— Да. — Вотапек чувствовал себя явно неловко. — Очевидно.
Темпи. 4 марта, 9.40
В воздухе запахло только что сваренным кофе: верный знак пересменки в операционном зале телефонного узла. Тридцать компьютерных терминалов, расставленные рядами по пять в каждом, делили зал на секции-ячейки. Саманта Дойл, поступившая на службу шесть недель назад, сидела перед одним из мониторов, ожидая вызова, который, как ей велено было запомнить, последует в 9.50.45. Огонек на экране замигал зеленым.
— Я приму, Карен, — сказала она, поправляя наушники с микрофоном. — Доброе утро. «Белл Юго-Западная». Меня зовут Саманта. Чем могу помочь?
— Да, доброе утро, — донеслось в ответ, — у меня с телефоном какие-то неполадки. Мне все время звонят и просят какого-то мистера Эйзена.
Вовремя, секунда в секунду.
— Хорошо, сэр. Обязана вас спросить, не желаете ли вы, чтобы ваш вызов был зафиксирован моим бригадиром?
— Нет, — последовал ответ. — Уверен, мы с этим сами справимся.
Саманта поднесла лазерный карандаш к красному символу записи на экране, мгновение спустя символ исчез. Вызов считался частным. Не теряя времени, телефонистка взялась за мышь, сделала двойной щелчок и стала следить, как на экране появлялась сетка региональных телефонных линий, а внизу один за другим высвечивались коды разводки основных пунктов релейных передач. Не дожидаясь подтверждения, голос на другом конце линии передал серию исходных команд, Саманта быстро вводила их, не очень-то разбираясь, что каждая означает. Чуть что, она бросала взгляд на бригадирский отсек справа. Никто не обращал на нее никакого внимания. В течение минуты в нижнем левом углу экрана открылся небольшой квадратик, где с умопомрачительной скоростью замелькали нули с единичками. Саманта печатала, как ей велел голос, пока — вдруг и разом — не сменились все коды разводки у всех пунктов релейных передач на сетке. Голос попросил ее подтвердить новый порядок номеров. Через полминуты она проверила каждый. Последовала завершающая цепочка команд.
— Теперь вводите.
Саманта увидела, как на экране вновь появились первоначальные коды, все было так, будто ничего не менялось.
— Разводка на месте, — сообщила она.
— Отлично, — произнес голос. И линия разъединилась.
Пришло время придать истории побольше реальности.
— После бесконечных месяцев выздоровления многого ожидать не приходилось. Просто так о восстановлении не попросишь. Да и я не очень-то рвалась на новое место службы. Если честно, я не знала, чего хотела. — Взгляд Сары остановился на Вотапеке, на губах появилось подобие улыбки. — Вот вам и клише, которое вы выискивали. Еще одно? Я была зла, подавлена: явление, говорят мне, не из ряда вон для человека в моем положении. После всего, что мы сделали, Хусейн все так же оставался могущественным, а Иордания — готовым взорваться кошмаром. Можете представить, какие чувства это вызывало во мне. Все говорили, что злиться естественно, что за работой я это преодолею. Их представление о работе было довольно смутным. Человек, сделавший мне предложение, дал этой работе направленность. Как ему пришло в голову обратиться ко мне, я не знаю… да и почему, если на то пошло, тоже. Я, мистер Вотапек, не фанатик и не хочу вызнавать, кому по душе фанатизм, но сказанное в манускрипте имеет смысл.
— Вы видели манускрипт? — Вотапек почти не скрывал удивления.
— Кое-что, кусочки. Хватило, чтобы пробудить интерес. Вспомните, хаос — это моя специальность. — Сара по глазам видела, что Вотапека задело, пусть и не очень сильно. — Не говоря о том, что ему про меня многое было известно.
Вотапек кивнул, поставил стакан на столик и опять отошел к стене.
— Первые встречи были обыденными и безобидными…
— Хорошо, — сказал он, поворачиваясь к ней, — предположим, вы та, за кого себя выдаете. Вы все же так и не сказали мне, зачем вас послали.
— За подтверждением.
— Что бы сие ни означало! — Вотапек почти не скрывал негодования. — Значит, встречу эту вы ожидали. Рассчитывали на нее.
— Без лишних слов — да.
Он кивнул, взгляд его скользил по горизонту. Прошло почти полминуты, и он спросил:
— А что же все-таки произошло в Нью-Йорке и во Флоренции?
— Первое, как я уже говорила, было своего рода предупреждением. Второе… немного сложнее.
— Объясните.
Сара понимала, что в конце концов он дознается.
— Вы когда-нибудь слышали о профессоре Александре Джасперсе? — Вотапек покачал головой. — Он приехал во Флоренцию разыскивать манускрипт.
