— Сложный, мне такой не вскрыть, — осмотрев замок, сказал Галеадзо.
Я на секунду задумалась. Простая сила тут не поможет — прутья не очень частые, но толстенные, нужна выдумка. Само собой напрашивалось — заморозить до такой степени, чтобы металл стал более хрупким, чем стекло, но мои способности и это заклинание… Это просто издевательство над собой получится.
Я встала на колени, сосредоточилась и взялась за пару рядом стоящих прутьев у самого их основания. С огнем у меня все-таки получше, чем с другими стихиями. Железо нагрелось.
— Что. Ты. Делаешь, — едва слышно произнес Галеадзо, заворожено глядя как металл, расплавляясь, течет мне на руки, как вопреки всем земным законам прутья решетки оседают, а у моих рук, подбираясь к ногам, растет слегка поблескивающая серая лужа железа.
— Все нормально, — пробормотала я, хотя сама не верила своим словам. — Все хорошо…
Молодец, Аза. Это, конечно же, не издевательство над собой. Нагревались не руки, а русалочьи бусы на шее, забирая жар моих ладоней. Сначала исчез их постоянный холод, но когда длина прутьев уменьшилась на две трети, шею начало обжигать. Я зажмурилась и глотнула ртом воздух.
— Хватит! — Галеадзо буквально оттащил меня от решетки. Металл отстал от рук как хорошо извалянное в муке тесто от кухонной скалки.
Я схватилась руками за горячие бусы и с ужасом поняла, что одна из бусин (из тех, что жгли совсем уж нестерпимо) стала мягкой на ощупь. Галеадзо осторожно, закусив губу и с непередаваемым выражением лица, взял ее двумя пальцами. «Хорошо хоть к шее не приклеилась и там не застыла», — мельком подумала я, глядя как кусок янтаря, смолой прошедший через нить бус, кляксой замер на полу, стряхнутый с пальцев дроу.
— Никогда так не делай, — мрачно сказал Галеадзо. — А русалок я сам убью.
— Без них было б хуже, я бы себе руки сожгла до кости, — поделилась я, заработав еще один хмурый взгляд. — Гордиан, человеком ты сможешь пролезть.
— Спасибо, — за один такой благодарный взгляд я готова была даже сжечь себе руки.
Еннофа вцепилась в рукав высокого молодого человека с короткими каштановыми волосами и такими же, как и у нее, черными глазами.
— Уходим, — прерывая сцену трогательного воссоединения любящих сердец, сухо скомандовал Галеадзо.
Все тут же послушались.
— Поверьте, это очень важно! — заверял Галеадзо наместника, таща его за рукав по улице. Он сопротивлялся, но силы были не равны. — Это очень поможет нашему делу! Идемте же, идемте!
Своими заверениями, по громкости сравнимыми с воплями, он привлекал внимание все большего количества прохожих. Когда они вышли на главную площадь, толпа любопытствующих собралась немаленькая. Следующее его заявление и вовсе вызвало бурю эмоций.
— Вот! Эта женщина знает, КТО НАСЛАЛ НА ГОРОД ЧУДОВИЩЕ!!!
Толпа ахнула в едином порыве и уставилась на черноволосую босоногую девушку в зеленом плаще. Наместник вздрогнул и вцепился в рубашку дроу.
— Нет, нет, нет… — он буквально повис на нем, глаза огромные, на лбу выступил пот, больше он не мог выговорить ничего.
Галеадзо брезгливо оторвал от себя его скрюченные пальцы.
— Да! — звонко, не отрывая ненавидящего взгляда от своего бывшего хозяина, крикнула Еннофа. — Я знаю, кто виноват в смерти четырех уважаемых людей этого города! Он — Хозяин, Зовущий! Колдун, призвавший сюда чудище!!!
— Наместник! — Галеадзо очень натурально изобразил удивление. — Что?! Да быть такого не может!
— Может! — рассмеялась Еннофа. — Подумайте, люди! Кем были убитые? Кем?! Они все чем-то мешали ему! Хотели занять его место!
— Откуда ты-то знаешь? — не поверил какой-то угрюмый парень со знаком ткацкого цеха на рукаве.
— Я видела эту тварь! — закричала Еннофа, закатывая глаза и начиная истерично всхлипывать. — О, я видела, как он говорил с ней в лесу!
— Ты сама и есть тварь! — с трудом выдохнул наместник, хватаясь за сердце. — Посмотрите, посмотрите на ее глаза…
А вот здесь он просчитался. У Еннофы были вполне нормальные, человеческие глаза, карие. Присмотревшись, люд только пожал плечами, не понимая, в чем дело.
— А ведь и правда, — вдруг сказал кто-то, — Хома Белый-то недавно как раз в кабаке хвалился, что у господаря был, и тот сказал, что к следующей зиме наместником его поставит, ежели наш Найрек не образумится…
— А Дакор дом у него грозился отобрать, так как Найрек его на месте неположенном построил…
— И Фоцка, налогов сборщик, зуб на него давно точил…
Еннофа опасно улыбнулась.
— Стражу сюда! — ее негромкий возглас тут же подхватило несколько голосов.
— Нет, нет! Не докажешь! Ведь твой…
Слова Найрека увязли в злом рыке. Найрек содрогнулся и осел на землю.
