охраннику.
«Я молю Господь, чтобы мои усилия увенчались успехом, — писала Динак. Однако даже если Она услышит мою молитву, я не знаю, как мне удастся бежать из крепости с Шарбаразом. Если у тебя есть мысли на сей счет, дай мне знать.
Кстати, добавлю, что ты очень мудро поступил, вложив в прошлое письмо безобидный листочек; я показала его Птардаку; он и подумать не мог, что в футляре приехали и более важные слова. Пусть же твоя мудрость найдет похожий путь обойти и это затруднение».
Абивард подошел к окну. По небу неслись тучи, серые и клочковатые, как только что настриженная шерсть.
— Когда распогодится, если вообще распогодится, придется, пожалуй, нанести визит моему зятюшке, — сказал он.
— Кто идет? — Этот возглас Абивард услышал еще в двух фарлонгах от крепости Налгис-Краг. Он назвал себя и добавил:
— Ваш повелитель ждет меня. Я написал, что скоро приеду.
— О да, ты здесь желанный гость, владетельный. Абивард, и воистину долгожданный, — отозвался часовой. — Но кто этот старик рядом с тобой и какого он звания? Мы окажем ему надлежащий прием согласно его чину.
— Моего лекаря зовут Таншар. Он останется со мной.
— Как тебе будет угодно, о повелитель. Но не думаешь ли ты, что у нас в Налгис-Краге нет своих лекарей? Ей-Богу, мы же не хаморы. — Голос часового звучал возмущенно.
— Таншар лечит меня с младенчества. — Эту ложь Абивард произнес гладко, поскольку бесконечно ее репетировал по пути из Век-Руда. — И никому другому я доверять себя не желаю.
Часовой уступил, повторив:
— Как тебе будет угодно. Заходи же. Ворота открыты.
Абивард слегка пришпорил коня. Таншар последовал за ним по поднимающейся к воротам узкой тропке. В расположенной на высоком утесе крепости Налгис-Краг могли позволить себе держать ворота открытыми почти всегда: никакому войску не подобраться сюда незамеченным. Более того, войско вообще вряд ли могло бы подойти. И не в первый раз Абиварду захотелось, чтобы и его крепость была столь же неприступна.
Птардак вышел из жилой части во двор поздороваться с ним. Дихган надела Налгис-Краг по- прежнему ходил с палкой и, скорее всего, обречен хромать всю жизнь, но передвигался он несравненно легче, чем в день свадьбы с Динак.
— Счастлив снова видеть тебя, о зять мой, — сказал он, приближаясь с протянутой в приветствии рукой. Взгляд его перенесся с Абиварда на Таншара и пару вьючных лошадей, которых тот вел в поводу. — Я ожидал, что ты приедешь с большим количеством людей, особенно когда повсюду рыщут варвары.
— Справились и так, — пожал плечами Абивард. — мне не хотелось отвлекать людей — пусть лучше отгоняют кочевников от наших стад и ганатов. Позволь представить тебе Таншара, моего лекаря.
— Повелитель Птардак, — вежливо проговорил Таншар, кланяясь в седле.
Птардак кивнул в ответ и вновь обратил внимание к равному себе по положению:
— Чем же ты болен, что приходится таскать с собой лекаря?
— Острые боли вот здесь. — Абивард провел ладонью по правой стороне живота. — И кишечник пошаливает. Таншаровы зелья и горячие припарки, которые он готовит на привалах, помогают мне держаться в седле.
— Что ж, как тебе будет угодно, — сказал Птардак. Абиварду пришло на ум, уж не позаимствовал ли часовой это выражение у своего хозяина. Дихган Налгис-Крага продолжил:
— Заходите и передохните с дороги. А потом, Абивард, ты поподробнее расскажешь мне о причинах своего визита. Не пойми меня превратно, я всегда рад тебя видеть, только твое письмо, прости уж, было несколько туманно.
