польского фронта шесть дивизий (!) и спешно перебросили их под Саарбрюккен, чтобы, кровью умываясь, отбить французские атаки. 'Чего ж вам еще, о надоедливые поляки?!'
Франко-польским договором было предусмотрено, что Франция предпримет против Германии 'общее наступление всеми наличными силами' на пятнадцатый день после объявления мобилизации Польшей, то-есть французы должны были начать наступление по всему фронту 15 сентября. Однако, остановив даже и ту пародию на наступление, которую они разыгрывали в Сааре, французы 13 сентября заявили полякам, что наступление 'по объективным причинам' задерживается и начнется после 17-го сентября, ориентировочно – 20-го. Это был смертный приговор Польше. Даже и начнись обещанное наступление, оно уже ничему не могло помочь, к 17-му числу, когда СССР вторгся в восточную Польшу, польского государства уже фактически не существовало.
Потоптавшись еще немного на своих 'захваченных' нескольких квадратных километрах, французы без лишнего шума и уже без фотоблицев отошли назад, за линию Мажино. Потери французской армии за примерно три недели 'Саарского наступления', предпринятого 'ради выполнения священного союзнического долга', составили 27 человек убитыми и 22 человека ранеными. Демократии – они такие, у демократий каждая человеческая жизнь на счету. При условии, конечно, что это жизнь не какого-то там поляка.
С того момента, как французы вернулись в казармы, началась так называемя 'странная война', хотя мне не понятно, почему именно так в советской историографии называлось то, что по английски именовалось 'phony war', а 'phony' переводится вовсе не как 'странный', а как 'обман', 'фальшивка', 'подделка', а то и вовсе – 'жулик'. То, что происходило в следующие полгода 'мировой войны' можно описать английским выражением 'war somewhere else', то-есть война где-нибудь, война где угодно, только не сейчас и не здесь.
Война где-нибудь означала выигрыш во времени. Вдруг (такие вещи, сколько бы к ним ни готовиться, всегда происходят внезапно) стало очевидным, что Англия проигрывает временную гонку и теперь она лихорадочно вводила в строй фабрики, созданные про черный день Чемберленом за время кампании по 'рационализации народного хозяйства' (фабрики эти позже получили название shadow factories – 'теневые фабрики', люди обычно не осознают, что главным 'теневиком' в государстве всегда является само государство). 12 апреля 1938 года на теневых фабриках английским правительством был размещен заказ на 1000 новейших на тот момент истребителей 'Спитфайр' и тогда казалось, что это невообразимо много, когда же Англия 3 сентября 1939 года объявила Германии войну, то правительственный заказ составлял уже 2160 'Спитфайров' и обливавшийся холодным потом Кабинет осознавал, что для войны этого ничтожно мало. Вспыхнувшая в конце 1939 года 'Зимняя война' показалась очень удачной возможностью потянуть время. Уже в конце декабря Англия и Франция пытаются организовать снабжение воюющей Финляндии через территорию нейтральной Швеции и просят ее о разрешении это сделать. Гитлер, заранее предугадывая этот ход англо-французов и отлично понимая, что стоит за желанием 'союзников' получить 'шведский коридор' 14 декабря отдает командованию Вермахта распоряжение рассмотреть возможность оккупации Норвегии. (Пока что он хочет лишить 'союзников' плацдарма в Скандинавии, действуя с которого они могут под тем или иным предлогом оккупировать Швецию.)
Финская война с точки зрения англичан и французов заканчивалась слишком быстро и по этой причине в феврале 1940 года они развили бурную деятельность, им казалось, что положение еще можно спасти. 5 февраля они на уровне правительств принимают совместное решение оказать Финляндии военную 'помощь'. 11 февраля советские войска начинают наступление на Карельском перешейке и уже на следующий день финское правительство обращается к Швеции с просьбой о помощи. Шведы отказывают и 17 февраля начинается финское отступление. 23 февраля финны вновь обращаются не только к Швеции, но теперь уже и к Норвегии с просьбой пропустить через территорию указанных государств 'иностранные войска'. 27 февраля и Швеция и Норвегия официально отказывают Финляндии. 28 февраля осведомленная о закулисной возне вокруг Финляндии Германия предупреждает Швецию, чтобы та воздержалась не только от прямого участия в войне, но и от непрямых попыток помочь Финляндии. Стремясь к радикальному решению проблемы и с тем, чтобы обезопасить себя в ближайшем будущем, Гитлер 1 марта издает директиву о вторжении в Норвегию и Данию.
