Я недоверчиво хмыкнула.
— Ага, как же, я даже до башни не дойду, совсем свихнусь с этим… Ноэргом…
— Как?! — Идэр застыл, держась за гриву коня. — Как ты сказала?
— Что не дойду до башни…
— Как ты назвала… сказала… про Галеадзо? — повторил Идэр, глядя на меня огромными глазами.
— Ноэрг… Ну, это ведь его имя? Родовое? — пояснила я.
— Он тебе его сказал?! — еще сильнее удивился Идэр.
— Сказал. Эй, это что, новый вид клятвы на смерть? — перепугалась я.
— А он не предупредил, что это значит?
— А что это значит?! — я оглянулась на Галеадзо, занятого костром. Да не будет он мне пакостить так серьезно, по крайней мере, не сегодня.
— Ты будешь в Рыжемостье?
— Нет, — покачал головой дроу. — Я возвращаюсь домой. Дорогу я знаю, недалеко от Солнцеграда есть еще один ход под землю, а там будет проще. Мое возвращение в Иерринус станет залогом того, что ты согласилась помочь и теперь остается ждать. Я должен принести всем весть.
Идэр в очередной раз проверил сумку и бутылку с зельем, запрыгнул на коня и, вздохнув, тронул поводья.
— Стой! — в два нечеловеческих прыжка догнав эльфа, я ухватилась за его рукав.
— Ты так и не сказал, что значит родовое имя Галеадзо! Вернее то, что он мне его сказал.
— Не родовое, — помолчав, ответил Идэр. — Тайное.
И уехал.
А я осталась стоять на лесной тропе, глубокой ночью, думая… Тайное имя… тайное имя одной из самых долгоживущих рас… если даже у людей оно означает, что открывший его доверяет тебе как семье или как лучшему другу.
Ну что я могла сделать после этого?
Только идти и любой ценой доставать это Знание!
Я сквозь зубы выругалась в темноту, пнула подвернувшийся пенек и, злая, вернулась к костру. Ненавижу этих дроу. Они заставили меня чувствовать ответственность, как я ни пыталась от нее отмахнуться.
Глава 8
— А как ты находишь путь к башне? — флегматично поинтересовалась я, когда на горизонте нарисовался небольшой городок.
— Откуда мне знать? — так же вяло отозвался Галеадзо. — Само собой… И вообще, кто из нас двоих ведьма?
Я окинула Галеадзо мутным взором. Однозначно, я.
Жара действовала на меня отвратительно, ощущения были примерно такие, как если бы я напилась — глаза не видят, голова не соображает, язык ворочается с огромным трудом, хочется куда-нибудь лечь и заснуть. И чтоб воды побольше. Просто лето все-таки вспомнило, что оно, пусть и в Берии, но все равно лето. День разгорался, солнце пекло немилосердно, я давно запихнула сапоги в седельную торбу, сняла куртку и теперь покачивала босыми ногами над пыльной дорогой, игнорируя нагревшиеся стремена и распустив ворот рубашки до самых- самых границ приличного. Галеадзо же в полной мере оценил выгодность Тишаниного зелья, однако ему было хуже — глаза жгло, он постоянно щурился, нагнув голову и почти не глядя на дорогу, но гнить под капюшоном тем более не хотел.
— Я был там всего один раз, — я не сразу поняла, что он про Руос-ас-Карну, — и с тех пор она будто зовет меня. Тянет. Ну, вроде твоего амулета… тогда, когда мы Миру нашли.
Я усмехнулась, вспомнив выражение лица Галеадзо, когда амулет врезался ему в глаз. Галеадзо вздохнул и покачал головой.
Заплатив хмурому стражнику у ворот, мы въехали в Лажгу. За стенами города стражники стали еще более хмурыми.
— Странно, — пробормотала я, оглядываясь на ворота — там стража методично перекапывала телегу какого-то щуплого мужичонки. — Такие маленькие и незначительные городки обычно не отличаются подозрительностью к путешественникам. А Лажга вообще вроде бы считалась на диво гостеприимным городом, — в это время мужичок, вздыхая и матерясь, поворачивал обратно. — В том плане, что даже последние контрабандисты проникали сюда беспрепятственно…
— Стены укрепляют… — заметил Галеадзо.
— Воевать они, что ли, собрались? — нахмурилась я.
— А вдруг?
— Да кому это надо? Разве только нечисть бесится, лес-то близко… Галеадзо!
— Остановимся на пару дней, — понятливо согласился дроу. — В конце концов, деньги у нас почти закончились.
