй, Итами. И помни: от тебя зависит, поймают нас сразу, или мы еще побарахтаемся!
Сетан когда-то тоже звал нас на помощь, если не хватало сил. С ним такое случалось нечасто, но всё же теперь благодаря Сетану я хоть знал, что и как мне нужно делать…
Итами принял всё ту же позу – сидя на пятках, руки сложены на коленях, зажмурился. Я положил руки ему на плечи, шепнул:
– Начинай, Итами… У тебя всё получится…
И на этот раз действительно получилось! Пока Итами пытался отдышаться, я проверил – ничего проклятая книга не излучала! Светящаяся приятным ровным голубоватым светом пирамида надежно держала черный колдовской дух под замком. Ох, не знаю, долго ли продержится защита… Пожалуй, нам стоит поторопиться, чтобы добраться до пункта назначения как можно быстрее!
– Ренар, а Ренар! – позвал Итами, обрывая мои раздумья.
– Что? – спросил я. – Если ты рассчитываешь, что за твои подвиги я тебя сегодня освобожу от дежурства по костру, то и не мечтай, не дождешься!
– Да ну, причем тут это… – отмахнулся Итами. – Я вот что подумал, Ренар…
– Ты? Подумал? – изумился я. – Ты умеешь? А судя по тому, во что ты умудрился влезть, и не скажешь…
– Ну что ты всё издеваешься? – обиделся Итами. – Между прочим, ты тоже в это влез… подумав хорошенько, да?
Я посмотрел на мальчишку и согласился, что на этот раз он меня, что называется, уел.
– Ничья, – сказал я. – Так чего ты там подумал?
– Ренар, я тебе о себе рассказал, – произнес Итами, пытливо глядя на меня. – А о тебе я вообще ничего не знаю. То есть я знаю, что ты вроде как наемник, странствуешь себе, ищешь, где бы повыгоднее наняться на службу…
– В точку попал, – кивнул я.
– Только, сдается мне, это не всё… – протянул Итами. – Для простого наемника ты чересчур…
– Ну, ну? Какой я? – подбодрил я. – Умный, красивый, воспитанный?
– Вот уж нет, – фыркнул Итами. – Короче, не похож ты на обыкновенного вояку!
– А ты прямо так много их видел, – кивнул я. Ну до чего настырный парень!
Итами, по-моему, даже зарычал.
– Чего ты от меня хочешь-то? – спросил я.
– Расскажи мне о себе, Ренар, – попросил Итами. – Знаешь, мне кажется, я заслуживаю некоторой откровенности с твоей стороны…
Я воззрился на Итами с некоторым недоумением. Ах вот ты как…
– Если на то пошло, – сухо сказал я, – я о тебе тоже мало что знаю. И прежде чем просить об откровенности меня, сперва сам своё жизнеописание изложи, ясно тебе?
– Яснее некуда, – буркнул Итами и до вечера замкнулся в молчании.
Интересно, что же у него за личные тайны такие, что и поведать их никому нельзя? Хоть бы наврал уж что-нибудь, проверить-то я всё равно не смогу!
Одним словом, Итами дулся на меня довольно долго. Я же в конце концов пришел к гениальному умозаключению: мне ведь вовсе необязательно рассказывать Итами всего. А если опустить некоторые щекотливые подробности, то моя повесть ничем не отличается от жизненных историй сотен других людей.
Поздно вечером, когда мы уже устроились на ночлег, я позвал:
– Итами! Не спишь?
– Нет, – буркнул он.
– Так будешь слушать или как? – поинтересовался я. – Вроде бы ты просто жаждал услышать моё жизнеописание, нет?
– Обойдусь, – ответил Итами, но с таким явственным интересом в голосе, что я понял – он уже сгорает от любопытства. Сейчас я ему удовольствие-то пообломаю: ничего интересного я поведать не смогу. – Если ты мне не доверяешь, так прямо и скажи…
– Хватит дуться, – сказал я. – Короче, так…
На самом деле, я даже не знаю, сколько мне точно лет, потому что не имею ни малейшего понятия, когда именно я родился. Я, как нетрудно догадаться, подкидыш. Одинокая женщина, нашедшая меня на своем крыльце однажды утром, пожалела меня и не отдала в приют. Сама растила… Правда, ничего от меня не скрывала, поэтому мамой я её не звал. И всё бы было ничего, не случись в нашем городишке эпидемия какой-то заразы. Моя воспитательница подхватила болезнь от меня. Я-то выздоровел, а она сгорела за несколько дней… В момент обнаружилась целая куча её родственников, прежде и носу не казавших, и я оказался на улице, в компании таких же малолетних бродяжек.
