землю, как следом за ракетой на площадь обрушился шквал лазерных лучей, изрешетивших берсеркеров, словно дуршлаг, в считанные секунды.
Гром поднял глаза к куполу в надежде рассмотреть в нем спасителя его отряда. Из отверстия, будто почуяв взгляд генерала, появился человек в бронекостюме, на который был прибит заклепками продырявленный флаг Альянса, расположившийся на груди. На его плече лежала пусковая установка, испускающая тонкую прозрачную струйку дыма из раструба. Он глянул вниз, придержавшись за обломанный край купола, и, увидев высшего генерала в сопровождении нескольких солдат, поднял сжатую в кулак руку и прокричал:
— Альянс еще сражается!!!
Десантники воодушевленно вскричали, не желая скрывать радости — они были не одиноки в борьбе против Хаоса, и этот многоголосый вопль вторил словам ракетометчика. Двери мэрии распахнулись, после того как со скрежетом отодвинулся тяжелый стальной засов, и двое пехотинцев позвали подоспевший взвод внутрь. Гром уронил неровный взгляд на приземляющиеся позади транспорты берсеркеров и поспешил войти в здание. Едва только узорчатые створки дверей из розового дерева захлопнулись, а засов вернулся на исконное место, мэрию сотряс удар ракет, пущенных начавшими атаку штурмовиками. Однако, в этот самый момент, подчиненная Грому группа, ведомая двумя бойцами, уже покидала рушащийся монолит, за которым, в полутора сотнях метров, забрезжили склады, занятые и укрепленные уцелевшими войсками Альянса.
Когда отряд отдалился от мэрии, его нагнал ракетчик, за ним следовали несколько бойцов, прикрывавших взвод от киборгов. Первым делом он подбежал к Грому и, стараясь не выбиться из темпа бега сверхвоина, обратился к генералу:
— Знаете, генерал, а мы так и поняли, что прибыло подкрепление, когда в городе черт-те что начало вытворяться. Только почему-то я представлял, как вы будете нас героически спасать из этого ада, а не на оборот.
— Обычно, по правилам воинского этикета вооруженных сил Альянса Свободных Планет, при обращении к старшему офицеру полагается представиться и назвать или свое звание, или занимаемую в рядах армии должность, — сурово ответил Гром.
— О да, где же мои манеры, — не без доли сарказма произнес ракетчик. — Лейтенант Натаниэл Волпат, сто пятый полк городской гвардии…. того, что от нее осталось. Теперь обрадуйте меня известием, что остальные войска подойдут через пару минут и вытащат нас отсюда.
— Не подойдут, я прибыл на планету один. Это разведывательная операция. — В том же тоне ответил Гром. — Лучше вы меня обрадуйте. Радары или центры связи на складах работают?
— Нет, само собой, а иначе мы и сами вышли бы на контакт с самой ближайшей к нам флотилией или планетой. Питание давно уж отрубилось, во время обстрела города. Всеми работающими на настоящий момент устройствами и орудиями мы обязаны нескольким генераторам, однако их мощности, даже совместной, не хватит и на звонок, на другую сторону Нианоси, не то, чтобы установить связь с отдаленными базами, я про Валар молчу.
Над широким огороженным от обходящего его стороной города забором пустырем, пролегающим между зданиями правительства и резервными складами, пронеслись черные тени ненасытных штурмовиков. «Стальные птицы» сразу заметили лагерь противника и незамедлительно начали атаку. В ответ потянулись дорожки лучиков, пущенные с вышек зенитными орудиями. Одна машина не сумела вывернуться от первого ответного залпа, и попалась под лазерный поток. Вспыхнув, она обрушилась за складами, вскинув иссохшую землю и спирали пламени.
— Я, пожалуй, даже не стану спрашивать о сообщениях с базой «Монтган», — сухо добавил Гром, без особого интереса наблюдая за развернувшейся воздушной баталией. Не услышав ожидаемого ответа, он посмотрел на лейтенанта — тот на секунду отвлекся на все тот же бой, но теперь был готов что-то произнести.
— Разумный ход, генерал, — подтвердил подозрения сверхвоина Натаниэл.
— В любом случае берсеркеры, преследующие нас в данный момент, не успокоятся, пока не растопчут своими шагоходами наши обгорелые кости. Это значит, что мы будем биться до смерти или до победы. Сколько у вас людей?
— Дайте сообразить, — задумался лейтенант. Он изо всех сил старался собраться с мыслями и припомнить численность подвластных ему войск. Однако, тяжесть костюма и пусковой установки, которую он не захотел бросать, заставляющая офицера постепенно сбавлять скорость движения, сильно отвлекала. В итоге Натаниэл сосредоточился и изрек: — Примерно двадцать пять-тридцать готовых к бою солдат, пара противотанковых орудий, зенитные турели и один танк.
