– Как Добр? – спросил князь, когда перед ними поставили миски с еще шкварчащим мясом и кувшин с киселем.
– Оклемается, – ответил Желан. – Еще день или два и снова работать сможет.
– Это хорошо, – кивнул Лей. – Но в этом году Дубки еще разрастутся, одного кузнеца мне не хватит.
– Рады бы мы помочь тебе князь, – хмурясь, ответил Стан. – За приглашение благодарны, ну да видишь как вышло? Негде нам жить.
– А если я вам новый дом поставлю? – спросил Лей. – Два дома и кузню?
– Что взамен потребуешь? – спросил Стан.
– Дань, как и раньше будет, – ответил Лей. – Ну а за дом… три года пообещаете мне с места не сниматься.
– Не понимаю я тебя, княже, – Стан все еще хмурился. – Не удобно ведь тебе было что мы за Кабаньим Логом живем. Отчего ж теперь передумал?
– А кто тебе сказал что я дома вам на прежнем месте поставлю? – ухмыльнулся князь. – Место я хорошее нашел, и рядом с городом и от людей в стороне, там строить хотел. Завтра посмотрите, и коли понравится, по рукам ударим.
– О дани давай договоримся сразу, князь, – попросил Стан.
– Свидетелей тебе позову, – пообещал Лей. – Если остаться согласитесь.
Кузнецы переглядывались, но ответа сразу решили не давать. Надо еще посмотреть что за место нашел князь и что за дома он ставить собрался, почитать во сколько им все это станется, хватит ли средств дожить до окончания строительства, в трактире ведь за каждый день платить надобно. Князь не торопил, не настаивал, хотя ему очень хотелось чтобы Медвечили остались. Не только потому что кузнецы они были отменные, хотя лучше них мастеров князь пока не встречал. Даже Добр, обучавших Стана с Желанном мастерству уже от них отставал. Не хотел Лей чтобы они уезжали еще и из-за Дарёны. Он не особо надеялся что она к нему переменится, но где-то в глубине души, тихонько тлел огонек. А вдруг? Малинка же вот к Стану переменилась. Воевода, старый наставник князя, говорил, что лучше бы уж Медведичи уехали. Да, как кузнецам им равных нет, но лучше попроще кузнеца найти, чем себя мучить. Если Дарёна на него, Лея, иначе смотреть не станет и другому сердце свое отдаст, какого князю будет? А с другой стороны кто ее посватает, если уже и все кабаневичи и Дубковцы знают что князю она отказала. Вряд ли кто свой решится. Лей хоть и понимал что прав воевода, но слушаться не хотел. Не полюбит его Дарёна он смирится, он сможет. И тому, кто ее в жены возьмет, мстить не будет, если только этот кто-то ее обидеть не посмеет.
Место дня новой кузницы князь выбрал отменное, лучше и придумать было нельзя. Вроде и в стороне, но в то же время рядом. Это был надел между Дубками и Кабаньим Логом, как раз по серединке. Участок был в лесочке и с дороги места было не разглядеть, но в то же время будут ходить люди, появится хорошо протоптанная тропа. Дом Добра с другого конца города был, так что особо кузнецы друг с другом соперничать не будут. Стан с Желанном посоветовались с Ярко и пришли к князю согласие свое дать. И тут же пришли в лесок нанятые люди, принялись валить деревья, очищая место для новой кузницы. Желан вызвался мастерам помогать, кроме него кто из них знал как кузницу строить? А Стан все лето работал в городе вместе с отцом. Там же в доме Добра все Медведичи и жили. Добр твердо заявил что не позволит детям и внуку в трактире ютиться, когда у него дом пустой. Домик был небольшой, но все разместились. И Добр почти счастлив был. На сердце все еще камнем висела казнь Весты и ее предательство, но рядом были дети, они больше не злились на него. Радовал внучок Илюша, радовала добрая и хозяйственная невестка Малинка и немного молчаливая и задумчивая дочь Дарёна. Стан рядом в кузне работал, ну что еще старику нужно? Разве что чтобы младшенькие, как и Стан, счастье свое нашли, да еще внучат пожалуй. Добр был замечательным дедом. Как выдавалось свободное время он забирал Илью и шел с ним то рыбу ловить, то кораблики по реке пускать. Родители Малинки даже ревновали к Добру Илью нешуточно. Им же он все же роднее, но Добр на все это внимания не обращал. Раз Стан Илюшу сыном признал, значит Добру он внук и все тут. Скажут тоже не родной, ишь выдумали.
