– Если у вас такое обслуживание, мы всегда будем ездить через вашу компанию, – добавляет та, что помоложе.
– Приезжайте – съездим на яхте!
– Разобралась? – спрашивает меня Айше, наблюдавшая за нашим разговором из-за стойки. – Все в порядке?
– В порядке, – отвечаю я. – Если бы все так реагировали на проблемы, я бы раздавала компенсации направо и налево.
Айше недоуменно вздергивает бровь и, не дождавшись объяснения, выкладывает передо мной на стойку саблю в ножнах. Я с деланым испугом отшатываюсь:
– Что, в живых должен остаться только один?
Строгая Айше хмурится непонимающе, и я, махнув рукой, говорю:
– Неважно. Это что?
– Нашли вчера в сауне. Если вдруг кто-то из ваших туристов будет спрашивать…
– В сауне? – хмыкаю я. – Да, это точно наши туристы. Айше, а Ильхам уже в отеле? Не видела?
– Здесь. Он, кажется, в ресторан пошел. Пройдя через атриум главного здания, я спускаюсь по влажным после утренней убор ки ступенькам и иду в ресторан. Навстречу мне попадаются сплошь незнакомые русские тури сты. Откуда все эти люди? Кто их привез?
– Доброе утро, дорогой. Я выдвигаю ногой стул и одновременно ставлю на стол чашку с чаем и миску с густым розовым йогуртом, в котором подрагивают вишневые ягоды и кусочки персика.
– Привет. Сделала эпиляцию? Усевшись, я вытягиваю под столом ногу:
– Да. Ильхам трогает мою голень прохладными пальцами и качает головой:
– И почему у нас с тобой нет секса? Такие хорошие ноги…
– Я берегу себя для мужа. Слушай, у меня стырили все белье в ложмане, – перехожу я к своей проблеме.
– Как это?
– Я вчера постирала четыре лифчика, повесила на веревку и накрыла майкой, чтобы официанты не возбуждались. Сегодня утром пошла снимать – майка на месте, лифчики исчезли. Что за фигня?
– Тамара, да ты настоящая звезда! – хохочет Ильхам.
– Очень смешно! В чем я ходить-то буду? В Текирова же ничего не купишь. А у меня один лифчик остался, который на мне, и все! – Я возмущенно размешиваю сахар в чае. – Идиоты!
– Ладно, не переживай. Купим.
– Знаешь, я бы сегодня хотела в Анталию съездить. Машину можно найти?
Ильхам передвигает пепельницу в центр стола и кивает:
– Попробуем. Закурив, он добавляет:
– Из офиса сейчас звонили. Сказали, что сегодня прилетает какая-то Кузнецова, ее надо целовать во все места.
– ВИП, что ли?
– Наверное, из агентства. Я уже попросил сделать ей номер в основном здании. С фруктами и прочей дребеденью.
Я доедаю йогурт и спрашиваю, покачивая перед лицом облизанной чайной ложкой:
– А что же она – с общим трансфером приезжает?
– Нет, вроде на машине должны привезти.
После завтрака мы заходим в отельный магазин с традиционным туристическим набором по-турецки «кожа—золото», которым заправляет двадцатитрехлетний земляк Ильхама, обладатель черной потрепанной машины местного производства «Tofas Dogan».
Эльдар гостеприимно встает нам навстречу с низкого дивана, едва мы заходим в прохладный, пропахший кожей магазин.
– Какие гости, а? – улыбается он. – Клиен тов привели, да?
Ильхам улыбается в ответ и пожимает руку Эльдара, похлопывает его по плечу, спрашивает о чем-то на азербайджанском. Я тактично отхожу в сторону, хотя не понимаю даже отдельных слов.
Эльдар постоянно, при каждой встрече, напоминает нам, что мы получим хорошие комиссионные, если наведем туристов на его магазин, а мы из раза в раз заверяем его, что обязательно сделаем это, как только нам попадется денежный турист. Несмотря на свои заверения, я никогда не рекламирую его магазин – мне это кажется унизительным, – а вот Ильхам, скорее всего, отправляет клиентов Эльдару регулярно. Сдается мне, что Эльдар с такой легкостью позволяет нам пользоваться его машиной не только из земляческих соображений. Впрочем, весь туристический бизнес в Турции построен на комиссионных, их получают все, от гида до директора, и некоторые не делают различия между источниками их поступления. Кожа, золото, ковры, сувениры, аренда машин, трикотаж, кафе, рестораны – сгодится все, лишь бы обеспечить себе безбедное существование в ожидании очередного сезона.
Не прерывая певучего разговора, Ильхам достает из кармана мелодично тренькающий телефон. Глянув на дисплей, он говорит мне:
– Это Бебек. Туристы, наверное, приехали. Посмотришь?
Я ступаю в свежий холодок ресепшена и сразу подхожу к женщине, сосредоточенно грызущей ручку у стойки:
– Добрый день! Вам помочь заполнить кар точку?
Женщина поднимает на меня растерянный взгляд и подвигает ко мне бумаги и ручку:
– Да. Я что-то ничего тут не понимаю… Все на иностранном.