— Один? Ну, хотя бы он вообще у вас есть и это уже плюс, — Гром хотел добавить что-то еще, по-видимому — желал спросить нечто, но оглушительный грохот, с которым обрушились наземь остатки расстрелянной мэрии, перебил его мысль. Генерал оглянулся, следуя рефлексу, и увидел, что здание мэрии берсеркеры в буквальном смысле сравняли с землей, а через руины уже пролезают киборги, выгруженные из транспортов.
— Да только лишь один, — продолжил Натаниэл, не обратив на шум внимания, пусть и невольно подернулся в момент обрушения. Все-таки он успел привыкнуть к подобному за период пребывания на планете. — Все машины подняли по тревоге, как началось вторжение. Не прошли тогда, разумеется, и мимо резервного склада, где базировались небольшие части бронетехники, да и что еще оставалось делать — вы бы только видели, какой хаос тут творился. Смерть, огонь, толпы подонков из Союза… Этот танк чудом удалось спасти, но он нормально стреляет и даже на ходу. Правда уезжать нам все равно было некуда, вот мы его и окопали на линии обороны — пусть пользу приносит.
Пока лейтенант вещал Грому о танке, группа уже пересекла пустырь и счастливо достигла огороженных железными заборчиками с колючей проволокой окопов, вырытых между несколькими огромными цистернами на толстых подпорках. Позади баков и линии обороны располагался обнесенный стеной из стальных прутьев и обставленный башнями с зенитными турелями наверху полигон для тренировки пехоты. Поблизости уместился плацдарм. Вокруг последнего находились пустеющие казармы и ангары бронетехники, и собственно склады, уходящие на несколько сотен метров на север. Слева от складов виднелись «поля» радарных тарелок, недвижимых и безжизненных. Большая часть зоны была заброшена, а немногие выжившие после бойни солдаты укрепились у правого края, возле хранилищ оружия и продовольствия, представленного походным рационом в своей массе. Только он и помог десантникам выдержать несколько дней в таких условиях, да и сейчас их боеспособность, показалась сверхвоину сомнительной, а укрепления — чересчур уязвимы, хлипки и ненадежны.
Вдоль так называемой фронтальной линии обороны, призванной сдержать лобовую атаку, и далее за ее пределами десантники прорыли небольшую сеть ходов и окопов. По ним можно было быстро перемещаться из одной части складского комплекса в другую в случае множественных прорывов периметра. Затея показалась Грому любопытной, но при учете малой численности бойцов в мини-лагере он с трудом представлял себе, как именно будет выглядеть осуществление этих маневров. Сама же линия представляла собой череду бункеров, часть которых была уже разрушена, пулеметных гнезд, укрытых в бетонные карманы противотанковых орудий и гордо-одинокий окопанный танк.
Также на протяжении решетчатого забора, отгораживающего лагерь и на полигоне, за безопасностью следили солдаты, расположившиеся на вышках с биноклями в руках. Одни из них занимали ощетинившиеся в небеса стволами зенитные турели, другие просто притаились со снайперскими винтовками в руках. Все они привели себя в полную боевую готовность и ожидали приказа к началу сражения. Многие снайперы уже через силу себя сдерживали, однако открывать огонь без приказа не рисковали.
— И вас до сих пор не засекали? — с искренним удивлением спросил Гром, обозрев и оценив достижения кучки десантников. Остаться в живых после кошмара, испепелившего Нианоси и сохранить в столь хорошем состоянии целый форпост — уже большое дело, а еще и оборудовать его достаточно неплохо, чтобы сдерживать вражеские силы столько дней. И это, можно сказать, в самом вражеском тылу.
— Видимо берсерки решили, что склады пусты или разгромлены после обрушения на район тонн взрывчатки и своих воинств, а мы здесь тайком все прикрыли, — он махнул рукой в сторону широченных лоскутов серо-оливкового брезента, скомканными грудами валяющихся возле подножья вышек, бункеров и рядом с окопами. — Как услышали пальбу в городе, сразу расчехлили пушки. Решили, что пришло время освобождать планету… Ну, теперь вы понимаете мое разочарование? Ладно, наплевать. Я посмотрю, вы хотите что-то спросить? — Натаниэл не мог не заметить, с каким интересом генерал разглядывает баки с изображением язычка племени.
— А в этих цистернах что? — сухо поинтересовался сверхвоин, не столько отвечая на вопрос лейтенанта, сколь утоляя свой интерес. Однако интерес этот не был беспочвенным, и голос генерала звучал предупреждающе.
— В цистернах? А, можете не дергаться, там раньше было ракетное топливо, но его уже давно нет, так что, мы не взорвемся, если в них попадут. За кого вы нас принимаете, чтобы мы сидели на пороховой бочке? — насмешливо подтрунил Грома Натаниэл, не имея цели его задеть. Сверхвоин и не оскорбился, ведая, что лейтенант не посмеет на полном серьезе вести себя настолько вызывающе по отношению к высшему генералу. Молодой и веселый офицер просто успокаивал истрепанные нервы таким образом. Это позволяло ему скрывать от братьев по оружию свои слабости, но Гром видел его страх очень ясно.