2 марта 1940 года Франция и Англия официально запрашивают Швецию и Норвегию о посылке своих войск в Финляндию (Даладье сообщил о желании отправить в Финляндию корпус в 50 000 военнослужащих и 150 самолетов, Англия со своей стороны заявила, что, в зависимости от обстановки, она готова послать до 100 000 человек.) Германия перед этим сообщила шведам, что 'союзники' хотят не так помочь финнам, как оккупировать север Швеции вместе с расположенными там железными копями, но у шведов и без этого предупреждения своя голова была на плечах, так что предложение 'союзников' они отвергли с порога. После этого песенка Финляндии была спета – 12 марта конец финской войны. СССР так или иначе, но получил то, что хотел, Германия осталась при своих, французы с англичанами тактически проиграли и поскольку следующий ход Гитлера был очевиден то 28 марта они заключили соглашение (у вас еще в глазах от 'договоров' и 'соглашений' не рябит?), гласившее, что, как бы ни складывались дела, ни Франция, ни Англия не заключат сепаратного мира с Германией. Тут же, в тот же день, объединенное военное командование Англии и Франции отдает распоряжение о разработке плана по бомбежке бакинских нефтепромыслов с тем, чтобы не допустить увеличения поставок советской нефти немцам и тоже тут же, в тот же самый день все то же объединенное командование приказывает начать минирование норвежских территориальных вод (Норвегия, между прочим, нейтральное государство), что не только является нарушением норвежского нейтралитета, но прямо, грубо и неприкрыто втягивает Норвегию совершенно против ее желания в войну. Чем руководствовались англо-французы тоже понятно, они распыляли усилия Германии и оттягивали начало немецкого наступления на Францию. Норвегия отчаянно протестовала против 'произвола', но ее никто не услышал. Закон – тайга, медведь – хозяин. Кричи, не кричи. Да у слабого и голос слаб.
Планы планами, а жизнь – жизнью. 'Странная война' закончилась 9 апреля 1940 года. В этот день Германия, заявив, что она располагает документами, подтверждающими планы союзников оккупировать Северные страны (а планы такие действительно имелись), вторглась в Норвегию и Данию. Дания капитулировала через четыре часа войны (целых четыре часа бедняги продержались, и как это им удалось – уму непостижимо). Потери датских вооруженных сил за казавшиеся им нескончаемым ужасом 240 минут составили 13 человек убитыми и 23 раненными. Немцы потеряли 20 человек. Двадцать человек за датский сундук, полный датской ветчиной и датским печеньем, неплохой размен. Датское правительство, сдавшееся в полдень 9 апреля, выступило с обращением к нации, заявив, что оно действует в стремлении уберечь страну от худшего. 'Мы будем делать все, чтобы защитить государство и народ от бедствий, которые несет война и рассчитываем на ваше понимание и сотрудничество.' (Не знаю, как датский народ, но вот немецкое и датское правительства понимали друг дружку очень даже хорошо. В оккупированной Дании даже не была запрещена Датская Коммунистическая Партия и издаваемая ею газета свободно продавалась в датских городах вплоть до 22 июня 1941 года.)
По Европе единым дуновением пронеслось – 'началось!' Тут же, того же 9 апреля Бельгия привела в готовность свою армию, но одновременно заявила, что она по-прежнему придерживается нейтралитета и с искренним негодованием отвергает предложения о 'помощи' со стороны Англии и Франции, оскорбленым тоном добавив, что это явилось бы нарушением бельгийского нейтралитета.
Норвежцы, в отличие от Дании, решили помучиться, очевидно, 'ужасы войны' потомков викингов пугали не так сильно как нежных датчан – 11 апреля норвежский король Хаакон призвал норвежский народ к сопротивлению. Союзники начали переброску сил в Норвегию – в течение нескольких дней близ Нарвика были высажены примерно четыре батальона англичан, французов и поляков. Тут же обнаружилось что они совершенно беспомощны по причине полного немецкого господства в воздухе. Маленькая Исландия неожиданно проявила поразительную прозорливость – 16 апреля она обращается к США (не к Англии, заметим, а к США!), заявив, что она ищет признания и установления формальных дипломатических отношений и тут же их получила (не дураки сидят в Госдепартаменте, понимают, что такое геополитика).
19 апреля две тысячи французских 'горных стрелков' высаживаются в ценральной Норвегии, но операция немедленно превращается в катастрофу, так как торопыги французы с опозданием обнаруживют, что у них нет никаких возможнестей снабжать высаженные в Норвегии войска.
Немцы же, хоть и тоже торопятся, но делают это с умом – 20 апреля они подписывают с Румынией торговое соглашение. Немцам нужна нефть. Румын же к немцам толкают не только геополитические соображения, но и пошлая действительность – дело в том, что румынская армия была почти полностью вооружена чешским оружием, производство которого теперь находилось в руках немцев и которым Германия охотно была готова делиться. В обмен на нефть, конечно же. Ну и, конечно же, на политические уступки – 25 апреля Румыния объявляет амнистию членам Железной Гвардии. 'Хайль Гитлер! Хайль Великая Румыния!'
