По мере продвижения держали совет — в Кирраир вверх по реке до холма или пройти дальше, по ее изгибу, до места преступления — завала обиталища представительниц дружественной расы. Галеадзо было все равно, а вот я вдоволь наспорилась с Идэром, выступая за второй вариант. Конечно, мне хотелось получить обещанные герцогом деньги, но покопаться в деле с русалками было интереснее. В Кирраир мы, разумеется, не пошли, ибо спорить с колдуном, почуявшим занятное дело и наживу, очень трудно. Идэр ругался, быстро набравшись от меня людских выраженьиц, я сдержанно ухмылялась, а Галеадзо время от времени улыбался, глядя на нас. Улыбка Галеадзо — явление не столь редкое, как я думала вначале, но она делится на несколько видов: снисходтельно-насмешливая, горько-ироничная, зловеще-угрожающая и искренне-радостная. Теоретически, последняя должна существовать, но, думаю, я никогда ее не увижу.
За пару дней пути я выяснила, что Идэр относится к тому типу личностей, с которыми мне общаться довольно интересно («несмотря на то что эльф» — добавляла я про себя) и не надоедает совсем, а вот нормальный, здоровый спор на интересующие нас темы с Галеадзо меня просто уничтожал морально. Он грозил перекроить все мои знания по новой мерке, а убеждения просто втаптывал в грязь! Конечно, я в этом плане не отставала от дроу, так что мы с ним вели себя примерно как яро враждующие кошка с собакой при одном хозяине — вроде рядом, но едва кошка зашипит, собака тут же начнет лаять.
К вечеру второго дня пути пред нами открылась сия картина: вокруг реки травка зеленеет, а само русло засыпано камнями и комьями земли на треть версты вдоль и в высоту.
— Мило, — буркнула я. — Это, похоже, действительно с неба свалилось.
— Похоже, — откликнулся Идэр.
— Точно магия. Только вот зачем? Такое чувство, что человеку просто нечего делать было.
— Может и вправду магические «экс-с-перименты»? — предположил Галеадзо, удачно передразнивая речь русалки. — А может, случайно вышло.
— Может, — не стала спорить я. — Если новичок. Но что за придурки не следят за своими учениками?!
Я могла бы сказать имя. Банчиниев, Йоргус. До сих пор страшно, как вспомню то чудище, демона-геллеренума, которого призвала в тринадцать лет. После той вот «случайности» и взялся маг за мою учебу основательно, почти не оставив свободного времени.
— Скорее всего, нервы у колдуна какого-нибудь расшалились. Или просто идиот-фанатик, ненавидящий русалок, нашелся. В любом случае, надо убирать, — вздохнула я.
— Ты знаешь еще и магию земли? — поинтересовался Галеадзо.
— Похвально слышать такие комплименты, — пожала я плечами. — Но не знаю. Вернее, я могу что-нибудь там наколдовать, но запас магии у меня иссякнет на второй фразе заклятья. Можно попробовать сжечь… каким-нибудь способом.
«Каким-нибудь долгим и совершенно неподходящим для того, а потому наверняка извращенным, способом» — подумала я мрачно, а вслух высказался Идэр:
— Ну да, небольшой пожар нам не помешает, а то лето слишком дождливое обещали…
Я смерила его уничтожающим (как мне верилось) взглядом. Интересно, кто ему обещал? Уж не бабушки ли на лавочке?
— Могу еще предложить тебе раскопать вручную, а я пока смотаюсь в ближайшую деревеньку за парой лопат, и Галеадзо тебе поможет, — предложила я, и дроу замолчали.
Можно призвать каких-нибудь землероющих существ, но в этой местности… на ум упорно приходили только кроты. М-да.
И тут у меня появилась идея. Бредовая, конечно же. Вообще, магия — вещь скорее разрушительного характера, чем созидательного, исключая, пожалуй, только целительство. А я, пропустим ругань, лешему сестра, черту дочка, решила угробить драконью долю своих сил на сотворение. И это я, обладающая редким даром призыва, без угрызений совести подчиняющая разум живых существ! Саму от себя воротит — такой альтруистический поступок. Вообще в монастырь уйду.
