Все это понеслось у меня в голове за секунду. Вот что значит школа мастера!
— Чего молчишь? — спросил Галеадзо.
— Думаю, на кой черт ей убивать людей?! Мертвечину они не едят, кровь не пьют. А накрость, перелезающую через стену, я вообще не представляю!
— Тогда все как раз правильно. Кто-то держит в плену ее разум и использует лишь для убийства своих врагов. И запускает ночью в город… через какой-нибудь тайный ход, к примеру.
— Уже догадалась, — вздохнула я, вставая в полный рост и спокойно выбираясь из оврага.
— Ты куда, дура! — вскочил Галеадзо.
Накрость заметила меня мгновенно. Похожая на зверя вроде рыси, но с чешуей вместо шерсти и горбом, она ощетинилась наростами на спине и выгнулась дугой перед прыжком.
— Стой! — вырвалось у меня. Ой, зря! Мой голос только подхлестнул ее.
Прыжок и сильный удар в грудь, мои желтые глаза огоньками в ее неправдоподобно расширенных зрачках… Я отогнала ее от себя, с приглушенным рыком полоснув по чешуе когтями. Тело начала ломать звериная ипостась, я снова осознала, с какой же легкостью в последнее время меняю облик, и все же сдержала себя. Накрость зарычала мне в ответ, блестя черными глазами, но все же не решилась напасть вновь. Так, так… Надо снять с нее заклинание подчинения… Я посмотрела на нее в упор. Ее разум… Пальцы сминают сухие листья… Рывками, судорожно…
— Не-е-е-ет!!! — визг ввинтился в уши.
Что-то жуткое, на грани превращения — еще не человек, уже не чудовище — метнулось ко мне. Галеадзо кинулся наперерез, взмахивая мечом.
— Не-е-ет! — почти как накрость завопила я.
Галеадзо на секунду замешкался, накрость сбила его с ног, я, испугавшись за дроу, за себя и за накрость, выбросила вперед правую руку — еще не до конца зажившее плечо заныло, силовая волна врезалась в накрость. Теперь этот темный комок мало чем напоминал недавнюю зверюгу.
А вот человека — очень даже.
На земле, скрючившись, лежала молодая женщина. Зеленый, подпоясанный шнуром плащ, копна черных волос, острые черты лица, босые ноги и тонкие запястья… только огромные глаза выдавали в ней нечеловека.
Накрость подняла от земли худое лицо, искаженное ненавистью и страхом.
— Не подходи! — рыкнула она. — Не надо…
— Тихо, тихо, — как больному коню, шептала я, подступая к накрости. — Тихо, тихо… Я ничего тебе не сделаю… Я освобожу, только освобожу… Ты ж не по своей воле, я знаю…
— Знает она… — сотрясаясь во внезапной истерике, пробормотала накрость. — Это я знаю… Убить пришла… Сильная… И убей! — крикнула она, силясь подняться с земли, топя пальцы в траве и почве. — Убей!.. Не хочу больше… Не смогу… Не надо…
И накрость заплакала — навзрыд, задыхаясь, как будто впервые за долгую и тяжелую жизнь.
Я опустилась на колени с ней рядом, оторвала ее руки от лица. Крупные слезы падали на землю и скатывались по моим рукам. Я сказала:
— А теперь прекрати-ка рев и смотри мне в глаза, слышишь?
Она посмотрела обреченно, не надеясь ни на что.
Листы… сминаются под пальцами… под чужой рукой… взять и перебить эту руку!
А он не очень-то силен. Удалось довольно просто.
Накрость сидела на земле с широко распахнутыми глазами, как наивный-наивный ребенок, увидевший сказку.
— Больше нет? Его больше нет?..
— Нет. И чтоб ты больше не попадалась в его руки, отведи меня к нему.
— Отвести? Мне? — освобожденная накрость еще находилась в некой прострации, не до конца осознавая происходящее. — К нему? Нет! Я не могу…
— Можешь, можешь… — продолжила успокаивать ее я, теперь уже обняв за плечи и гладя по пышным волосам. — Теперь ты свободна.
— Не могу! — вскрикнула накрость, цепляясь за мою рубашку. — Ведьма, родная моя, милая, я никак не могу…
— Почему? Я ж освободила тебя…
— Я… Я знаю, спасибо большое, спасибо, но…
Накрость беспомощно всхлипнула и уткнулась мне в плечо, заливая его слезами.
— Да что такое?.. — рядом опустился Галеадзо. Внезапно дроу протянул руку и погладил ее по голове. Накрость повернула к нему красное от слез лицо.
— Нечеловек ты… — прошептала она.
— Я дроу, — накрость вздрогнула. — Кого он у тебя забрал? Чьей смертью пригрозил?
— Откуда ты знаешь?..
— Вижу, — Галеадзо улыбнулся. — Любимого схватил?
Накрость кивнула. Галеадзо вопросительно взглянул на меня.
— Отпустит, — уверенно сказала я. — Только покажи его нам.
— Вам? — накрость робко улыбнулась. — Дроу и Хозяйка вместе ходят? С каких это пор дождь вверх пошел?
