слезы и глядя друг на друга шалыми глазами.
Костя подскочил к двери и с кряхтением отодвинул кадку.
– Доктор нужен, – крикнул он в коридор, – срочно! У этих двоих шифер съехал. Им что-нибудь вколоть надо успокаивающее.
Коридор выглядел так, словно здесь проходили съемки мелкобюджетного ужастика. Лиза зажмурилась.
Но вокруг уже царила жизнеутверждающая деловая суета. Оставшиеся в живых бегали с одноразовыми тряпками и, под руководством обоих врачей в резиновых перчатках по локоть, замывали пятна крови пахнущей хлоркой жидкостью. Рядом с диспетчерской раздавался иногда срывающийся на визг, но деловой и напористый голос Гали. И Лиза подумала: «Есть же люди, которых даже конец света не заставит выйти на улицу в плохо поглаженной блузке».
– Ты кто? – допытывался Никодим у незнакомого мужчины, пристально глядя ему в глаза. На всякий случай.
– Здравствуйте… – робко и с акцентом ответил белокурый парень с огромным фингалом под глазом.
– Это наш, – поспешно вмешалась Галина, – Тойво Хуспасало – финский инженер.
– Да-да, – закивал головой финн.
– Инженер, – хмыкнул Никодим, – ну тогда добро пожаловать. Ты как вообще?
Финн немного оживился, глаза просияли. Никодим проследил за его взглядом.
– Тойво, как дела? Цел? – К разговору подключилась девушка, которую ранее Никодим видел за стойкой администрации.
Тойво вновь закивал.
– Плохо, – ответил он по-русски и тут же перешел на свой родной язык: – Tama on kauheaa Maire! Mita taalla tapahtuu? Kimppuumme hyokattiin eilen… Matti on murhattu, ja luulin, etta Rudolfkin on kuollut. Nain hanet tanaan, ja hankin on tullut hulluksi. Han haluisi tappaa minut Maire! [14]
Ишь как его приложили, – подивился Никодим, – раскудахтался, не остановишь.
– Venajalla ei ole mitaan jarjestysta. Onpa kamalaa. En ymmarra mitaan… [15]
– Ему лучше отдохнуть, – предложила Майре. Она протянула Тойве руку. – Пойдем.
– Чаю ему… а лучше кофе, – вдогонку им кинула Галина.
– Ага. Полведра кофе и мешок печенья, а то тощ больно, – съязвил Никодим и вдруг застыл, как истукан.
Двое парней из авиакомпании выносили труп охранника Максима. Тот до последнего отстреливался от паразитов с красными глазами, пока были патроны, а потом саданул им по головам тяжелой рукояткой. Но его достали. Никодим сам видел и сам пригвоздил спятившую толстую бабу своим импровизированным копьем. Удачно пригвоздил – насквозь. Пальцы Максиму так и не смогли расцепить, и рука его болталась, зажимая ствол.
– Жаль. Хороший был мужик, – буркнул на прощание Никодим себе под нос, но Катя услышала.
Она подошла сзади.
– Десять.
– Что? – не понял Никодим.
– У нас десять трупов.
– Нет, так дальше не пойдет. Их надо либо закапывать, либо сжигать. Во всех зданиях наверняка полно трупов… я уж не говорю про первый этаж. Там убитых не перечесть.
– Да.
Никодим с Катей обернулись. Перед ними стояла Юлия Петровна.
– Скоро они начнут разлагаться, и к вирусу добавится новая проблема… – заметила она. – Сейчас еще и тепло, а тут мухи и другие разносчики…
– Не надо. Умоляю, не продолжайте! – Екатерина прикрыла глаза. – И так тошно. Кругом смерть… только одна смерть.
– Валерьянки?
– Нет, спасибо. – Катя взмахнула рукой. – Я лучше пойду… полы мыть.
– Что с девчонками? – вопросил Никодим, кивая на Ларису и Лизу.
– Нормально, – ответила Юлия Петровна, – легкий шок. Сейчас придут в себя. Я им успокоительное дала.
– Хорошо.