Лето шло к завершению, на полях вовсю уже убирали урожай, косили траву, чтобы скотине было что зимой есть. Завершалось и строительство новой кузни. Князь не поскупился, дома для кузнецов поставили ладные, большие. У домов был рассчитан и огородик, и загоны для скотины, и курятник, и хлев. Дарёна и Малинка почти каждый день ходили в лесок между Дубками и Кабаньим логом. Там уж месяц как работали Стан с Желанном. Еще пара дней и можно будет дома новые обживать, а пока кузнецы осваивали новую кузню.
Дарена возвращалась к Добру одна. Малинка с мужем осталась, а Илюшу к себе родители Малинки забрали на пару дней. Девушка не спешила, некуда было спешить. У Добра еще утром все убрали, еды наперед наготовили. Хозяйства у Добра почитай не было, только дом да кузня, и две хозяйки там частенько друг дружке мешали. Дарена уже почти к дому подошла, когда заметила князя. Он сначала просто навстречу шел, а потом вдруг замер на мгновение, побледнел и к ней кинулся. Девушка испугалась, в сторону шарахнулась. У дороги канава была, а в ней росла старая толстая береза. Березе той, говорили больше ста лет было, ствол ее Дарёна обхватить двумя руками не могла. Она прижалась к старому дереву и тут краем глаза заметила что слева к ней спешит Белёна, а в руке у нее сверкает остро наточенный серп. Её девушка испугаться даже не успела. Белёна взмахнула серпом, собираясь жизнь Дарёны оборвать, ударила, но не убила. Рука князя успела серп на себя принять. На руке толстый кожаный щиток был, он руку и защитил, а не то стал бы называться князь Лей Суровый князем Одноруким. Потом, Дарёна смотрела на все широко открытыми от ужаса глазами, князь выхватил меч и убил Белену. Кровь брызнувшая из ее тела, забрызгала светлую рубаху девушки, а еще на правом боку Дарены начало расползаться большое кровавое пятно. Белена все же достала девушку, самым концом серпа, но достала. Правда сама она о том никогда уж не узнала, женщина умерла быстро, не мучаясь.
– Дарёна, – князь подхватил оседающую девушку и прикусил губу. Как бы не прочна была защита на руке, серп ее пробил и руку, зацепил. Лей обхватил Дарену здоровой рукой, забросил ее себе на плечо и поспешил к лекарю.
– Кровь остановили а дальше что? – услышала Дарёна, когда очнулась. Правый бог горел будто в огне, а глаза открываться не хотели.
– Зашить бы надо, но она в себя пришла, – раздался сомневающийся мужской голос, Дарёна опознала по голосу лекаря княжеского. – Выдержит ли?
– Зашивай, я ее придержу, – Князь сильнее рванул на Дарёне рубаху, освобождая лекарю пространство, а потом с силой прижал девушку к лавке.
– Потерпи милая, – лекарь взял большую изогнутую иглу и вдел в неё прочную тонкую нить.
Когда игла проткнула кожу, Дарёна закричала.
– Шей, – приказал князь, стиснув зубы. Он сильнее прижал Дарёну к лавке, не давая ей дергаться. – Быстрее.
Дарёна кричала от боли и от страха, ей казалось князь нарочно ее держит, а лекарь мучает. Не простил ее князь, как говорил, вот теперь наказывает.
– Вот последний стежочек, милая, – лекарь узелок. – Перебинтовать теперь надо, – он приложил к ране заранее травами пропитанную тряпицу.
– Нет, – Дарёне казалось что ее сейчас снова мучить начнут. – Нет.
И князь вдруг отпустили она упал, на пол и забилась под лавку, будто ее оттуда достать не могли.
– Ярко, – заорал отброшенный к стене князь. – У нее же швы разойдутся, – он скинул с себя бешенно сверкающего глазами Ярко.
– Ее через мой труп тронешь, – Ярко схватился за меч. – Дарёна беги, – крикнул он сестре и бросился на князя.
Лей справился с Ярко не сразу. Он хоть и куда опытнее парня был, но был ранен, к тому же покалечить Медведича не хотел, а Ярко был так зол, что это утраивало его силы. Ему сказали что видели будто князь