Мы с Галеадзо обменялись скептичными взглядами и ответили в один голос:
— Жизнь свела.
— Поможете?
— Да сколько можно!
— Нет, ну вы даже отвечаете одинаково — тоже жизнь? — восхитилась накрость.
— Поговори еще, — торопливо, пока Галеадзо не раскрыл рта, сказала я, поднимаясь с земли. — Звать-то тебя как?
— Еннофа, — улыбнулась накрость, понемногу приходя в себя и на удивление легко нам поверив. — Свое имя скажешь или самой придумать, когда внукам буду баять, как меня дроу да ведьма спасали?
— Аза. А это Галеадзо. Но это только для истории, а так — мы даже не знакомы. Пойдем уж…
Чем ближе мы подходили к Лажге, тем уверенней шагала вперед Еннофа. Если сначала я вела ее за руку, то теперь было страшно становиться у нее на пути. Она вошла в город как королева, не обращая никакого внимания на стражников (а я, матерясь про себя, быстро поговорила с ними и сослалась на нанимателя). Больше никому и в голову не пришло ее остановить. Ступая босыми ногами по грязной улице, гордо выпрямив спину и не скрывая холодный взгляд неимоверно больших и черных глаз, она выглядела величественнее любого из встретившихся на пути прохожих. Они лишь оглядывались на незнакомку и спешили свернуть.
— Здесь! — она уверенно остановилась у дверей городской ратуши.
— Точно? — у меня появилось нехорошее подозрение.
— Абсолютно.
— Это городской наместник, — сказала я Галеадзо. — Тем объясняется его странное поведение и усталость. Как Хозяин он слаб, у него не хватает сил, чтобы сдерживать накрость так долго. Я даже не почувствовала, что он на что-то способен…
— Месяц почти он мне приказывал, — вставила Еннофа, прикрывая глаза ладонями. — Не хотела убивать, душа болит, не хотела… Заставьте его Гордиана освободить. Держит, гад, в клетке его… Гордиан и докричится до меня, а я услышу… хоть не вижу его, а голос всегда и везде узнаю… говорит, чтоб уходила… Я иной раз и сама чувствую, что могу вырваться, так он же убьет его тогда… И как мне тогда свободной гулять?.. А клетку ни мне, ни Гордиану не сломать…
— Как же он попался, твой Гордиан?
Еннофа опустила голову.
— Тебя спасти хотел, да не знал, что значит Хозяин… — пробормотала я.
— Он пригрозил… Сказал, заставит меня саму на нож прыгнуть…
— Ясно, — вздохнула я. — Нужен был лишний козырь, если силы иссякнут, вот и… Только вот мы-то ему зачем?
— Ну а что б с ним стало, Аза? — тихо сказал Галеадзо. — Недругов-то порешил, накрости его ненавидят, а силы иссякают…
— Выпустите Гордиана, — вскинула голову Еннофа, — а уж я ему все припомню!
— Еннофа, ты — накрость, а он — городской наместник! Тебя стража зарубит, и Гордиана твоего заодно.
— Вы, главное, Гордиана освободите, а уж там придумаем…
Его дом Еннофа нам показала. Неплохой такой домик, просторный, с дверью весьма внушительной.
— Галеадзо, а я заметила, у тебя есть опыт! — присвистнула я, наблюдая как ловко дроу расправляется с замком.
— Твое дело…
— На стреме стоять, знаю.
— …скрывать нас от прохожих!
— А внутри точно никого нет?
— Нет, — злорадно проговорила Еннофа, — и не будет никогда. Потому как даже люди с такой сволочью жить не могут… Ты стереги, чтоб не заметил нас никто, ведьма.
— И ты туда же. Заклятье стоит стеной вокруг дома и нас, соответственно! Загораживает со всех сторон, включая вид сверху! Тебе объяснить принцип построения или вывести общую формулу скрывающих заклинаний?!
— Нет, — Галеадзо ответил за накрость, открывая дверь. — Лучше пойдем, Аза. Тем более что вывести формулу ты не сможешь, сама как-то говорила, что в теории магии ты не ахти какая мастерица…
Я покачала головой и зашла в дом следом за Галеадзо. Еннофа нетерпеливо шмыгнула вперед и молча пробежала в другую комнату, отодвинула край ковра в сторону. Трудно заметить подвижное железное кольцо, лежащее на полу под таким толстым ковром — пройдешься по нему и даже ничего не заметишь. Еннофа откинула люк, обнаружился ход. Очевидно, дом обкладывали камнем и перестраивали из обычной избы, так как нижний этаж весьма напоминал большой погреб.
— Здесь! — выдохнула Еннофа, глотая подступившие слезы.
Реакцией на ее голос стал глухой рык из темноты. Я зажгла в ладони огонь и высветила клетку, к которой уже бросилась Еннофа. Она прижалась лицом к решетке, просунув сквозь прутья руки, обняла ими шею уродливой твари и зашептала быстро-быстро:
— Сейчас, сейчас выйдешь, родной мой, родной, меня освободили и тебе помогут… а его, а он свое получит, уж точно получит, сейчас, сейчас…
