Я спрашивал после Савицкого, так ли уж это было необходимо, и он ответил, что в первую очередь заботился об их безопасности. Но лично я думаю, что безопасность здесь не при чем, тем более что от тряски на ухабах худосочный Валера вполне мог отдать концы. По моему мнению, Савицкий просто дал волю тщательно скрываемой неприязни. Матросова он, как и многие в холдинге, недолюбливал за апломб, а Валеру Коркина считал жуликом.
Домой я приехал около двух часов, после того как мы завезли Виктора в его холостяцкую квартиру. Я дождался звонка Савицкого, сообщившего о благополучном завершении операции, поблагодарил его и лег спать, стараясь не думать о Лихачеве и своем беспросветном будущем. Но спать мне не пришлось.
Меня разбудил телефонный звонок. Я нащупал трубку и уставился на электронные светящиеся часы. Они показывали три семнадцать.
— Алло, — сонно пробормотал я.
— Я так и знал, что ты — планктон! — бескомпромиссно объявил мне Виктор.
— Почему? — спросил я машинально.
— Потому что ты подло бросил человека, а сам дрыхнешь.
— Человек — это ты? — уточнил я.
— Само собой! А ты — планктон. Потому что плактон всегда дрыхнет. Или там жрет. Короче, осуществляет свои физиологические функции, — категоричность этих формулировок несколько размывалась тем обстоятельством, что Виктор был пьян и едва ворочал языком. — Знаешь, о чем ты скоро будешь мечтать?
— О том, чтобы человек наконец вырубился?
— Не дождешься! О том, чтобы делать все это одновременно. Пить, есть, гадить, совокупляться. Вся физиология одним разом. В этом — счастье планктона. Вот к чему ты катишься.
— Ты меня уже этим пугал, — напомнил я.
— Да? — переспросил он задумчиво. — Может быть. Но ты же спишь. Значит, ты все забыл и не сделал правильных выводов.
— А планктон, часом, не пьет? — осведомился я. — Это вполне может входить в его физиологический рацион.
Виктор напрягся, почувствовав ловушку. Некоторое время он сопел и размышлял.
— По-разному, — отрезал он, сохраняя за собой исключительное право на определение моей и своей принадлежности. — Короче, ты едешь ко мне или нет?
— Скорее нет, чем да, — ответил я. — А зачем?
— Чтобы жить как человек.
— Тогда точно нет! — сказал я без колебаний.
Некоторое представление о том, как живет человек,
презирающий физиологию, у меня имелось: Виктор уже приобщал меня к высоким материям. Наш совместный опыт ночной активности включал в себя скандалы, драки, ресторанные дебоши, танцы нагишом и пальбу. Мне почему-то казалось, что после этого я не стал нравственно богаче, и я не спешил расширять этот опыт. Особенно сейчас, когда над нами неотступно висела зловещая тень Лихачева.
— Это твой последний шанс остаться человеком, — произнес Виктор с нажимом.
— Значит, я умру животным, — решил я.
Но Виктор не собирался сохранять мне даже эту перспективу.
— Не животным, а планктоном! — безжалостно поправил он. — До животного ты так и не дорос. А мог бы! — и он бросил трубку.
Разжалованный до растительного состояния, я рухнул на подушку, бросив всякие поползновения прикинуться разумным существом. Но через пять минут телефон зазвонил снова. Разумеется, это был Виктор.
— Ты обиделся? — спросил он с надеждой.
— Обиделся, — проворчал я, полагая, что он отстанет.
— Приезжай, подеремся! — с готовностью предложил он.
— Никуда я не поеду! — возмутился я. — Иди к черту со своими дурацкими провокациями. С охраной дерись, если хочешь.
— Точно планктон, — заключил он с тяжелым вздохом. — Зеленый, тупой и водоплавающий. Ладно, дрыхни, если ничего другого не умеешь.
Я попробовал заняться тем единственным, что я, по мнению Виктора, умел, а именно заснуть, но у меня не получилось. Конечно, я не нанимался к Виктору в сиделки, мне ничуть не хотелось выбираться из теплого дома в промозглую ночь, таскаться с ним, пьяным и дурным, из кабака в кабак, уговаривать не задирать одних, не стрелять в других, не лезть в драку с третьими и не раздевать четвертых.
С другой стороны, бросать его на произвол судьбы в подобном состоянии было не по-товарищески. С его редким умением влипать в истории он был способен натворить что угодно, может быть, даже что-то непоправимое. Лихачев только того и ждал.
Совесть меня мучила. Сомнениями я терзался довольно долго, пока опять не раздался телефонный звонок. Часы уже показывали четыре сорок восемь. Полный скверных предчувствий, я взял трубку. На сей раз звонил не Виктор, а начальник его охраны.
— Андрей Дмитрич, может, вы к нам приедете? — напористо предложил он.
— А может, вы от меня отвяжетесь? — сделал я ответное предложение.
— Да не от меня же зависит, — проговорил он уже извиняющимся тоном и, вздохнув, прибавил: — Мы тут «Хаммер» убили.
— Когда же вы успели?
— Да после ночного клуба.
— Какого еще клуба?
— Ну, этого, «Манхэттен». Знаете?
— А что вы делали в «Манхэттене»?
— Да так разнесли его маленько.
— «Маленько» — это как? — уточнил я.
— Ну, примерно, на пятеру, — пояснил он.
— На пять тысяч долларов? Что-то вы сегодня скромно. Как вы в клубе-то оказались, если мы в половине второго разъехались по домам?
— Разъехались, — с грустью подтвердил он. — А потом Виктор Эдуардович всем велел возвращаться, сказал, что планы изменились. Мы вернулись, а он уже готовый сидит, видать, крепко приложился, на подвиги его тянет. Велел в «Манхэттен» его везти. Там ему музыка не понравилась, он залез в будку, где пульт, и выкинул этого диск-жокея прямо через перила. Он, вообще-то, хоть и пьяный, Виктор Эдуардович, но здоровый. Сам стал с пультом шуровать, ну, тут крики, шум, ихняя охрана набежала. Мы тоже в стороне стоять не стали. Ну, а уж как пошла махал овка, там, сами понимаете, по сторонам никто не глядел. Колонки уронили, прожектор разбили, какую-то ерунду еще сломали, ну и по мелочи что-то. Ладно, до милиции успели все замять, а то сидели бы сейчас в кутузке. Денег им дали, они и успокоились, а мы извинились и ушли. Короче, на тормозах все спустили.
— Легко отделались, — одобрил я. — А с «Хаммером» что произошло?
— Да Виктор Эдуардович двух девушек с собой из ночного клуба прихватил. Одну за руль посадил, а она, видать, водить не умеет. Короче, когда разворачивалась, столб зацепила.
— Сильно машину повредили?
— Нормально. Столб же прямо на джип упал!
— Где это произошло?
— Да вот, в центре, мы только от «Манхэттена» отъехали, рядом с гаражом нашим. Мы «Хаммер» там и бросили. Человека в него посадили и эвакуатор вызвали. А Виктору Эдуардовичу «Лэнд Ровер» подогнали. Он как раз в гараже стоял.
— А чем вы сейчас занимаетесь?
— В казино едем. Он впереди, с девчонками, а мы за ним. Я с вами из машины по телефону