1 мая 1940 года Муссолини заявил американскому послу в Риме Уильяму Филлипсу, что нанести военное поражение Германии невозможно. 'Отныне ресурсы 15 стран находятся в распоряжении Германии и этот факт делает блокаду союзников бессмысленной!' Горячий был человек Дуче, увлекающийся. И увлекающийся настолько, что за пять месяцев до того, 3 января 1940 года он, хорошенько подумав, сел да и написал личное письмо Гитлеру, где раскрыл фюреру немецкого народа глаза – 'искомое Вами жизненное пространство лежит в России и больше нигде.' О как. Очень умный человек был наш Бенито.
3 мая англичане эвакуируют все свои войска в центральной и южной Норвегии, оставив только гарнизон в Нарвике. Они уже понимают, что надежд – никаких. В этот же день вслед за Исландией за защитой к США обращается уже и Гренландия. 5 мая в Нарвике высаживается 13 бригада французского иностранного легиона. Жест вполне себе бессмысленный, впечталение, что французы не знают, что им делать.
И вот настает 10 мая 1940 года.
10 мая Германия вторгается в Бельгию, Голландию и Люксембург, заявив, что она лишь опережает Англию и Францию в их намерении атаковать Германию через территорию стран Бенилюкса. Берлин заявляет, что располагает 'неопровержимыми доказательствами' таковых намерений 'плутократов'. Одновременно правительства Бельгии и Голландии обвиняются в 'заговоре' имеющим своей целью совершить действия, наносящие вред Германии.
10 мая уходит Чемберлен и премьер-министром назначается Черчилль. В Англии формируется коалиционное правительство из представителей трех партий – консерваторов, социалистов и либералов.
Англия снимает маску.
То, что эти события произошли в один день не имеет никакого отношения к случайности. Это – обозначение себя. 'Вот я, я стою здесь и я не могу иначе.' По настоящему Вторая Мировая Война началась с этого момента, кончилось лавирование, кончилось перепихивание войны с друг на друга, фигуры расставлены и обозначены – 'ты будешь ладьей, ты – конем, а ты, пешка, будешь пешкой.' 'Только, чур, взялся – ходи!' Затикали часы. На кону не какая-то там Польша и даже не какая-то там Франция, на кону – Континент, на кону – Европа. 'Начали? Начали!'
10 мая – это всего лишь дата, это всего лишь день на 'отрывном листке календаря', единичка и ноль. В этот день началось немецкое наступление и в этот день сменилось правительство в Англии. Как то, так и другое не было неким одномоментным действом, 'такие дела так не делаются'. Для того, чтобы наступление началось, оно должно быть подготовлено (а масштаб-то, а масштаб, а?!), миллионы людей, тысячи танков, самолетов, тыл, связь, генштаб, курьеры, министры, пыль на дорогах, сапоги, гусеницы, бензиновый чад, тяжелый подсумок и звякающий котелок, голубое небо над головой и черная земля под ногами, а что за горизонтом – не видать, дух захватывает, песня строевая сама собою выпевается, словом – война! Для того, чтобы этот механизм заработал, для того, чтобы завертелись колесики, для того, чтобы наши ходики затикали, для того, чтобы кукушка, выскакивая в окошко, нам свое пропагандистское 'ку-ку' долбить начала, механизм сначала должен быть собран. А это дело не одного дня. И не одной недели.
Совершенно то же самое и со сменой правительства и сменой правительства не где-нибудь, а в державе numero uno, вы только представьте себе королевский дворец, закулисную возню, закрытые клубы, штаб-квартиры политических партий, съезды и конвенты, информационную войну, вбросы и утечки, консультации и брифинги, палаты, тяжесть политического 'веса', величину политического 'капитала' и неохватность пущенного в ход политического 'влияния', и все это для того, чтобы на выходе мы получили несколько человек, способных провести в жизнь решения не 'партии', а власти. Лучших из лучших на данный момент. Мы получим механизм из немногих избранных, где у каждого будет своя роль, где каждый будет своими достоинствами восполнять недостатки другого, где один будет самым умным, один – самым решительным, один – самым твердым, один – самым рассудительным, один – самым хитрым и где будет и еще один человек, который будет собою прикрывать остальных членов Кабинета, который не будет самым умным-хитрым-рассудительным, а будет играть роль самого умного- хитрого-рассудительного, чтобы прячущийся за ним хитрый мог без помех хитрить, чтобы умный, не отвлекаясь на пустяки, мог умничать, чтобы рассудительный, сосредоточившись, мог думать. Этим человеком-декорацией, на которой большими разноцветными английскими буквами было написано PRIME MINISTER стал Черчилль.
10 мая 1940 года – это момент истины. Но для того, чтобы он настал, обеими сторонами была проделана невообразимая по масштабу работа. И немецкой стороной эта работа была начата в какой-то из дней, 10 маю предшествовавших, в день, когда Германия поняла, что она обманывалась. А обманывалась она потому, что ее обманывали. А обманывали ее потому, что ей хотелось быть обманутой. Ну, а хочешь быть обманутым, будь им.