Наверное, мы все-таки очень похожи с тем магом — оба успели вдоволь поиздеваться над природой. Рано или поздно она такого не выдержит. Так уж повелось — как отнимать разум, волю и жизнь, то хоть пачками, а как наделять всем этим, так сразу в крик…
— Ну, все, — пробормотала я, чувствуя легкое возбуждение. Где-то в животе завязался тугой узел, а кончики пальцев начало покалывать.
Идэр на всякий случай отступил от меня подальше.
Ладно-ладно. Попробуем творить. Равносильно убийце, занявшемуся врачеванием — непривычно до жути, а что куда пришивать вроде бы знаешь. В голове всплывали слова, формулы, знаки, я представила, что груда камней — это кокон. Большой грубый кокон, внутри которого начинает зарождаться разум.
— Дарю тебе жизнь, — прошептала я, закрывая глаза.
Зрение мне не требовалось — и так прекрасно понимала, что происходило. Земля начинала дышать. Камни помельче осыпались. Вот этот самый большой камень будет на груди, как сердце… К тому же — прочность на высоте.
Всего три слова. Всего три слова, таящие в себе огромную силу и частичку тебя самого. Повторила на древнеэльфийском, ибо природа ближе всего к эльфам, потом на тролльем (не знаю зачем, просто камни у меня ассоциируются в первую очередь с гномами и горными троллями), потом на гномьем (по той же причине), потом на навьем полухрипе (потому что другой в голову не пришел, а на навьем некроманты заклинают мертвецов и духов, должно подойти) и, в конце концов, — на оркском (ну просто так, для комплекта и вообще язык красивый, звучный).
Открыла глаза… С языка срывались уже не слова заклинания, а одни лишь нецензурные фразы, правда, они звучали не очень внушительно. Теряешься как-то перед этакой громадой… Нет, я знала, чего ожидать, когда начинала колдовство, но чтоб вот так масштабно, точно и аккуратно…
Большой земляной зверь заворочался, но камни больше не осыпались. Освободившаяся вода хлынула по руслу. Это хорошо, что лето в этом году настолько сухое, что в некоторых местах глубокая Сонная превратилась в ручеек и завал не успел принести сильного ущерба. Я почувствовала удовлетворение. У меня получилось. Но больше я такое делать не буду! Наверное, во мне слишком мало добра и света, чтобы добровольно созидать, расставаясь с драгоценной Силой. Да и в монастырь все-таки не хочется.
Волна усталости почти сбивала с ног. Камни и земля оформились в широкоплечую фигуру — треть версты ввысь, чуть меньше в плечах, кулачищи на длинных руках и короткие ноги со ступнями-ластами.
— Кто я? — говор под стать.
— Действительно, кто это, иэгнесс? — неслышно подступил Галеадзо и встал за правым плечом.
— Дух. Дух земли, — ответила я, внутренне протестуя. Трудно назвать духом кучу земли, а не нечто такое эфемерное и нереальное.
— Стихиаль, — тихо поправил Идэр. Возможно, разница и была, но я ее не улавливала.
Стихиаль очумело поворачивал голову-кочан из стороны в сторону. Корявая дыра на месте рта, глубокие впадины глаз, комок носа — все это беспрестанно кривилось. Он как будто пробовал выяснить, на что способно его нежданно-негаданно появившееся лицо.
— Я… жив?
Стало страшно. Как он отнесется к своей жизни? Нужна ли она ему вообще? Я же просто сунула ему этот подарок, даже не задав себе этих вопросов!
— Да, — пискнула я. — Ты жив.
Рев стихиаля сотряс землю и небо. Я только зажмуриться успела, как уже оказалась аршинах в пяти от земли, как раз уместившись на его ладони. Не такой уж он и высокий, кстати, есть особи гораздо крупнее. Блеснули мечи дроу.
