кто б спорил, а я не буду.)
19 сентября из района Кутно в Варшаву прорывается польская группировка численностью в 30 000 человек. В этот же день немцы начинают бомбить Варшаву с воздуха.
20 сентября румынской Железной Гвардией убит румынский премьер Калинеску в отместку за его сочуственную политику в отношении Польши и за то, что дал возможность польскому правительству бежать в Румынию. Он, небось, думал, что угрозы Риббентропа так, пустой звук. Румын оказался неправ. Ему 'строго указали'.
27 сентября – Варшава сдалась. Оружие сложили более 140 000 военнослужащих. За время осады (подумать только, целых 13 дней поляки сидели 'в осаде', рехнуться можно, это какие же они там муки вытерпели!) погибло десять тысяч гражданских. Польская армия за тринадцать дней потеряла около двух тысяч человек. Вот тут, в этом 'варшавском сидении', как в капле воды видна разница между 'европейцем' и русским. Русский не святой и русский далеко не всегда в победителях ходит, русский тоже может сдаться, хватит шапкой об пол, да и сдастся. 'Пошло оно все, а я помирать не хочу!' Бывает и так. Но бывает и вот еще что – если уж русский решит не сдаваться (помните как гордый польский комендант Роммель с немцами даже разговаривать не захотел?), то вот тут уж все, раз решил русский стоять насмерть, значит стоять будет именно так – насмерть. Русский не боится оказаться смешным в чьих-то глазах, плевать, он еще вместе с вами над собой посмеется, но русскому легче умереть, чем оказаться смешным в собственных глазах, русская совесть не смеется, не 'юморит'.
27 сентября 1939 года Гитлер заявил военному командованию, что он хочет начать наступление на западе как можно быстрее, до того, как там будет развернута английская армия. На этом же совещании была названа и дата начала немецкого наступления – 12 ноября. Ну и как, состоялось оно, запланированное на 12 ноября немецкое наступление? Или как? Или что? Или где?
Пока вождь немецкого народа думу думает, наступать ли ему на западе или нет, а если наступать, то когда, посмотрим, чем заняты остальные. Они ведь тоже думают непрерывно, жизнь заставляет, 1939 год на дворе, за окошко глянешь и – мороз по коже, задумаешься тут. Первой от размышлений к делу перешла Москва, у нее теперь общая граница с Германией, в жертву вместо себя приносить некого, игра упростилась до предела, уже после 'Мюнхена' у СССР одну из двух игральных костей отняли, а уж 'Польша' и от шести граней одной косточки ничего не оставила. Теперь – чет или нечет. Красное или черное. Орел или решетка. Только так и никак иначе, а крупье острым глазом смотрит, ждет, 'делайте ваши ставки, господа!'
3 октября 1939 года Россия, ссылаясь на 'изменившуюся международную ситуацию', пригласила Финляндию обсудить территориальные вопросы. Вежливо пригласила за стол переговоров. В ответ невежливые финны 9 октября объявили мобилизацию. Вежливость это дело хорошее, а невежливость это не только всегда плохо, но еще и демонстрация слабости и в другой момент Москва бы с этим небольшим политическим капиталом поигралась, глядишь и выиграла бы какую мелочишку, но вот именно теперь СССР ждать не мог, его осторожным маневрированием в угол загоняли – 6 октября Гитлер, выступая в Рейхстаге, заявил, что главная задача Германии теперь заключается в 'достижении мира'. Мир – это не просто хорошо, мир – это просто замечательно, но к тому времени в Европе дураков уже не оставалось, последней дурой была почившая Польша, а оставшиеся все, как один, знали, что такое немецкий 'Парабеллум'. В ответ на лавровую веточку мира в клювике тевтонского голубка французы запретили Коммунистическую Партию Франции и тут же, 9 октября, арестовали 35 человек коммунистов – депутатов Национального Собрания. 'За антивоенную агитацию'. Ох, уж эти мне французы, ни воевать ни хотят, ни мириться. 'Ни мира, ни войны.' Прямо троцкисты какие- то.