Суета продолжалась. Защитники цитадели наводили порядок. Но главное – трупы. Никодим не на шутку озадачился данным вопросом. Ну не в окно же их выбрасывать… особенно если эта не открываются. Первый этаж вообще прибрать не реально. А этажей этих тут четырнадцать. Вот незадача. Мысли сплетались, пересекались, но одна вопила все громче – пора уходить!
– Никодим, куда трупы девать? – крикнул мужчина в лётной форме, вытаскивая за ногу из кабинета чье-то тело. И этим криком вывел Никодима из раздумий.
– Мама, – вдруг всхлипнула Лариса. И неожиданно страшно закричала: – Мама! Мамочка!..
На ней повисли трое, но Лариса все равно как-то умудрилась вывернуться и кинулась к телу, которое уже выносили. Это была женщина с коротко подстриженными каштановыми волосами, в грязном и потрепанном, но когда-то элегантном «деловом» костюме. Она нашла свою дочь. Как и обещала.
Лариса билась в истерике. Врач, Юлия Петровна, немедленно подскочила к ней и попыталась, как могла, успокоить девушку, но это ей не удалось.
– Принесите мальчика, – распорядилась врач, – кто-нибудь, сходите за ее сыном. Иначе она сейчас о стенку биться начнет, мне с этим не справится. Может быть, ребенка увидит – опомнится.
Лиза огляделась. И встретилась взглядом с огромными, в пол лица, темно-синими глазами невысокой худенькой девушки. В них была такая боль, что Лиза не выдержала и отвела взгляд. Почти незнакомая девушка моргнула. Потом подошла к Лизе и тронула ее за плечо.
– Ты подруга Ларисы? – спросила она.
– Да… наверное, уже можно и так сказать.
– Я – Алекс. С радио «Цитадель». Ее мама позвонила нам еще утром, рано. Сказала, что заразилась. Уже глаза покраснели… Просила передать Ларисе и Деме, что она их очень любит. И еще – чтобы Лариса не искала Пашу. Его нет в живых. Сможешь ей это сказать?
– Но не сейчас же! – испугалась Лиза.
– Конечно нет. «Хватит каждому дню злобы его». Скажи завтра. И еще, Елена Карпуничева просила передать, что ее муж сейчас в Москве. Но он собирается приехать, как только город откроют. Пусть Лариса ждет.
– А… – Лиза помедлила. У девушки-диджея было такое лицо, словно мир под ней дал трещину, и Лиза решилась: – У тебя что-то случилось?
– Ничего, – покачала головой диджей, – ничего. Все в порядке. Она отвернулась и быстро пошла по коридору мимо суетящихся людей. И все, кто замечал это выражение, уступали ей дорогу.
Алекс дошла до угла, который они с Марчем уже успели обжить. Посмотрела вокруг. Откинула с глаз волосы. Вдохнула. Выдохнула. Медленно сосчитала до десяти. Потом придвинула к себе микрофон и спокойно заговорила:
– Привет всем, кто меня слышит. С вами радио «Цитадель». Только что мы выдержали нападение красноглазых. Их было больше двадцати человек. Среди нас есть погибшие и раненые. В первые минуты боя погиб диджей Марч. – Алекс судорожно сглотнула, отвернувшись от микрофона, и продолжала тем же ровным, хорошо поставленным голосом: – Нам удалось убить почти всех. Огромное спасибо нашим мужчинам и особенно охранникам Максиму и Степану, они очень выручили своими пистолетами. Максим погиб… – она замерла на секунду, прикрыв глаза. Вдох – выдох. – Если где-то еще остались здоровые, не зараженные люди, подходите к нам, на второй этаж. У нас есть электричество, вода, продукты, врачи и лекарства. Мы вас ждем. А сейчас на нашем радио время музыки.
Девушка положила на колени видавшую виды шестиструнку, взяла пару аккордов и, слегка наклоняясь к микрофону, запела. Для кого она пела? Слышал ли ее кто-нибудь, кроме тех, кто укрылся здесь же? А может быть, она пела для того, кто уже не мог ее слышать? Впрочем, она верила, что душа бессмертна, а значит,