— Не делайте ничего! — крикнула я. — Он не злится!
— Ты-ы? — в меня напряженно вглядывались две пустые глазницы из земли. Жуть. — Ты это сделала?
Затаив дыхание, я решительно кивнула.
— Ты-ы? — повторил стихиаль. — Ты-ы такая-а ма-аленькая, — сформулировал он наконец.
Развела руками — ну что, мол, поделать, — слова выговаривать язык категорически отказывался, намертво присохнув к небу.
— С-спасиб-бо, — выговорило нечто. — Меня за-абрали… Меня вырвал-ли из дома… Здесь плохо! Здесь пло-охо, маленькая… — он мне жаловался. Жаловался, как маленький брошенный ребенок! Мне захотелось погладить его по голове и успокоить.
— Кто? Кто перенес тебя сюда? — Идэр оказался менее впечатлителен, чем я, и быстро вспомнил о неизвестном маге, забросившем сюда кучу камней.
Стихиаль посмотрел вниз. Земляное лицо нахмурилось.
— Да, — поспешила я вставить свое слово. — Кто?
— Я н-не знаю… — лицо сморщилось кривыми неровными складками. — Далеко… За большими лесами…
— Эррионское плато? — предположила я.
— Когда-то я слышал это… От маленьких, которые шли мимо больших гор…
— Так иди туда, — улыбнулась я. — Иди в свой дом. Ты ведь сможешь его найти?
— Я знаю, где дом! Я помню! — какая чистая радость — все те же эмоции ребенка. И умственное развитие примерно такое же. А ведь он замрет на своем плато и перестанет шевелиться только через пару тысячелетий, и к тому времени будет знать даже то, что никто из «маленьких» и не предполагал. Ему его камни скажут, а он запомнит.
— Я пойду домой, — сказал он. — Я буду там. Я буду там, маленькая…
Он имел в виду, что я могу рассчитывать на его помощь. Ну, если мне когда-нибудь понадобиться стенобитное орудие, обязательно его позову. Ага. Тараном обеспечилась, теперь можно захватывать Кирраир…
— Только иди очень аккуратно, — наставительно сказала я. — Ничего не ломай, никого не трогай, а если что — скажи, что тебя послала ведьма, тогда тебя не тронут. И опусти меня, пожалуйста, на землю.
— Прощай, маленькая…
Стоять на своих двоих не было никаких сил. Я нагло оперлась на плечо Галеадзо. Стихиаль рассеянно потоптался в уже восстановленной реке, потом развернулся и уверенно побрел на запад.
Идэр глядел то вслед ему — с интересом, то на меня — с восторгом, а Галеадзо даже не пытался сбросить обмякшую меня с плеча. По-моему, Идэр хотел сказать: «Ну ни черта себе!!!», но вовремя спохватился и выдавил:
— Ну ни… неплохо.
— А теперь то, зачем все это затевалось! — провозгласила я, отлипая от Галеадзо и, качаясь от усталости, зигзагами и с разбегающимися глазами, подошла к реке и упала на колени.
По кончикам пальцев пробежали синие искры. Тоненькая серебристая змейка-вестница соскользнула с руки и с бешеной скоростью, извиваясь, понеслась вниз по течению, оставив в ладони ощутимое покалывание.
Все. Походное одеяло, выданное мне дроу, было легким (в сумке я его почти не замечала), тонким, не очень теплым, но, похоже, водонепроницаемым, так как роса на него никак не действовала. Костра никто не разжигал, потому что и так душно, а спать у речки — сущее удовольствие, если накрыться с головой, спасаясь от комаров. Я бросила на землю одеяло, сама рухнула сверху и в уже накатившей полудреме пробормотала:
— Русалки плывут быстро, так что будут к утру. Начнете будить — жгу без предупреждения…
Люблю глухой, густой сон — когда не видишь ничего, а только восстанавливаешь силы…
Спросонья я разобрала приглушенные голоса. Судя по всему, спор продолжался уже долго.
