Итак, я вновь уходила. На этот раз — в Берию, имея рядом двух дроу, молчаливое благословение дана Каллиоры за спиной и неизвестное дело в перспективе.
Последней остановкой на земле Эрьего была деревенька Россошник, где мне предложили убить упыря. Удивляясь такому количеству упырей (за пять дней — девятый), я шумно снаряжалась на бой. На упырей дроу ходили со мной всего два раза, по очереди, и оба решили, что процесс не представляет собой ничего интересного. Ждать приходилось долго, так что мы успевали переговорить на десяток разных тем. С Идэром мы так душевно поболтали, что я едва не упустила обнаглевшую нежить, а с Галеадзо так громко поругались, что, должно быть, подняли из могил еще парочку мертвецов. Я даже не удивилась, что вместо обещанного нанимателем одного упыря, обнаружилось трое.
Засунула мечи в ножны на поясе, поправила рукава рубашки и ворот, скрывая серебряный амулет на руке и русалочьи бусы. В отличие от других магов и ведьм, я не люблю выставлять напоказ всяческие магические вещицы и талисманы. Все моя подозрительность, наверное. На левую руку надела перчатку. Надеюсь, не придется лишний раз вытаскивать меч из кьяррата, как-то не по себе мне им драться после слов русалки и ее огромных, наполненных страхом глаз.
Через полчаса пошел дождь. Мило. Чувствуется близость холодной Берии. Я тихо зверела и ждала упыря. Такую жертву — дуру, сидящую в паршивейшую погоду на могильной плите на неспокойном кладбище, — он не пропустит. А магию они практически не чувствуют.
Упыря дождь тоже не порадовал. Он явился пред мои очи мокрый, озябший, в темно-алом плаще, яростно ругающийся на четырех языках сразу.
«Какой странный упырь…» — вяло отметила я.
— Слушай, зараза ненаглядная, как только ты приближаешься, от меня разбегаются все мертвяки, — поприветствовал меня упырь.
Стоп. А был ли упырь? Я оттерла с глаз капли воды и хмыкнула. Надо же, моя первая встреча с Айсо Заро тоже произошла на кладбище — я занималась тем, что третий день пыталась засунуть двух вылезших мертвецов обратно в могилы. Попросту сжечь или убить их другим образом было нельзя, так как при жизни они являлись горячо любимыми родственниками нанимателя. Хотя официально с ожившими трупами расправляются негуманными способами, десять обещанных за это дело золотых меня смирили. Загвоздка была лишь в том, что на кладбище обнаружилось не два живых трупа, а целых восемь. На опознание наниматель идти категорически отказывался, так что была я непомерно злая. В довершение ко всему я встретила настоящего некроманта, с которым впоследствии и упокаивала «клиентов». Ага. Я играла роль отвлекающего маневра, и это еще не самое худшее.
У некромантов с Хозяевами обычно складываются особенные отношения. С одной стороны, и те, и другие часто пользуются дурной славой как окончательно повернутые на своем деле маньяки, с ними подсознательно неприятно вести дела — с одними из-за близости к тому свету, с другими из-за боязни потерять волю. Но с другой стороны, как у «недомагов», на могучую магию стихий смотрящих только издали, но, тем не менее, не испытывающих недостатка в работе, между Хозяевами и некромантами разыгрывалась настоящая борьба за работодателя. То Хозяин, пыхтя, засунет пару упырей в землю, то некромант заклянет-таки на навьем полухрипе виверну. Оба потом будут день ходить, врезаясь во все углы, но в слабости не признаются… Сама такая, знаю.
После памятной первой встречи мы вместе упокаивали мертвых на втором погосте, потом на третьем, а на четвертом я все-таки сдалась. Надоело прыгать перед заинтригованными упырями и изображать приманку, пока они не подойдут на расстояние удара меча. Однажды Айсо что-то напутал с заклинанием и замешкался, а я с четверть часа отбивалась от трех весьма активных особей сразу.
