противолодочного рубежа, надеясь атаковать наши лодки, ведущие зарядку батарей после прорыва, затем субмарины стали включать в состав охранения конвоев и, наконец, развернули две малые лодки в Финском заливе, а три средние- в Аландском море. За счет четко налаженной немецкой службы радиоперехвата и довольно шаблонных курсов наших лодок, к октябрю противнику удалось определить достаточно точно примерный район, откуда наши лодки выходили в эфир с сообщением о прорыве в море и где велась зарядка аккумуляторных батарей. Этот район нарезали на сектора, выделив в каждый одну подлодку. 'Финка' могла приходить в район атаки достаточно быстро и дежурить, бесшумно оставаясь на месте без хода. Капкан расставили в районе базы Мариенхамн, где финские лодки стояли в режиме оперативной готовности.
Позволю себе привести две цитаты из официального труда советского флота о действиях в войну наших подводных лодок. Гриф секретности с него снят всего пару лет назад, поэтому текст довольно откровенный. 'Сравнительно благополучные выходы и возвращения лодок 1-го эшелона (погибли Щ-317 и М-95), потеря одной лодки (М-97) при действиях второго эшелона породили известную самоуспокоенность в штабах в безошибочности анализа обстановки в Финском заливе, правильности методов форсирования минных позиций… Практиковавшийся позиционный метод действий без взаимодействия лодок между собой до известной степени ограничивал свободу командиров, а введение ограничений ещё более усугубляло это положение и во многих случаях сковывало их действия… Появление наших лодок на одних и тех же позициях позволило противнику организовать охоту за ними именно в этих районах. Факты атак наших лодок, гибель С-7 и Щ-305, свидетельствуют, что противник использовал это положение. 1* Данному вопросу уделено столько внимания потому, что во всех известных автору публикациях последнего времени боевое столкновение С-7 и финской лодки относят почти к чистой случайности.
15 октября 1942 года начальник штаба бригады подводных лодок утверждает 'Боевую инструкцию на поход подводной лодки С-7'. В то время на Балтийском флоте подводным лодкам почему-то не отдавали приказ на поход, а составляли инструкцию. Конечная цель похода- занять позицию в Ботническом заливе к югу от параллели 62 сев. широты к концу 23 октября и с 00 часов 24 октября начать боевые действия методом неограниченной подводной войны. Срок действия – до исчерпания автономности (не менее 45 суток) в районе портов Уусикаупунки, Раума, Пори и Вааза. Запрещено атаковать шведские боевые корабли вообще, а шведские торговые суда в их территориальных водах. Поход готовили основательно, в состав экипажа дополнительно назначили командира группы движения с лодки С-13 инженер капитан-лейтенанта Брянского О.Г. и штурмана с П3 старшего лейтенанта Смирнова Б.Н. Таким образом командиры боевых частей 1 и 5 были продублированы офицерами. Переход из Кронштадта на Лавенсаари в сопровождении быстроходного тральщика и сторожевого катера прошел успешно и быстро. В 1.00 19 октября лодка пошла на прорыв с Лавенсаари в восточную часть Гогландского плеса. Этот район был наиболее опасен. В 3.10 субмарина погрузилась.
Штаб разработал три варианта прорыва. Лисин выбрал первый, самый трудный, но и самый короткий- около 20 часов движения подводным ходом с очень малой скоростью (3-4 узла). К 2 часам 19 октября субмарина прошла под сетями и сквозь мины заграждения 'Зееигель' у острова Готланд, ночью зарядила аккумуляторы и у острова Кери начала форсирование второго противолодочного рубежа 'Насхорн'. В общей сложности до точки всплытия за два дня лодка прошла под водой около 120 миль, это очень сложно и говорит о высокой выучке экипажа и мастерстве командира. Впоследствии выяснилось, что субмарина пересекла 42 линии минного заграждения, дважды было касание минрепов. Из точки зарядки аккумуляторов командир С-7 имел на выбор два варианта дальнейшего следования к проливу Южный Квар- кен. Завершив этот маневр, он получал право действовать самостоятельно, т.к. считалось, что он прорвался в Балтику, но факт прорыва требовалось подтвердить радиограммой, указав, какие варианты форсирования заграждений использовались. Можно отметить, что командир С-7 прорвался в Балтику за двое суток (фактически уже 20 -го он мог поздравить себя с успешным прорывом), т.е. быстрее, чем кто-либо до него. С одной стороны, он шел почти все время малой подводной скоростью, но зато его никто не обнаруживал, поэтому и не бомбил, и ему не приходилось часами отлеживаться на грунте, ожидая, пока противник угомонится.