— Манускрипт был во Флоренции?
— Не оригинал. Немецкий перевод. О нем сообщалось.
— Немецкий?!
— Я полагала, вам это известно.
Не обращая внимания на колкость, он спросил:
— И что случилось с этим… Джасперсом?
Факты слились с интуицией. Сара заговорила:
— Прибыли двое, дабы ясно дать понять: они не желают, чтобы Джасперс близко подходил к манускрипту.
— Не понимаю, в чем тут загвоздка.
— Меня послали следить за Джасперсом, а я понятия не имела, кто эти двое.
Вотапек, казалось, смутился.
— Вы утверждаете, что эти двое…
— Явились из ниоткуда. Мы понятия не имеем, кто их послал.
Вотапек на миг задумался:
— Вы уверены, что это как-то связано с манускриптом?
— Безусловно. Еще через полтора дня человек по имени Бруно Ферик вышел на контакт с Джасперсом, и оба они пропали.
— И вы говорите, что понятия не имеете, кто были те двое.
Совершенно никакого. Опять пауза.
— Этот Ферик… почему он вас беспокоит?
— Бруно Ферик был лейтенантом в восточногерманской Штази, матерый и умелый убийца со связями в нескольких политических группировках Европы и Ближнего Востока. После краха Советов взялся за создание собственной службы.
— Вы уверены, что именно этот Ферик и вышел на контакт с Джасперсом?
— Я знаю этого человека. — Теперь уже паузу взяла Сара. — Как раз я и вытащила его из Восточной Германии в восемьдесят девятом году.
Вотапек опять стиснул зубы.
— Вопрос остается: почему все это должно волновать меня?
— Ясно, что кому-то очень хочется помешать мне сделать свое дело.
— Ваше дело, мисс Трент, так и остается неясным.
— Неужели, мистер Вотапек?
Мгновенное выражение удивления на его лице быстро сменилось ледяным взором.
— Вы думали, что этот кто-то — я?
— Этого и сейчас нельзя исключать.
— Помилуйте, мисс Трент! Вы намекаете, что кто-то среди…
— Я ни на что не намекаю. — Теперь она выдержала паузу ради эффекта. — Только может показаться, что кто-то — или какая-то группа — устанавливает свои собственные правила.
— Объясните.
Сара заговорила с нажимом, взвешивая каждое слово:
— Первая попытка. Возможно, кто-то чересчур нетерпелив. Возможно, кому-то хочется ускорить процесс. — Убедившись, что ее слова восприняты, добавила: — Или, возможно, такая идея была с самого начала. В частности, это мне и поручено выяснить.
— Один момент, — сказал Вотапек, взгляд которого был строг, выдержан. — Вы утверждаете, будто кто-то, и не кто-нибудь, а либо Йонас, либо Лоуренс…
— Имена назвали вы, не я.
— …пытается двигаться, опережая расписание? — Он покачал головой, мысль обретала отчетливость. — Такое невозможно, учитывая потребность в координации. Нелепо. Я знаю этих людей, мисс Трент.
— Дважды, мистер Вотапек. Дважды кто-то пытался меня остановить. В Нью-Йорке и во Флоренции. Значит, я, должно быть, перешла кому-то дорогу. То, что я тут, убеждает вас: не я одна обеспокоена. — Выждала. — Эйзенрейх желает убедиться, что все мы вписываемся в одну страницу. — Сара опять выдержала паузу. — Вот что мне надо подтвердить.
Все это время Вотапек сидел молча. Смотрел на плещущуюся внизу воду. Потом обернулся к ней:
— Я знаю этих людей, мисс Трент.
Сара видела, как он теряется, она поняла, что разговор свое дело сделал, семена посеяны, Вотапек наживку заглотнул.
— Надеюсь, что знаете. — Она встала. — После чего, как я понимаю, разговор исчерпан. Я, разумеется, непременно передам эту информацию.
Ответить он не удосужился. Чайка захлопала крыльями, взметнулась в воздух и скрылась за утесом.
— Вы, само собой, будете держать меня в курсе вашего… анализа.
Его требование застало Сару врасплох. Это было не что иное, как некая обеспокоенность, намек на подозрительность в отношении своих партнеров по игре.
— Не знаю, доведется ли нам снова встретиться. — Сара разгладила юбку и взяла сумку. — Эту встречу следует считать строго конфиденциальной. Никаких внешних подтверждений. — Она улыбнулась. — Так мне велено. Он сказал, что вы поймете.
— Конечно, конечно, — кивнул Вотапек и тоже поднялся. — Мой пилот доставит вас обратно. — Сара направилась к дорожке. — Мисс Трент, — окликнул ее Вотапек, она остановилась, обернулась. — Вы все-таки остаетесь своего рода загадкой.