— Генерал, враг наступает! Берсеркеры уже подошли, ждем ваших распоряжений! — прервал мирную беседу офицеров встревоженный прерывистый голос Раллса. — Крупные силы противника движутся на фронтальный прорыв: много пехоты и несколько ударных танков. С юго-запада подходит группа осадных шагоходов — около пяти. Да, и это еще не все новости. Локационные установки зарегистрировали приближение малых воздушных объектов, подозреваем штурмовики — порядка шести штук.
— Нам бы от этих еще отделаться, — Гром проследил за одной из штурмовых машин, пронесшейся мимо на огромной скорости. Из-под крыльев штурмовика вырвались четыре ракеты. Они, вращаясь и неистово свистя, промчались по воздуху и врезались в вышку с зенитным орудием. Огненный всплеск разорвал башню в мелкие щепки, а горящее орудие с грохотом обрушилось на стоящий внизу бункер, отколов от него добрый кусок бетона. — Так, всем быстро занять боевые позиции! — скомандовал Гром своему отряду. — Дело худо, но мы не продадим себя по низкой цене! Мы еще можем победить!
— А чего с Чарисом поделать?! — громко вопросил Бык, сглотнув подступившую слюну и от отчаянья скривив лицо. — Ему совсем худо стало, помрет же парень почем зря! Может даже не пережить бой! Ему нужна медицинская помощь!
— Вот, пожалуйста, возьмите мой регенератор, — торопливо проговорил Натаниэл и перекинул Быку тонкую металлическую палочку с кнопкой и отверстием на одном из концов. Десантник ловко поймал регенератор, затем легким движением сорвал бинты с ран товарища и начал прикладывать к ним палочку, нажимая на кнопку. На конце палочки загорался синий точечный огонек каждый раз, как Быком нажималась кнопка, из дырочки вытягивался короткий лучик, а плоть начинала срастаться там, где только что прошел этот луч.
— Сейчас, сейчас, полежи немного спокойно, и я тебя быстренько заштопаю, бегать лучше, чем раньше будешь, — без остановки приговаривал Бык, пока водил регенератором по ране. Иногда он останавливался, откладывая приспособление в сторону, спрыскивал разрез холодной водой из обтянутой искусственной кожей фляги, только наполненной им из резервуара на одном из складов, дабы размочить запекшуюся кровь и высохшую плоть. Когда же ткани становились более податливыми, Бык вновь брал палочку и принимался за дело.
«А у него высоко чувство братства и ответственности» — подумал Гром, смотря за тем. Бык, всегда выглядевший безмозглым и бесчувственным громилой, борется за жизнь человека, а ведь он толком его и не знает, да еще и клона вдобавок. Но их роднил взвод, в котором они вместе сражались, и та благая цель, которую преследовали.
Оставив Быка завершать начатое, Гром оборотился на наступающих врагов. Воины Стального Легиона на марше приближались к укреплениям как неумолимая волна. Ряды и колонны, выстроенные ими настолько ровно, что никто не выдавался из общего строя и на сантиметр, внушали страх. Должны были внушать страх простым смертным, не ему. Гром не знал страха в бою, не знал счастья победы, всякие чувства были чужды сверхвоинам, похожим на него. Лишь долг, честь и самоотверженность — вот что должен помнить тот, чья жизнь — череда битв, а главная цель сохранение жизни своего хозяина. Для того его и создали. Порой сверхвоин даже завидовал людям белой завистью, однако всегда вскоре вспоминал, что зависть — тоже эмоция.
К генералу подошли Натаниэл и Раллс, обступив его с обеих сторон. На их лицах читался все тот же вопрос «Что будем делать, генерал», ведь капитан так и не получил от Грома указаний. Они не сразу решились прервать мысли задумчивого лидера, но времени не оставались — до окопов уже отчетливо доносилось гудение гравитационных подушек на танках берсеркеров.
Натаниэл раскрыл рот, одновременно положив руку на плечо Грома, однако, сразу же, отдернул ее, опомнившись. Он хотел было предложить начать действовать, но вой снаряда, летящего в их сторону, не дал лейтенанту этого сделать. Сильнейший взрыв, грянувший совсем близко от них, заставил офицеров нырнуть в окоп и пригнуть головы. Один лишь Гром продолжил гордо стоять на ногах и смотреть в горящие глаза-сенсоры шагающих к нему механоидов.
— Вы не заметили, чего это там так рвануло? — тихо поинтересовался у своих коллег Натаниэл, приоткрыв один глаз, в который чуть не угодила струйка пыли, потянувшаяся с его же собственной челки.
Гром, сохраняя спокойствие камня, стряхнул с макушки и плеч пыль, а также сухие травинки и мелкие камешки, и, опершись о сыпучий край траншеи, присмотрелся, откуда бы могли