— Накрость! — крикнул Галеадзо.
Народ испугался, завопил, стража уже бежала, как невесть откуда на площадь выпрыгнуло этакое страшилище. Чудовище подскочило к наместнику, тот, белея на глазах, глотнул ртом воздух и закрыл голову руками.
Еннофа снова закричала:
— Смотрите, оно его слушается!
Люди замерли, глядя, как накрость бродит вокруг дрожащего наместника и рычит на стражу. Парни в кольчугах опасливо косились на тварь.
— Ишь, не подпускает, что твой пес сторожевой…
— На нас не нападает, и то хорошо…
— А если он сейчас ей скажет, чтоб всех здесь порвала?
— Да что он скажет… Он подняться-то не может, совсем плохо ему…
— Так ему и надо, у-у-у, мерзость яка!
— Господарь с нас спросит, где наместник, так что его-то не трогайте…
— Что ж делать-то теперь? Она ж не пустит к нему…
— Осторожно, не ровен час, прыгнет…
— Да нет, она ж с ним вроде как связана…
— Да он же не дышит, кажись!
Найрек действительно не дышал. Он умер от страха.
— Так ловите чудище!!!
Накрость, словно опомнившись, рявкнула и бросилась бежать.
— Лови! — раздалось среди беспорядочных визгов толпы.
Раздалось — и почти тут же смолкло. Только прозвучал голос одного из стражников. Парень озадаченно сдвинул шлем и почесал лоб.
— Да куда ж чудище скрылось? Прям испарилось посреди улицы…
— Ну, без Хозяина-то оно ничего не сделает, сбежит в лес и все… — пожал плечами Галеадзо, отвлекая на себя внимание от быстро удаляющейся Еннофы.
— Ну, посмотрим… А вы чего встали?! Все разошлись, а на улицах осторожней все равно и поздно не ходить!
Народ еще немного потоптался на месте, а потом разошелся кто куда рассказывать соседям, друзьям и знакомым о страшном монстре. Стражники, бормоча «Допрыгался, чертов колдун…» унесли тело наместника Найрека, а Галеадзо свернул в переулок.
Я сидела на каком-то старом ящике и смотрела вперед невидящими глазами.
— Откуда ты знала, что он умрет сам? — спросил дроу, тронув мое плечо.
— Я не знала, — я вздрогнула. — Я так думала.
Я бы умерла от ужаса, окажись на его месте.
— В любом случае, — добавила я, — останься он жив сейчас, его бы посадили в тюрьму, а скорее всего, повесили бы…
Он дурак и подонок, каких поискать. Я замолчала. Задумалась — а чем я лучше его?
— Аза, — твердо сказал Галеадзо, каким-то немыслимым образом догадавшись, что у меня в голове. — Ты никогда не окажешься на его месте! Во-первых, ты умнее. Во-вторых, сильнее. В-третьих, смелее. В-четвертых, тебя хорошо учили, и ты прекрасно умеешь использовать свою магию. А в-пятых, каким бы отвратительным ни был твой характер, ты НИКОГДА не опустишься до такого. А знаешь, почему? — дроу присел напротив меня и заглянул мне в глаза. — Потому что ты человек. Самый человечный человек из всех, что я когда-либо видел. Вот и все.
— Встречай ты людей хоть немного чаще, слова звучали бы убедительней, — благодарно улыбнулась я. — Но все равно спасибо. Ладно, пойдем, что ли, в таверну. Денег мало, но на ужин-то хоть хватит?
— Надо было какой-нибудь подсвечник из его дома забрать, продали бы… — вздохнул Галеадзо.
— Надо было…
Когда мы подходили к таверне, дроу остановился и хлопнул себя по лбу.
— Аза! Совсем забыл! Про глаза Еннофы мы договорились, что ты иллюзию наколдуешь…
— Ну да, она небольшая, так что вроде получилось…
— …а почему Гордиан-то исчез?
— Скрывающие заклинания с небольшими изменениями структуры могут накладываться и на движущиеся предметы! — с умным видом произнесла я. — Через пару часов оно рассеется, хотя Гордиан, скорее всего, уже выбрался из города… Так тебе вывести общую формулу скрывающих заклинаний?
— Не надо. Я знаю, что ты умница.
Таверна «Щучий глаз», где мы остановились, явно получило свое название не зря. Рыбу здесь готовили на первое, второе и третье, причем утверждая, что между этим «первым- вторым» есть разница, в комплекте же подавался стойкий рыбный запах и гнусаво мяучащая кошка на подоконнике. Подумав и поев, мы решили не задерживаться в городке (точнее, не тратить деньги за комнаты на ночь), забрали вещи и пошли за конями.
Мы с Углем успели сдружиться, да и Галеадзо ладил с Чернозлатой, так что мелькнувшая было мысль о том, чтобы одну из лошадей продать, если денег не будет совсем, была тут же отвергнута.
— Вот ведь не везет, — пробормотала я, набрасывая на Угля потник и мимоходом отмечая, что плечо уже не болит. — Нанимались-нанимались, а он возьми и сдохни…
Из города мы выехали беспрепятственно. Однако на дороге Галеадзо внезапно остановился.