— Не замечала за тобой страсти к безумным экспериментам над мертвыми, — пробормотала я.
— И не заметишь, — пожал плечами Айсо. — Я — специалист, и не оставляю за собой следов.
Я хмыкнула. Айсо усмехнулся:
— А по-настоящему, я отношусь к той редкой породе некромантов, кто действительно только упокаивает. И неплохо на этом зарабатывает, — он помолчал. — Пока Хозяева не переходят дорогу. Аза, какого лешего?
Официально некромантия разрешена, так как с большинством нежити могут справиться только такие как Айсо. Но доверия к ним не было никогда, и, зная лишь Заро, я могла только предполагать, почему. Как любой одиночка, привыкший надеяться только на себя и заботиться только о себе, Айсо имел множество вредных привычек и целый воз недостатков, не поддающихся исправлению. Он ругался, подсмеивался, откровенно издевался, нахальничал, был иногда высокомерен, иногда прикидывался дураком, иногда строил из себя (весьма убедительно) законченного злодея, иногда делал вид, что ему нет дела ни до чего на свете, но отпетым негодяем никогда не был. По-моему, он вообще хотел казаться хуже, чем он есть на самом деле, и получал от этого какое-то странное удовлетворение.
— Опять поработаем на пару? — вздохнул он. — Только не визжи, а то будет, как в прошлый раз…
— Что?! — возмутилась я. — Штаны чистые захватил, оболтус?
Айсо хмыкнул и вполне сердечно пожал мне руку:
— Как же я рад вновь слышать твой голос, моя милая.
— Счастлива опять лицезреть твою физиономию, дорогой.
— Ты не меняешься.
— А ты хорошо выглядишь. Для некроманта.
Да, наверное, мы друзья. А у дружбы, как и у вражды, много лиц.
— Что, Аза, снова за старое? Отбираем работу у честных некромантов?
— Нет, у тебя… Тихо! Он здесь.
— Что? Надо же! Да он уже целый час бродит вокруг и не решается напасть.
— Чего-о? А сразу сказать?
— Сначала раздумывал, не лучше ли засунуть его обратно самому и посмотреть на выражение твоего лица. Но потом решил, что надо кому-то могилу закапывать и ставить на место плиту…
— Подлец…
— Обижаешь. Готова? Ну, пошли!
Все же Хозяин и некромант вместе — это страшная вещь! У упыря был такой несчастный вид, будто он готов самолично закопаться обратно.
— Даже неинтересно, — протянул Айсо, брезгливо морщась, двумя пальцами поднимая с земли и швыряя в развороченную могилу отрубленную кисть руки.
— Он задел меня, — буркнула я, демонстрируя порвавшийся рукав куртки.
— В прошлый раз твоя одежда выглядела гораздо хуже, — «утешил» меня некромант.
— Айсо, один вопрос… Ты лопату взял?
— А ты мне на что? Не притворяйся, будто обратно землю закидать не сможешь, знаю я тебя… Ты к кому нанялась?
— К купцу, Лидко зовут.
— Вот гаденыш, — беззлобно пробормотал Айсо. — Сразу двух нанял. Раньше за сомнение в своем мастерстве, маг мог превратить заказчика в гадюку.
— То есть мне с тобой делиться? — пропыхтела я, заваливая могилу и с трудом сдерживая желание запустить приятелю в лицо мокрым комом земли.
— Нет, — радостно отозвался некромант. — Делиться с тобой буду я. Потому что тебе еще ставить на место плиту, а я уже свободен и успею к купцу… Да успокойся, — улыбнулся он, посмотрев на меня, — постараюсь взять двойную цену.
Вместо сложных словесных конструкций, первоначально пришедших в голову, я обошлась ёмким «Обманешь — найду и повешу».
— Жду в трактире, он здесь один, — кивнул Айсо, завернулся в безнадежно промокший плащ и побрел с кладбища.
