– Спросить хочу чтобы вчера у дома кузнецов в лесу делал?
– То не он, его жена, – вмешался Ярко. – Выходи Белёна, не прячься.
– Уверен? – Лей нахмурился.
– Да, след женский и волос седой я нашел, а тут из баб только Белёна и Белка. У Белки духа дом спалить не хватило бы, а мать ее запросто.
– Да что ты такое говоришь? – замахал на Ярко руками мужик.
– Говорю что дом она наш спалила, – ответил парень. – Пусть выйдет, возразит, коли есть что.
– Погоди Ярко, – велел князь. – Выйди сюда, Белёна, – велел он громче и женщина повиновалась.
Стали подтягиваться кабаневичи, всем же любопытно было чем дело кончится. Люди шепотом сообщали вновь подошедшим в чем дело, те передавали следующим.
– Вчера вечером ты к дому Медведичей ходила. Зачем? – спросил князь.
– Не ходила я. Что б мне там делать? – хмыкнула Белёна.
– Князю в глаза врешь, – возмутился Ярко, – след твой меня сюда привел.
– Брешешь, мало ли чьи там следы, – огрызнулась женщина.
– А чьи еще следы быть могут? – спросил князь.
– Откуда мне знать? Я туда не ходила никогда и не пойду. А что до того что дом им спалили, то это кара богов за моего Зайко. По вине Стана он на каторге гниет.
– На каторге он гниет по своей вине, – возразил князь. – А что до того что не ходила, врешь. Не только Ярко слет твой приметил, собака Соколка нас сюда привела.
– Бёлена, а ведь ты ночью вчера из лесу возвращалась, – ахнула одна из соседок. – И сажа на щеках была. Я спросила где это она в лесу сажей перемазалась, – добавила женщина громче. – А она меня к лешему послала и велела нос не совать куда не надо.
– Связать ее и в Дубки привезти, – велел князь своим дружинникам.
Те схватили попытавшуюся убрать Бёлену. Она визжала, кусалась, ругалась, но князю до нее уже дела не было, он кивком велел Ярко следовать за собой и поехал в город.
Утром был суд, Бёлёна отпиралась, но все было против нее. Медведичи стояли тут же на большой площади. Они не вмешивались, но горько им было. Все же дом, хоть и бросили они его, а сердце болело. Люди на площади переговаривались, гадая какое наказание вынесет князь: отправит Белёну к сыну на каторгу или еще что придумает.
– Ты спалила кузнецам дом, – заговорил князь. Дом и кузницу. Казнить тебя за это много, выпороть мало. Сколько стоил твой дом. Стан? – обратился он к Медведичу.
– Не знаю князь, – ответил мужчина. – Я его не покупал, я в нем родился.
– Два дома с кузней, – выступил вперед Ярко. – Мы в Лепетовке за два десятка золотых покупали, но наш дороже стоит.
– Ваш действительно лучше тех двух был, – согласился князь. – Значит, цену на два помножим. Итак, Белёна, ты заплатишь сорок золотых и будешь свободна.
– Откуда у меня такие деньги? – возмущенно фыркнула женщина. – Я не кузнец, я их из ничего не кую.
– Тогда отрабатывать будешь, – равнодушно сказал князь. – Кому из вас люди работница нужна? В доме кухарить или в поле убирать? Она будет работать, а плата ее, Медведичам идти, пока долг не погасится.
Люди зашептались. Те кто Белёну знал такой работницы и за доплату бы не взяли, а новые люди побаивались, уж больно нагло держалась подсудимая.
– Я возьму, – вышел вперед новый городской скорняк. – Мне рабочие руки нужны. Но платить буду как и другим батракам.
– Не меньше чтобы, – кивнул князь. – На том и порешим. Посчитай потом сколько времени понадобится чтобы сорок золотых набрать и ко мне зайди, – он поднялся, давая понять что суд закончен.
– Батюшка князь, да за что же ты меня без хозяйки оставляешь? – муж Белёны бросился князю в ноги.