Мне и раньше несладко приходилось – вечно ко мне мальчишки цеплялись, все же знали, что я подкидыш, – а тут уж и тем более пришлось свою добычу кулаками отвоевывать…
– Сколько же тебе лет было, Ренар? – тихо спросил Итами.
– Да, наверно, около девяти, – поразмыслив, ответил я. – Там и моложе меня были мальчишки, настоящие волчата…
Наверно, я стал бы заурядным воришкой или вовсе бандитом, как это со многими случалось, только мне сказочно повезло. Через наш городишко проходил отряд солдат из армии местного правителя. Кажется, на зиму они перебирались из летних лагерей в гарнизон. Ну а я попытался обчистить карманы их капитана. Разумеется, он схватил меня за руку, но вместо того, чтобы дать пинка, начал расспрашивать, как дошел я до жизни такой… Короче говоря, на следующий день отряд оправился дальше, и я вместе с ними.
Жизнь в гарнизоне оказалась куда как получше, чем на улице…
– Я у них вроде сына полка был, – сказал я Итами.
– Это как? – не понял он.
– Ну, общий воспитанник, – пояснил я. – Меня там всему понемножку учили: и с оружием обращаться, и просто так драться, ну всякому-разному, что в жизни может пригодиться.
– Просто так? – не поверил Итами. – И ничего не…
– Нет, почему… – Я сделал вид, что не понимаю, к чему клонит Итами. – Сложа руки я никогда не сидел: конюхам помогал с лошадьми управляться, поварам тоже, ну и вообще был вроде мальчика на побегушках. Но, знаешь, всё лучше, чем на улице! Тепло, кормят, да еще и учат…
Итами вздохнул, но ничего не сказал.
Но в гарнизоне, несмотря ни на что, я не остался…
– Я, наверно, даже помоложе тебя был, когда сбежал, – сказал я Итами. Правда, я не упомянул, что в этом возрасте я был куда как поздоровее Итами и что-то, а за себя постоять умел. – Там на севере какая-то заварушка начиналась, наш-то местный правитель в неё не лез, но наемников много в ту сторону двигалось. Ну, я к ним и пристал. С тех пор и мотаюсь по дорогам… Как видишь, ничего особенного. Итами, ты что, уснул, что ли?
Ответом мне послужил очередной протяжный вздох из темноты. А после непродолжительного молчания Итами тоже взялся рассказывать…
Вообще, наши истории были чем-то похожи, разве что я с самого рождения сирота, а Итами помнил мать и отца. Правда, мать у него умерла рано, и отец, не в силах справиться с непоседливым мальчишкой, поспешно женился во второй раз. Понятное дело, вскоре в доме оказался целый выводок сводных братьев и сестричек Итами, за которыми он, как самый старший, должен был присматривать. Такое положение вещей Итами решительно не устраивало. Кроме того, его вечно шпыняли за отлынивание от работы: Итами категорически не желал ни возиться в огороде, ни сапожничать, как отец. В конце концов Итами совершил первую из долгой череды своих ошибок – сбежал из дома.
Поздним летом жить в лесу было одно удовольствие: и тепло, и всякие грибы-ягоды есть. Время от времени Итами выбирался на дорогу и клянчил у проезжающих хлеб. Потом он догадался менять провизию на собранные в лесу ягоды, и жизнь стала совсем замечательной…
А потом наступила осень, Итами понял, что попросту замерзнет в лесу, и решил податься к людям. Он пытался даже наняться работником на какую-то ферму, но его, конечно же, не взяли: кому нужен такой работничек: дунь – ветром унесет! Пробовал он и милостыню просить, и воровать, но способностей ни к тому, ни к другому не обнаружил: его били и такие же попрошайки, и те, кого он пытался обокрасть.
Одним словом, замерзать бы Итами в придорожной канаве, если бы судьба не столкнула его с небольшой бандой, промышлявшей в тех краях. Неизвестно, зачем им понадобился Итами, может быть, хотели заставить худого гибкого мальчишку забираться в богатые дома через форточки.