21 октября, находясь в районе Южного Кваркена, субмарина всплыла и дала радиограмму, очень короткую – пять слов по 'таблице условных сигналов': 'ЮЛА, КЛАДКА, КЛАДКА, КАЛАЧ, КАЛАЧ!', что в переводе на нормальный язык означало 'Вышел Балтийское море, форсировал Финский залив по вариантам один и один, прошел меридиан 22° восточной долготы'.
Лодочный передатчик 'висел' в эфире 40- 60 секунд (к сожалению, ни в одном источнике не приводится время получения радиограммы), но этого хватило, чтобы засечь сам факт передачи, о расшифровке речь не шла, и отдать финнам команду 'Старт!' (только в одной из статей приводится время отправки радиограммы – 4.00 ). Из Мариенхамна срочно вышли две субмарины: 'Vesihiisi' – злой дух, леший, живущий в воде (перевод в отечественной прессе 'Морской черт' весьма приблизителен), и 'Vetehinen' – 'Водяной'. Первой командовал капитан 3 ранга Олави Айттола. Он единственный финский подводник, имевший на своем счету боевой успех. 3 июля 1941 года командуя лодкой 'Vessico' ('Норка'), потопил транспорт 'Выборг' в районе острова Гогланд. За это он получил следующий чин и назначение на новую лодку. Второй субмариной командовал капитан-лейтенант Антти Лейно.
Айттола пошел к маяку Седерарм, Лейно к узкости Флотьяк Червен. Ночь стояла очень темная, хотя иногда яркая луна пробивала плотный слой облаков. С-7 всплыла, отправила радиограмму, экипаж заряжал аккумуляторы, проветривал отсеки, счастливчики по одиночке поднимались на мостик покурить. Лодка шла вперед, кроме 'дежурного курца', на мостике находились: командир, штурман М.Т. Хру- стапев, комендор А.В.Субботин, сигнальщик А.К.Оленин.
В 20.26 (19.26 по финскому времени) финский вахтенный офицер обнаружил на лунной дорожке двигающуюся в Ботнический залив подводную лодку, несомненно противника. Встреча оказалась абсолютно неожиданной, командир, например, в этот момент обедал или ужинал, так как, вероятно, не успел поесть раньше из- за срочного выхода из базы по тревоге. Бросив еду Айттола начал сближение с противником на полном ходу, возможном под электромоторами, соблюдая максимальную скрытность.
На мостик С-7 поднялся очередной курильщик комиссар В. С .Гусев. Он мог уже не выходить в море, так как должности комиссаров заменили на зам. командиров по политчасти, и он подлежал назначению на новую должность. Гусев перекурил и сказал командиру, что решен вопрос о назначении Лисина командиром дивизиона, и этот его выход на С-7 последний. К сожалению, слова оказались пророческими. Когда луна скрывалась в тучах, становилось так темно, что моряки стоя рядом, почти не видели друг друга. Луна светила с финской стороны, освещая шведский берег и оставляя в темноте финский, откуда и шла лодка противника.
Подойдя на дистанцию стрельбы, как считал сам Айттола около 2000 метров, он в 20.41 выстрелил одну торпеду и, когда по расчету времени оценил результат торпедной атаки как отрицательный, прождав более двух минут, приказал готовиться к артиллерийской атаке. В носу оставалось еще две торпеды, на встреченной субмарине явно ничего не замечали, и она шла ровным прямым курсом. Почему финский командир решил стрелять из орудия, не совсем ясно, но такая практика была обычной в финском флоте, в сентябре-ноябре 1942 года при противолодочных атаках после промаха торпедами они всегда открывали огонь из палубного орудия.
На мостике С-7 Гусев окончил перекур и спустился вниз, а на его место поднялся трюмный машинист В.И. Куница. В тот момент финны открыли артогонь, выпустив два снаряда, и одновременно в 20.45 у правого борта нашего корабля полыхнула вспышка. Лодка с резким дифферентом на корму (именно туда попала торпеда, и корпус стремительно затапливался), задрав нос, пошла на дно. Автору данной работы удалось увидеть видеофильм, снятый на месте обнаружения С-7. На пленке видно круглое отверстие в борту затонувшего корабля. Поэтому вопрос – попал ли в субмарину еще и снаряд, остается открытым, хотя вероятность прямого попадания невелика. Правда, вероятность попадания торпедой с такого расстояния не