Гитлер смирил гордыню, набрался терпения, подождал целый день и следующего, 10 октября, повторил свое обращение к Англии и Франции с предложением мира. Как вы думаете, что сделали англичане? Англичане сделали вот что – 11 октября Кабинет отдал распоряжение увеличить недельное производство горчичного газа с 310 до 1200 тонн. Вот как умные и осторожные люди реагируют на предложения о мире, это вам не Горбачев какой-нибудь, это люди, которые цену словам знают, они сами, пряча нехорошие мыслишки и еще худшие намерения, за свою жизнь столько красивых слов произнесли, что теперь, как только к ним какой гражданин подходит и заговаривает о мире, они гада в ответ – газом, газом!
12 октября Англия открыто и официально отвергла мирные предложения Германии. 'Ищи дураков в другом месте!' Поспешность Англии понятна, ей нужно, чтобы воевала Франция и нужно тем более, что Польша продержалась так недолго. 'Чертовы поляки!' Англия понимает, что 'мирные' предложения Германии адресованы в первую очередь Франции и что если Англия 'польской кампанией' раздасадована, то Франция наглядностью польского примера напугана до беспамятства и готова совершить любую ошибку в попытке избежать столкновения с Германией. Отвергая немецкие предложения, Англия поднимает ставки. За соседним столиком, где идет игра не такая крупная, поднимает ставки и СССР. Он ведь тоже все видит и все понимает. Все-все. 12 октября Москва, с целью обезопасить в случае уже неизбежной (что никакой тайной ни для кого не является) войны Ленинград, открытым текстом и без дипломатических экивоков (время ведь поджимает!) выдвигает финской стороне официальные требования о размене территории, Россия хочет сдвинуть границу на запад, как можно дальше от 'колыбели революции'. (А вот что проделала Москва за две недели до этого – под шумок и пока глаза всего мира были устремлены на Варшаву, она подписала с Германией мирный договор, расширив при этом и заключенный ранее договор торговый, обязавшись отдавать немцам весь объем добычи с польского нефтяного месторождения в Доховиче, что привело англичан и французов в ярость. Ну, да не одним им хитрить.)
Гитлер, почувствовав себя заправским игроком, в ответ на поднятие ставок англичанами делает то же самое – 14 октября немецкая подводная лодка U-47 проникает в акваторию основной военно-морской базы англичан в Скапа Флоу и топит линейный корабль Ройал Оак, гибнет 833 человека. Капитан подлодки Гюнтер Прин объявляется в Германии национальным героем. Кроме этой эскапады Гитлер тут же делает рассчитанный и очень дальновидный шаг – когда 18 октября президент Финляндии, стремясь обрести поддержку своих соседей 'перед лицом советской угрозы', встретился с королями скандинавских стран (финны, так же как и русские, чувствуя, что времени в обрез, отбрасывают этикет и выходят сразу на самый высокий уровень), то Гитлер через шведов предупредил скандинавов, что Германия останется нейтральной и 'настоятельно' порекомендовал Швеции сделать то же самое. Немцами Финляндия загодя приносится в жертву.
'Ах, так, – думают англичане, у которых были свои виды на предстоящую финскую войну. – Ишь, умный какой выискался. Ну, заяц, погоди!' 8 ноября на Гитлера совершается покушение. Находясь с визитом в Мюнхене, Гитлер покинул здание мюнхенского пивного зала за двадцать минут до того, как там взорвалась бомба. Девять человек погибло. Ну, что ж. Как вы к нам, так и мы к вам – вот вам гостинчик. 'С нашего стола – вашему столу!' 20 ноября самолеты люфтваффе начинают сбрасывать в эстуарий Темзы магнитные мины. Как вы успели заметить, осенью 1939 года начинается то, что на сегодняшнем языке называется 'эскалацией'. Основная борьба идет пока что не на поле боя, до поры борьба идет за то, кто будет управлять 'процессом', борьба идет за контроль над ним. А процесс да, процесс идет. Неплохой такой процессик. Булькает варево, булькает. Пованивает.