Подвинув к себе ваучер и паспорт туристки, я быстро заполняю карточку и протягиваю ее Айше.
Туристка – полногрудая блондинка в тесной одежде, возраст примерно около пятидесяти – начинает складывать бумаги в синий бумажный конверт, но тут откладывает их в сторону и говорит мне строго:
– У нас номер с видом на море.
– Сейчас посмотрим, – отвечаю я, глядя, как близоруко щурится в монитор Айше.
– А что смотреть? Мы заказывали номер с видом на море в своем агентстве, и они нам сказали, что так и забронировали.
Айше кладет на стойку карточку, я бросаю взгляд на черные цифры и подвигаю карточку женщине:
– У вас номер в четвертом бунгало.
– И что это значит? – Туристка вздергивает подбородок и заправляет в высокую прическу выбившуюся прядь.
– Это значит, что отель предоставляет вам номер согласно брони – двухместный номер в отеле «все включено» с четвертого по десятое июля. Как у вас написано в ваучере.
В этот момент к стойке подходит мужчина в светлых брюках и рубашке с закатанными рукавами. В руках он держит мятый буклет хорошо известного мне крупного уличного агентства.
– Марин, ну чего ты тут возишься? Ключ взяла – и пошли, – раздраженно бросает он, коротко взмахивая буклетом.
– Подожди, Саша! Тут какая-то неразбериха. Мы заказывали номер с видом на море, а нам дают неизвестно что в четвертом бунгало.
Я перевожу наполнившийся тоской взгляд на Бебека, который выходит из фойе, чтобы показать последней из получивших номер туристке, как пройти к лифту в основном здании.
– Вы не хотите посмотреть номер? – спрашиваю я, поворачиваясь к опасно раскрасневшемуся лицу собеседницы. – Может, оттуда и видно море.
– Девушка, а вы что, не знаете, какие номера в этом отеле и откуда что видно? – ядовито отзывается женщина.
– Нет. Гидам запрещено заходить в комнаты гостей. Но вот ваше агентство должно знать, какие номера оно предлагает своим клиентам.
А также должно знать, что отель «Голден Бич» никогда не подтверждает «вид на море» или «вид на горы», а только тип номера – на двоих, на троих и так далее.
– Все, Марин. Пошли посмотрим, что там за номер. Чего сейчас-то волноваться? – встрева ет мужчина.
Его спутница находится быстро:
– Так, Саш, я сейчас схожу посмотрю, что там, а ты жди здесь. Если не понравится, будем менять.
Я упираю локти в стойку и прижимаю пальцы к векам.
– Что случилось? – спрашивает меня Айше. Ее руки на миг замирают на клавиатуре.
– Fucking sea view again[14], – отвечаю я, не отнимая пальцев от век.
Тетка возвращается на ресепшен быстро, минут через пять. Звонким шлепком она припечатывает карточку к мрамору стойки и, сдув прядь светлых волос со щеки, объявляет:
– Мы хотим поменять номер на тот, кото рый нам обещали в агентстве.
Ее спутник сжимает челюсти и смотрит в атриум, как невыгулянная собака. Там хохочут, держась за плечи и локти друг друга, три молодые женщины.
Я завожу левую руку назад, укладываю ее на поясницу и отвечаю, глядя на красные пятна на щеках женщины:
– Если вы дадите мне документальное подтверждение обещаний агентства, то я сейчас же сделаю вам другой номер, с видом на море и со всем остальным, что указано в документах.
– У меня контракт, – с вызовом отвечает женщина. – Так что делайте номер.
– В контракте нет пункта о том, что для вас забронирован номер с видом на море, – осаждаю я ее. – Если вам и пойдут навстречу в отеле, то не раньше чем через четыре дня.
– Мы всего на шесть приехали! – возмущенно восклицает туристка. – Саша, скажи! Мы же ходили в агентство вместе! И еще. В этом номере раздельные кровати. Мы не собираемся там жить. Пусть нам меняют номер сегодня.
Я сжимаю руку за спиной в кулак:
– Извините, вы позволите мне отлучиться на пять минут?
Не дожидаясь ответа, я покидаю ресепшен и иду через атриум в лобби-бар.
– Ты чего там застряла? – спрашивает Ильхам, едва я подхожу к столу.
Раздраженно отмахиваясь, я опускаюсь на стул:
– Блин, всего-то приехало пятнадцать человек, но и среди них должна попасться хоть одна дура!
– Кофе будешь?
– Нет, позже. Сейчас посижу минут пять, пусть с ней теперь ее мужик поговорит.
За приоткрытой дверью бара почти тут же раздаются голоса. Повернувшись на шум, я вижу, как светловолосая туристка вышагивает, поджав губы, с зажатым в руке телефоном, а следом за ней катит чемодан ее вспотевший супруг.
– Вот теперь я буду кофе, – говорю я, отворачиваясь от двери. – Как достали уже эти агентства! Чего только не наплетут, лишь бы продать!
– Ага. Бесплатные няни, японская кухня… – Молчавший до этого момента Бебек широко зевает и вытягивает вперед напряженные руки. – Чем они в инфотурах занимаются? Им же все показывают, рассказывают, блин.