Разбойники подобрались один другого хлеще. Очень скоро, заскучав в своем логове, они сообразили, как можно развлечься, и взялись измываться над безответным мальчишкой…
– Что ж ты не удрал? – тихо спросил я.
– А куда? – так же тихо отозвался Итами. – Зима же была… Знаешь, какие морозы стояли?
Он ненадолго замолчал. Я нашарил в темноте его руку, почувствовал ответное пожатие… Итами, схватившись за мою руку, как утопающий за обломок мачты, запинаясь на каждом слове, продолжил рассказ…
За ту зиму Итами натерпелся такого… У меня, когда я его слушал, волосы на голове шевелились!..
Ближе к весне, не выдержав издевательств, Итами всё же сбежал.
– Я бы сперва их главарю ночью глотку перерезал, – не выдержал я. – Общак воровской не тронул бы – за это точно убьют, а кровь пустить стоило.
Из темноты донеслось смущенное сопение.
– А я так и сделал, Ренар, – шепнул Итами. – Дождался, пока они перепьются и уснут, а потом полоснул главного по горлу и деру дал…
То ли Итами и не искали, то ли ему наконец повезло, но ему удалось уйти достаточно далеко и выбраться на дорогу. Впрочем, долго бы он всё равно не протянул: март в тех краях не теплее декабря… И вот тогда-то на почти околевшего от холода мальчишку и наткнулся тот самый колдун.
Следующие три с лишним года Итами провел относительно спокойно, а потом снова понеслось: нападение на старого колдуна, побег с книгой, встреча со мной…
Итами замолчал. Я лежал, глядя в темноту и думал, отчего же судьба столь несправедлива… Почему мне попались на пути хорошие люди – что моя воспитательница Марта, что тот гвардейский капитан, потом Каэдо, Сетан, – а Итами не досталось и капли подобного везения? Я бы не сказал, что тот старый колдун был очень уж добр к Итами – тот оказался не столь способным, как колдун решил с самого начала. Хорошо хоть, не выгнал… Отчего жизнь так жестока к беззащитным? Итами швыряло, как щепку, попавшую в водоворот, а он и поделать ничего не мог… Я-то и на улице не пропал бы, с раннего детства я умел за себя постоять, от меня не только сверстники, случалось, бегали, но и ребята постарше, а Итами?..
А потом я подумал – а может, Итами наконец повезло? Потому что если бы он не встретился со мной, его давно уже не было бы в живых…
Словно подслушав мои мысли, Итами тихо произнес:
– Я таких, как ты, не встречал ещё, Ренар… Ты прости, что я тебя тогда обидел, просто… просто…
– Просто тебе одна мразь в жизни встречалась, вот ты и привык всех одной меркой мерить, – закончил я и сгреб Итами в охапку – что-то холодало, а Итами горячий, как печка. Я помню, Каэдо в обнимку со своим псом спал, чтобы не мерзнуть, так вот, Итами ничуть не хуже того волкодава! – Спи давай, завтра рано подниму…
Итами, по-моему, хотел что-то сказать, но только вздохнул, и вскоре сонно засопел, уткнувшись носом мне в плечо…
…Ещё через пару дней мы выбрались из леса на какую-то дорогу. Куда она вела, представления не имею, но пока дорога шла на запад, можно было ехать по ней, а не плутать по чаще. Я с сожалением думал о той трофейной лошади, которую оставил в гостиничной конюшне. Ну кто ж знал, что Итами не просто так сбежал? Надо было всё же прихватить конягу с собой…
К вечеру на дороге подвернулся какой-то постоялый двор. Народу там было совсем немного. Если честно, то совсем никого, кроме нас с Итами. Видно, дела шли не очень-то бойко, потому что хозяин обрадовался даже таким потрепанным клиентам, как мы.
Лично мне больше всего хотелось поесть по-человечески, вымыться и выспаться в нормальной постели. Именно в таком порядке. Ну, первый пункт меня разочаровал: жена хозяина готовила отвратительно, я бы и то лучше справился, приходилось ведь кашеварить… Наверно, из-за этого тут и постояльцев совсем нет.
Кое-как одолев невкусную стряпню, я заказал нам по кружке пива. Оно тоже было не ахти, но ничего лучше в этих краях всё равно не водится.
– Книга наша пока не опасна, – рассуждал я,