СССР, у которого нос ничуть не хуже, чем у всех прочих, запашок слышит и 26 ноября обвиняет финнов в обстреле советской территории. Финны что-то такое жалкое пищат в ответ, но кого трогает мнение финнов, 'когда такие дела творятся!' А дела творятся следующие – Англия объявляет о конфискации всех товаров, предназначенных к отправке в Германию, а 28 ноября английское правительство объявляет весь немецкий экспорт 'контрабандой', тоже подлежащей конфискации. Германия молча терпит, но у нее находятся заступники. Как вы думаете, кто? Правильно. 8 декабря правительство Соединенных Штатов заявляет официальный протест против английского эмбарго на немецкий экспорт. Оказывается, Англия нащупала больное местечко и ткнула именно туда, куда надо было. Ну и заодно, раз уж пьянка вошла в новую стадию и за стол к нам подсаживаются какие-то темные личности, мы примем допольнительные меры – 3 декабря Англия устанавливает призывной возраст в 19 – 41 год (чуть позже возрастной порог был повышен до 60 лет), а женщины в возрасте между 20 и 30 годами объявляются подлежащими призыву на 'трудовой фронт'. Англия, вроде бы играя, исподволь начинает воевать. Где-то повыше я писал, что для них война и игра это одно и то же, играя, они воюют, а воюя – играют. Игроки, чтоб их черти взяли.
Ну, а Москва, пока 'проклятые империалисты' друг у дружки барахлишко конфисковывают и свою 'пятую колонну' за кадык берут, тоже не дремлет. 29 ноября Россия разорвала советско-финский пакт о ненападении от 1932 года (грубо, но честно, а что до приличий, то до пактов ли нынче, товарищ?!). Тут же Москва рвет и дипломатические отношения с Финляндией. В тот же день США предлагают посредничество для разрешения 'советско-финского' кризиса. Американцы, несмотря на провозглашенный нейтралитет, не оставляют попыток влезть в европейскую кашу хоть тушкой, хоть чучелком. 'Экономического' присутствия им, по понятным причинам, мало, на этом этапе им нужно уже присутствие дипломатическое. Они тоже хотят 'играть'. И, в отличие от поляков, американцы хотят играть вовсе не Шопена.
30 ноября Россия вторгается в Финляндию. Начинается война с 'белофиннами', последние слова умирающего языка революции. Еще чуть-чуть и Россия заговорит на языке новом, вызывающем в воображении совсем другие образы. Россия рвет со вчера и рвется в сегодня, в мир, где вместо 'белых' будут 'фашисты'.
9 декабря 1939 года ТАСС обвиняет Германию в доставке снаряжения финнам. Москва, используя свои, прямо скажем, небольшие возможности, тоже пытается заварить кашку. У Москвы и котелок поменьше и огонек под ним послабже, и с маслицем не очень, и кашка не такая пахучая как у соседей, но – чем богаты тем и рады. 'Играем как можем.' Немцы, округлив глаза и прикладывая к груди ладонь, заявили, что они – ни сном, ни духом. Это была правда, они действительно финнам особо не помогали, но правда эта была правдой не всей, не помогая финнам сами, немцы не препятствовали в оказании помощи финнам со стороны итальянцев. А вот те да, те помогали всем, чем могли. Немцы, допуская к помощи итальянцев, полагали, что это позволит удержать финнов от немедленного обращения за помощью к англо-французам, немцы были заинтересованы в как можно более быстром окончании финской войны, они не могли допустить появления в Скандинавии англичан. На всякий случай, не зная, сколько продлится 'Зимняя война', 14 декабря Гитлер отдал приказ рассмотреть возможность оккупации Германией Норвегии, ну и того же 14 декабря произошло еще одно событие – Лига Наций 'исключила из своих рядов' СССР за его 'агрессию против Финляндии'. Ну, что тут скажешь… Как там товарищ Ленин о таковских говорил, как он их называл? А, вот, вспомнил – 'полезные идиоты'. Ну, то, что идиоты, это да, это понятно, но вот что до 'полезных', то тут дело такое – они кому полезны, а кому – не очень.