В трактире я показалась мокрая и злая. Разговоры чуть притихли и возобновились с новой силой. Все-таки мне повезло — пока глаза не желтеют, внимание на меня нулевое, словно тень появилась и мимо скользнула, стольких проблем можно избежать. Айсо Заро приветственно махнул рукой.
Он сидел за столом. На спинке соседнего стула висел его плащ. Бордовый цвет ему очень шел, и мерзавец это прекрасно знал. Даже сейчас, промокший и усталый, он ослепительно улыбнулся разносчице, и та чуть в обморок не упала от радости. Я, к счастью, не разносчица, я сдернула мокрую куртку и встряхнула ее, окатив Айсо порцией брызг. Некромант выразительно скривился. Он был красив, на мой взгляд. Едва ли ему есть хотя бы тридцать лет, но Заро рано поседел со своей профессией, это обстоятельство придает ему лишние пять лет и странный цвет волос, жестких и густых, потому всегда кажущихся растрепанными, — черные сами по себе, с белыми волосками и тонким седыми прядями, издалека сливающиеся в единый серый цвет. Лицо запоминающееся, с волевым подбородком, золотисто-карими глазами и едва заметной горбинкой на носу. На смуглой коже несколько шрамов, особенно много на руках, а один почти на лице — вдоль шеи, выходит на правую щеку. Я каким-то чудом (хотя главным образом из-за постоянных и очень злых упырей) не поддалась природному обаянию некроманта, так что гордо носила звание его боевой подруги.
Первым делом он отсчитал положенную плату, а потом довольно беззаботно поинтересовался моей жизнью. Настолько беззаботно, что я заподозрила неладное. Айсо словил мой недоверчивый взгляд, жестом подозвал разносчицу, кинул ей пару монет и заказал обед на двоих.
— Айсо, что с тобой? — всплеснула я руками. — Меня скоро убьют? Неужели ты подрядился на это темное дело, иначе откуда такая щедрость?
— Внезапный прилив доброты. Пользуйся моментом, — фыркнул Айсо. — Но вообще-то все гораздо хуже. Я тут недавно встретил Йоргуса, твоего учителя. Вернее, он меня нашел, старый хрыч…
— Эй!
— Да-да, извини… Так вот, этот старый хрыч отслеживал твои действия, как я понял. Ты представь — ночую в лесу, просыпаюсь и вижу нахмуренную бородатую морду! Два дерева сбил на за что, пока понял, что это портал-«окошко»… Кажется, так вы это называете?
— И что? — я нахмурилась. Учитель? Он-то зачем меня ищет? Соскучился? Йоргус — да никогда, я ему за десять лет надоела страшно. Сама на его месте и года не выдержала бы.
— И то. Говорит, знаю, мол, что ты Азу видел, где, когда, с кем, куда ушла и так далее.
— А ты что?
— А послал я его…
Я даже не сомневалась.
— …нет, я, конечно, понял, что это твой учитель, не хотел грубить, но больно вид у него высокомерный. И, во-первых, я же не знаю, что ему в самом деле от тебя нужно. А во- вторых, ты не первая, кто от учителей сбегает.
— Ни от кого я не сбегала, — огрызнулась я. — Все уже закончила.
— Я тоже. Почти восемь лет назад, — хмыкнул Айсо Заро. — Но нередко получаю от учителя послания нравоучительного характера.
— И что пишет? — полюбопытствовала я.
— Да одно и то же. Старый чокнутый идиот. Призывает к участию в каких-то там обрядах, подбивает на организацию людско-мертвяцкой войны… Не задушил его собственными руками только из уважения к его возрасту. В пятьсот лет можно и с ума сойти… А насчет тебя у меня две догадки: первая… твоему учителю сколько лет?
— Сто восемьдесят с чем-то…
— Мало. Значит, одна — ты натворила что-то такое, о чем узнали даже в его глуши. Я не могу тебя не поздравить!
— Да нет, я тихая и мирная, — пришлось скромно потупить глаза.
