одному же Лихачеву допросы устраивать.
Перспектива пыток Пахома Пахомыча явно вдохновляла Виктора.
— Кстати, о Лихачеве, — усмехнулся он. — Кажись, я догнал, почему они с Храповицким сцепились.
— Почему?
— Да потому что оба — рисовщики. Для них смысл жизни в том, чтобы понты колотить. Вот и зарубились, как два павлина, у кого хвост пышнее! Это ж надо, какое кино тебе Лихачев прокрутил! А зачем? Только для одного — для рисовки. Ему охота, чтобы им восхищались, говорили, какой он гениальный. Видать, он лишку в ЧК пересидел, там же работа тихушная, все засекречено, а теперь на свет вылез и славы ему захотелось. Эх, зря ты его отшил! Потерпеть не мог, что ли?! Нужно было втереться к нему в доверие. Он бы хвастал, а ты бы поддакивал — глядишь, мы бы что-нибудь и выведали.
— Как ты себе это представляешь? Он бы со мной откровенничал, а я бы тебе передавал?
— Ну, да. А как еще? Не наоборот же!
— Из меня шпион не получится.
— Вижу, — отозвался он с сожалением. — Поэтому у тебя и денег нет. С другой стороны, был бы ты шпионом, глядишь, и меня бы продал. Шпионы все рано или поздно перекручиваются. Уж я-то знаю.
— Потому что сам такой? — предположил я, раздраженный его замечаниями.
Он не обиделся.
— Наверно, — ответил он, потягиваясь. — И сам такой, и вокруг меня все такие.
Пахома Пахомыча доставили к семи часам вечера в наш спортивный комплекс, в директорский кабинет, который заняли мы с Виктором. Чуть раньше мы провели здесь рабочее совещание с Савицким, обсуждая детали предстоящей эвакуации наших подчиненных.
Пахом Пахомыч был неузнаваем. Он сильно похудел, словно после тяжелой болезни, и объемная коричневая куртка, бывшая когда-то ему тесноватой, теперь болталась на нем кое-как, придавая неопрятный вид. Лицо его было нездорового желтого цвета, с темными кругами под потухшими глазами. Он непрерывно шмыгал носом, и его воинственные усы уже не топорщились с прежней агрессивностью, а безвольно свисали вниз.
Войдя, он моментально попал в тиски объятий Виктора. Пахом Пахомыч снес начальственную ласку безответно и лишь сдавленно хрюкнул.
— Ты нам не рад, что ли? — осведомился Виктор, отпуская его и делая вид, что обиделся.
— А чего радоваться? — буркнул Пахом Пахомыч.
Похоже, его дурные манеры лишь усилились под воздействием перенесенных невзгод. Впрочем, радоваться ему и впрямь было нечего.
— Садись, — указал ему на стул Виктор.
— Нет, — замотал головой Пахомыч, оставаясь на безопасной дистанции, поближе к выходу. — Я на минутку заскочил. У меня дел полно.
— Чего у тебя полно? — переспросил Виктор таким тоном, словно сама идея о наличии у Пахома Пахомыча каких-либо дел представлялась ему абсурдной. — К Лихачеву, что ли, торопишься?
— Почему это к Лихачеву? — сразу ощетинился Пахом Пахомыч.
— А потому что Лихачев все знает! — сурово отрезал Виктор.
Пахом Пахомыч отшатнулся.
— Что он знает? — испуганно спросил он.
— Все! Явки, пароли, секретные телефоны. Где деньги держим, о чем мы говорим между собой.
— Да я с вами ни о чем не говорил! — выпалил Пахом Пахомыч. — Я вас вообще первый раз вижу.
Виктор в восторге хлопнул в ладоши.
— Слыхал, Андрей?! — воскликнул он, призывая меня в свидетели. — Вот завел Храповицкий родственничка! С ходу от всех открестился!
— Я хотел сказать, с тех пор как Володю взяли, — принялся оправдываться Пахомыч, но Виктор его перебил.
— Значит, ты подверждаешь, что от нас бегаешь! Так?
— Нет! — промычал Пахом Пахомыч. — Я не...
— От нас прячешься, — неумолимо перебил Виктор. — А с другими людьми ты почему-то общаешься. Дела с ними имеешь.
— Ни с какими людьми я не общаюсь! С чего ты взял? Только с Соней.
— А Соня, по-твоему, не человек? — тут же ухватился Виктор.
— Соня? — растерялся Пахом Пахомыч. — Соня мне жена.
Чувствовалось, что он затрудняется квалифицировать родовую принадлежность Сони.
— Лихачеву известно даже то, из-за чего ты скандалишь с Соней, — продолжал нагнетать Виктор.
Это, разумеется, была метафора, которая должна была показать исключительную осведомленность генерала. Но Пахом Пахомыч воспринял ее буквально.
— Быть не может! — вытаращился он. — Ко мне Савицкий специалистов присылал квартиру чистить от всяких прослушек. Но мы с Соней на всякий случай уже перестали словами говорить, только записки друг другу пишем. Даже когда ругаемся. Что же, по-твоему, он мне видеокамеры установил?
— Дело не в видеокамерах, — возразил Виктор, раздражаясь его непонятливостью. — А в том, что кто-то стучит в налоговую.
Пахом Пахомыч нервно шмыгнул носом.
— Кто-то очень близкий, — прибавил Виктор зловеще.
Пахом Пахомыч не выдержал.
— Это не я! — закричал он. — При чем тут я?!
— Да я на тебя и не думаю, — Виктор несколько ослабил натиск.
— Думаешь! — кричал Пахом Пахомыч. — Еще как думаешь! Только почему всегда я у вас крайний? Может, это ты все Лихачеву выбалтываешь?
На секунду Виктор опешил от его дерзости.
— А зачем я буду передавать Лихачеву, как вы с Соней собачитесь? — спросил он после паузы.
— А я зачем? — парировал Пахом Пахомыч.
Виктор не нашелся, что ответить. С моей точки зрения, действительно, ни одному из них не было резона бегать в налоговую полицию и пересказывать содержание домашних дрязг Пахома Пахомыча. Сомневаюсь даже, что генерал, несмотря на свое природное любопытство, проявил бы к ним интерес.
Виктор попробовал зайти с другой стороны.
— В общем есть один способ узнать правду. Тяжелый, но верный, — он многозначительно посмотрел на Пахома Пахомыча и тот опасливо съежился. — От нас только что Савицкий вышел. Знаешь, чем он занимался? Он проверял нас с Андреем на детекторе лжи. Заметь, мы сами его попросили, чтобы не подозревать друг друга. А теперь настала твоя очередь!
Пахом Пахомыч разволновался еще больше.
— А где этот детектор? — спросил он боязливо.
— Да вот же, на столе, — кивнул Виктор на желтый детский набор.
Цвет прибора произвел на Пахома Пахомыча неизгладимое впечателение. Он даже вздрогнул.
— Это Васин детектор? — нервно осведомился он. Слухи о Васином детекторе гуляли по всему нашему холдингу. Им уже стращали нерадивых сотрудников. — Я не буду проверяться на Васином детекторе! Он водилу своего подключал, тот до сих пор на больничном сидит. Заикается.
— Мы же с Андреем выжили, — возразил Виктор. — Хотя какие только каверзы Савицкий не изобретал! Ловил нас на каждой ерунде. Мы-то с тобой полегче сработаем.
— Вы меня сами собрались допрашивать?! — ахнул Пахом Пахомыч. — А вы умеете с ним обращаться?
— Конечно, умеем, — успокоил Виктор, потихоньку подталкивая его к столу.