Пока СССР безобразит и агрессничает, посмотрим, чем заняты любимые людьми с либеральным складом ума 'плутократы'. Они, если кто подзабыл, войну ведь Германии объявили. Никто их за язык не тянул, сами все, сами. Сами хитрили, сами в тянитолкая играли. Англия тянула и Англия толкала, а Франция вроде тоже тянула, только не туда, а толкаться и вовсе не хотела. Не хотела до такой степени, что хныкала и отбивалась, 'отстаньте все от меня, оставьте меня в покое, противные, гадкие мальчишки'. Но, деланно всхлипывая и давя из себя слезу, наша Марианна о себе не забывала и себя берегла. Нам все уши прожужжали про 'фашиста Гитлера', который с нескрываемым пренебрежением относился к международным договорам, отзываясь о них как о 'клочке бумаги', и с точно тем же жужжанием нам десятилетиями вкручивали про 'демократии', которые своему слову верны, а уж их подписи под какими-нибудь 'Хельсинскими соглашениями' это и вообще – святое. Но вот вам 1939 год, вот вам Франция, имевшая скрепленный всеми мыслимыми печатями и подписями договор с Польшей – и здорово тот договор Польше помог? Напала Германия на Польшу и ударила ли Франция пальцем о палец или чем там по чему можно еще ударить, чтобы прийти на помощь гибнущей и вопящей как резаная содоговорнице?
Франция по сей день заявляет, что да, пришла. Да и как не прийти – клялись ведь, божились, перышком поскрипывая, договор подписывали, как же не помочь, вы что, смеетесь, что ли? Помогли! Помощь называлась 'Саарское наступление'. Напомню, что немцы вторглись в Польшу 1 сентября, а французы, верные союзническому долгу и горя желанием помочь Польше, перешли немецкую границу через восемь дней, 9 сентября и, перейдя, захватили (поляки, узнай они о том, схватились бы за сердце) целых десять квадратных километров территории между линией Мажино и линией Зигфрида. Саму линию Зигфрида французы прорвать даже не пытались, хотя до войны петушиным криком кричали, что линия Зигфрида это немецкий блеф, 'бумажный тигр' и в случае войны они 'бошей' колпаками закидают. Ну, что ж… Вот вам война, вот вам боши, вот вам колпак – кидайте! Вместо колпаков французы накидали на 'саарский фронт' военных корреспондентов и те сфотографировали каждое дерево и каждого бравого солдата 'на передовой'. Читая тогдашние французские газеты, можно было подумать, что французская армия захватила уже половину Германии. Однако решения на высшем уровне, что бы на этот счет газетчики ни думали, принимаются не в редакциях газет, и объединенное англо-французское командование 12 сентября приняло решение немедленно 'наступление' прекратить (если называть вещи своими именами, то англо-французы, захватив десять кв. километров ничейной земли, решили не захватывать следующий километр, одиннадцатый), о чем 'спасаемых' поляков даже не известили, а зачем? Немцы в этот день, 12 сентября 1939 года, уже завершают окружение Варшавы, через два дня они объявят, что Варшава отрезана. В ответ на польские вопли главнокомандущий французской армией Гамелен ответил, что половина подчиненных ему дивизий находится 'в контакте' с немцами (хотя на западном фронте все почти без перемен и все как сидели, так и сидят на своих местах, 'наступление' ведется на крошечном участке фронта) и, как будто одной этой лжи недостаточно, он добавляет другую, раздраженно заявив полякам, что немцы, придя в ужас от 'Саарского наступления', сняли с