— Охотно прощаю, — сказал Абивард, направляясь с Птардаком в сторону жилой части, — поскольку и намеренно писал туманно. Есть вещи, которые нельзя в открытую доверять пергаменту, чтобы не увидели не те глаза. Я не написал бы и того, что написал, не будь я уверен в твоей преданности Смердису, Царю Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство.
Птардак остро глянул на него и еще более остро — на Таншара:
— Стоит ли говорить даже эти слова, пока мы не беседуем один на один?
— О чем это ты? — спросил Абивард и тоже посмотрел на Таншара. — А, лекарь? — Он захохотал — громко, долго и чуть глуповато. — Он ценный советчик и был таковым еще во времена моего деда. Отец мой Годарс даже допускал его на женскую половину пользовать своих жен и дочерей, в том числе и Динак. Не доверять Таншару? Да я скорее заподозрю в недобрых помыслах луну!
— Еще раз прошу прощения, но отец мой Урашту нередко задавался вопросом, не слишком ли много вольностей позволял Годарс своим родичам и вассалам, — сказал Птардак. — Я говорю не с целью оскорбить, лишь хочу довести до сведения. И должен напомнить тебе, что я-то этого Таншара совсем не знаю, кроме того, что ты говоришь мне о нем. Поэтому сомневаюсь, что могу доверять ему в той же степени, в какой доверяешь ты.
«И ты прав, поскольку я вру тебе без зазрения совести», — подумал Абивард.
Птардаку, однако же, он явил воплощение уязвленной гордости. Положив руку на плечо Таншара, он промолвил:
— Давай, друг мой, возвращаться в наш Век-Руд. Если Птардак не может доверять тебе, то я не могу доверять ему. — Он сделал пару шагов в сторону конюшни, словно намереваясь востребовать назад своего коня.
Таншар тоже хорошо выучил свою роль.
— Но как же быть с известием, которое ты привез Динак, о повелитель? воскликнул он. — Сердце госпожи твоей матери разорвется от горя, если ты вернешься, так и не передав его.
— Меня это ничуть не волнует, — произнес Абивард, гордо выпрямившись. — Я не намерен оставаться в стороне, когда тебя унижают. Это плохо влияет на мое самочувствие.
Птардак переводил взгляд с одного на другого. «Клюнула рыбка», — подумал Абивард, храня холодное и высокомерное выражение лица.
— Возможно, я поторопился… — начал Птардак.
— Возможно. — Абивард сделал еще несколько шагов в сторону конюшни.
— Подожди, — сказал Птардак. — Если ты до такой степени полагаешься на этого человека, значит, он этого определенно заслуживает. Я приношу извинения за все оскорбления, которые мог неумышленно нанести…
— Дихган очень добр, — проговорил Таншар. Абивард сделал вид, что примирительное отношение его вассала убедило его:
— Раз Таншар не считает себя оскорбленным, стало быть, никакого оскорбления не было. — Он продолжал сохранять недовольный тон. — А дело, как я уже сказал, довольно важное… Что ж, Птардак, я согласен, считай, что ничего не произошло.
Птардак по-прежнему выглядел обиженным.
— Я не возражаю, чтобы ты повидался с сестрой, если я буду в той же комнате. Ближайшие родственники жены могут видеть ее, не нарушая приличий, даже после того, как она перешла на женскую половину другого мужчины. Но вот врач…
— …есть врач, к тому же старый и слепой на один глаз, — твердо сказал Абивард. — И он видел Динак прежде. Уж не думаешь ли ты, что он набросится на нее и станет домогаться любви? К тому же вряд ли кто-нибудь сможет лучше него передать некоторые подробности того, что рассказала мне моя мать. Возможно, потрясение для моей сестры будет меньше, если она услышит это из уст человека, не являющегося членом семьи.
— Как тебе будет угодно. — Голос у Птардака был недовольный, но он уступил. — Раз уж ты проделал такой путь, известие действительно должно быть важным. И из-за тех мрачных намеков, которые ты все время отпускаешь, я готов уже лопнуть от любопытства. Расскажи мне, что можешь, немедленно, ни