Проехав еще немного, мы спешились у таверны «Щучий глаз». И только тогда Галеадзо радостно заявил:
— Только нанимаемся вместе!
Оставалось только вздохнуть.
— Здравствуйте! — я громким хлопком двери, нагло миновав очередь, воззвала к городскому наместнику.
Он вздрогнул, глотнул ртом воздух, как рыба, осторожно оторвал взгляд от стола и как-то уж совсем робко глянул на меня. Я даже удивилась. Попытавшись разрядить обстановку, Галеадзо изобразил очередное подобие счастливой улыбки. Наместник посмотрел на него, собираясь что-то сказать, — и заикнулся.
— Э-э-э… мы хотели наняться на работу! — сказала я, дергая Галеадзо за рукав.
— На к-к-какую? По-почему ко-ко-ко мне?
— На ту, из-за которой вы укрепили стены!
Наместник недоверчиво посмотрел на нас. Ну почему наниматели так часто удивляются, когда встречаются со мной? Ожидают увидеть умудренного годами старца в остроконечной шляпе или закутанную в шаль даму, увешанную амулетами, с летучей мышью на плече и черным котом подмышкой! На крайний случай пусть будет грозная валькирия, косая сажень в плечах, только чтоб взгляд посуровей да оружия, оружия побольше! Неужели не сойдет лохматая девка в старых, стоптанных сапогах, на которой даже ножны-то выглядят издевательством?!
Мою руку объяло красное пламя. Слишком яркое и злое, чтобы быть настоящим.
— М-м-маг! — простонал наместник, кидаясь ко мне. — Наконец-то!
Заикание исчезло, видимо, от неожиданной радости.
— Да вы проходите, проходите, сударыня, присаживайтесь. И вы тоже, вот сюда… Уж мы просили-просили господаря, чтоб прислал к нам мага, а все без толку…
— Нас не присылали, — перебила я. — Так что платить нам будет не господарь…
— Да когда он за нас платил-то? — усмехнулся наместник. — И дела-то ему нет, что здесь жуть какая-то завелась, что людей грызет… И все в городе, оттого и работу со стенами затеяли, чтоб не приходила из леса…
Насчет нечисти я, конечно, угадала. Нюх у меня на нее.
Наместник пошатнулся и едва не упал. Я поддержала его и усадила в кресло.
— Сильно же он устал… — шепотом отметил Галеадзо.
Вид у него и вправду был измученный. Он благодарно посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
— Дел много, все поспать не получается…
— Можете считать, одной заботой меньше, — уверенно заявила я. — Говорите, в чем дело, а цену обсудим после…
— Ты чувствуешь ее?
— Нет! — рявкнула я, раздражаясь.
Галеадзо фыркнул.
— Что это значит?
— То, что кто-то замаскировал ее от чар.
— Так может, стоило остаться в городе?
— А тебя что-то не устраивает здесь?!.. Ладно, не кипятись, это значит, что тварь не просто так, а чья-то, и без хозяина может впасть в абсолютно неконтролируемое состояние. Бегай потом и ищи ее…
— Хорошо, последний вопрос…
— Слушаю.
— Какого лешего надо выслеживать ее, лежа в этой луже?!
— Ты сомневаешься в моем профессионализме?!
Честно говоря, предчувствие магов — вещь, конечно, сильная, да и заклинание поиска выявило, что на это место неизвестная пока нечисть приходит частенько, но ведь могла же я отойти шагов на пять в сторону, а лучше выбраться из овражка на травку… Но вот после слов Галеадзо я скорее вконец испачкаю одежду, чем вылезу!
Тот одарил меня убийственным взглядом и только хотел высказаться на этот счет, как в глазах полыхнуло желтым, а уши пробил глухой стук. Заклинание поиска сработало. Приближается.
— Она здесь! — я стукнула Галеадзо по спине, заставив плюхнуться в грязь.
— Кто она? — сдавленно прошипел дроу.
— Накрость, — коротко ответила я, прекрасно понимая, что он понятия не имеет о том, что накрость — это чудовище, обладающее, впрочем, вполне человеческим разумом и умеющее перекидываться в человека. Поэтому их еще иногда относят то к демонам, то к оборотням, хотя сами они держаться особняком. Человеческий облик накрости не любят, он им чужд, так что превращаются лишь по крайней нужде. Вообще, некоторые накрости требуют перевода их из разряда «то ли чудовище, то ли демон, то ли оборотень» в «расы», но подобных энтузиастов мало, хотя будь их побольше, перевод был бы вполне возможен. Просто к людям накрости относятся слегка пренебрежительно, живут обособленно, встречаются редко, и всякие людские дела им малоинтересны.