– У тебя дочь еще есть, не пропадешь, – отрезал Лей и пошел прочь.
Белка стояла позади отца и от стыда глаз поднять не могла. Мало ей было брата, что жену и Стана едва не убил, а теперь вот еще и мать. И опять Медведичей зацепило. Ярко, ее, Белку, так и не смог простить тогда. Сказал, понимает почему промолчала, понимает что Зайко ей брат, но и ему Стан брат. А потому укрытие того кто его убить пытался, он простить не может. А теперь Ярко, наверняка, плевать в ее сторону будет, если где встретятся.
– Ошейник ей надо будет кабальный сделать, – размышлял вслух скорняк. – Кожа у меня есть, а заклепать негде, – он задумчиво нахмурил лоб.
– А что кузнец все пьет? – спросил кто-то из горожан.
– Пьет, – ответили ему. – Вообще работать перестал, как жив еще?
Медведичи переглянулась. В дороге Ярко еще раз подробно рассказал о том как прокляла его Веста и как через это проклятие выяснились и другие ее прегрешения. Сказал и про то что Добр, судя по всему, волей приворота из дома ушел. А может и нет, но про то они уже никогда не узнают.
– Схожу поговорю с ним, – решил Стан.
– Мы с тобой, – сказал Желан, на остальных глянув. – Малинка, ты с нами или в трактире подождешь?
– С вами конечно, – уверенно ответила женщина. – Мы же семья, свекор он мне вроде как, – и она первой направилась к кузнице.
В доме кузнеца было сыро и стоял тяжелый смрадный дух. Хозяин дома спал, сидя за столом на котором только кувшины из под самогона были, да заплесневелые яблоки.
– Огонь в кузне погас, – покачал головой Желан.
– Наш ведь цел пока? – спросила Дарёна. – Можно его поделить?
– Можно. Я схожу, – Желан пошел к трактиру, где в небольшом глиняном горшочке они старательно поддерживали кузнечный огонь.
А оставшиеся дружно принялись за работу. Ярко со Станом наносили воды, принялись топить баню. Малинка с Дарёной убирали дом, мыли посуду, кипятили воду для стирки. Добр проснулся, увидал хлопочущих детей и пьяно заплакал.
– Скоро баня будет готова, – положил ему тяжелую ладонь на плечо Стан. – Запустил ты себя совсем, не дело это.
– Станушка, – прохрипел Добр. – Как мне жить теперь?
– Не знаю, батя, – вздохнул Стан. – Не знаю.
– Батя, – Добр слабо улыбнулся. – Ты батей меня назвал.
– Назвал, – смущенно кивнул Стан. – Вставай, провожу тебя в баню.
Пока Добр отмывался, Желан развел в кузнице огонь и навел там порядок. Тут же потянулись горожане которым от кузнеца что-то надо было и братья, оставив дом на Ярко и женщин, взялись за дело. Застучали молотки, запылал горн и сделалась и заклепка на ошейник для Белёны, и подковы для дружинных коней, и починился казанок для старой соседки. И заказов наперед было столько, что Добру до следующей зимы бы их хватило.
– Хорошо что отцу помогли, – встретил Медведичей вечером у дверей трактира князь.
– Как было не помочь, – вздохнул Желан. – Вроде как не так уж и виноват он оказался.
– Поговорить я с вами хочу, – заявил Лей.
– Со всеми? – уточнил Ярко.
– Нет, со старшими только. А ты разве не в дружине должен быть? Или решил оставить службу?
– Нет, я не решил.
– Тогда живо в дружинную избу.
Ярко виновато посмотрел на родных, поцеловал Дарёну и поспешил уйти. Не хватало еще рассердить князя, чтобы он передумал его в дружину брать.
– Мы наверху будем, – Малинка взяла Дарёну за руку и увела в комнату что они сняли, а мужчины прошли за свободный стол и поесть себе заказали.
