Двигатель виманы загудел, набирая мощность, его низкие частоты быстро менялись на более высокие, и через мгновение «Торнадо» ушел круто вверх, за считаные секунды обратив остров в розовое блюдце с белоснежными коралловыми краями. Таллури невольно уцепилась за руку Климия, но ее восторженный взгляд был прикован к уносящемуся назад острову, гряде рифов, морю.
Они поднялись очень высоко, к облакам. И выше облаков. Корпус виманы начало потряхивать.
— Зона турбулентности, — скупо сообщил хозяин «Торнадо». — Лучше принять горизонтальное положение.
Климий отказался, а Таллури подобрала ноги на довольно вместительном сиденье и, по старой привычке, устроилась головой на коленях Климия, который приобнял ее за плечи, удерживая, чтобы от вибрации она не сползла на пол. Вимана — не латуфа, и скорость была невероятной.
В зазор между спинками сидений Таллури вдруг увидела лицо господина Нэчи, отраженное, как в зеркале, в тонированном лобовом стекле. Его глаз, скрытых опущенным на верхнюю часть лица шлемом, не было видно, но по жестко вычерченному рту со сжатыми побелевшими губами и напряженным скулам она внезапно угадала, что смотрит он на нее. Вернее, на них с Климием…
Впрочем, полет уже переходил на следующий этап — снижение — открывалась земля, и Таллури отвлеклась.
То, что предстало на этот раз их взору, до боли напоминало неприглядный пейзаж местности, куда их компания в свое время залетела из-за ошибки Тэрча. Нечто до чрезвычайности похожее: болотистая почва, клочки то ли кустарника, то ли невысокого болезненного леса, жухлая трава, огромные валуны по опушке. Ко всему — душная морось в воздухе и совсем нежарко.
Господин Нэчи покинул виману первым, обошел ее, открыл задний люк и принялся выгружать какие — то тюки и коробки, относя их от машины на приличное расстояние.
— Помогите-ка, — коротко бросил он им. Когда весь груз стоял на земле, приказал: — Встаньте у виманы и не двигайтесь. Телепатически не общаться: они не понимают, но улавливают общий характер сигналов, как животные. Думаю, из-за вас сегодня придется подождать.
Сам он остался неподвижно стоять возле груза, скрестив руки на груди и глядя исподлобья в сторону леса. Там что-то происходило. Какое-то смутное движение. Таллури присмо— трелась: «Что за валуны такие? Пар от них валит! — ахнула, разглядев: — Это не валуны, это лачуги! И, наверное, дым очагов. Неужели люди так могут жить?»
Она невольно подалась вперед — то ли для того, чтобы лучше разглядеть, то ли чтобы встать в безопасности, рядом с господином Нэчи, — движение на опушке тут же прекратилось. Так замирает звериная стая, уловив общий сигнал опасности. Господин Нэчи, не оборачиваясь, подал знак: «Стой!» Потом: «Иди очень медленно, встань рядом со мной».
Таллури приблизилась и замерла. Движение на опушке возобновилось. Вдруг она заметила, что от массы шевелящегося живого отделились три существа.
— Мужчина, женщина и ребенок. Хороший знак: доверяют, — негромко прокомментировал командующий. — Вижу, это мои знакомые, вождь и его семья.
Существа приблизились. Взрослые — заросшие, нечесаные и, кажется, никогда не мытые — имели на себе лишь подобия набедренных повязок. Двигались настороженно, смотрели недоверчиво и угрюмо. Запах немытых тел был более чем явственным. И ужасные зубы. Ребенок, мальчик лет пяти-семи, совершенно обнаженный, смотрел гораздо более открыто и дружелюбно, чем родители.
— Это нам? — спросил мужчина без вступления и приветствий, но не без доли сдержанного достоинства.
— Да, — ответил на это господин Нэчи.
— Всё — нам? — почти деликатно уточнил мужчина.
— Да, — повторился ответ.
Мужчина обернулся к лесу и издал короткий крик. Оттуда тут же прибежали несколько похожих меж собой, как муравьи, человек и, так же как муравьи, проворно унесли весь привезенный груз. Их вождь ушел вместе с ними.
Таллури отлично видела, что как бы ни были жалки эти дикари, оружие, пусть и примитивное (луки со стрелами, пики, дротики), у них было. А у господина Нэчи — ничего, даже его кинжала, который она всегда видела у него на ремне выше локтя.
— Господин заботится о нашем племени, — умильно проговорил аженщина. Потом воровато оглянулась на лес и шепотом продолжила: — Дает так много и ничего не просит взамен.
— Кто здесь был? — тут же среагировал командующий.
— Господин быстро понимает, — закивала жена вождя. — Но не здесь, сюда никто не знает дороги, там, — она махнула рукой в сторону отдаленных холмов. — Трое. С черным рисунком тут, на руке, — она указала на правое запястье.
Командующий нахмурился:
— Что они вам принесли?
— Дурманящих трав, — ответила женщина и, видя, как потемнели глаза ее собеседника, заторопилась сказать: — Мы не взяли, ничего не взяли, мой господин! Хотя они грозили. Лекарь хотел взять немного для рожающих женщин, но передумал и не взял.
— Его счастье, что передумал. Сыны Велиара ничего не дают даром. Чего они хотели на этот раз?
— Яйца драконов и детенышей гиен. Как всегда.
От леса ей свистнули, и она, поспешно забормотав слова благодарности, собралась ретироваться, вопросительно глядя на командующего.
— Скажешь вождю, — сказал он на прощание, — что медикаменты я привезу. В том числе обезболивающие. Гиен не ловить. Яйца динозавров показывать лекарю: он различает тех, что следует уничтожать. Ступай.
Таллури показалось, что мальчик совсем озяб. Ей стало его жаль, и она потянулась погладить малыша по голове. Мать мгновенно схватила сына за плечи и оттащила в сторону. Таллури растерялась, но господин Нэчи тут же взял ее за руку, и для женщины это было достаточным знаком — она отпустила сына и виновато улыбнулась. Таллури сняла с себя накидку- шаль и обернула ею плечи ребенка. Жена вождя посмотрела удивленно, но не произнесла ни слова и также молча, пятясь, удалилась вместе с сыном.
Глядя им вслед, командующий одобрительно проговорил:
— Она оценила твой порыв и запомнит. Хотя они совсем еще дикие, и многие из них никогда не видели летающих машин и падают при их появлении чуть ли не в религиозном страхе, но чувства благодарности и собственного достоинства им уже ведомы, — он вдруг усмехнулся: — Что ж господин Отбант не решился подойти? Оказалось противно видеть близко такую Атлантиду? — слово «такую» он выделил особо.
Только в это мгновение Таллури вспомнила о Климии, так и оставшемся стоять у виманы, и ей стало неприятно.
— Не вздумай его защищать, — жестко добавил господин Нэчи и зашагал к вимане.
Таллури не сразу тронулась за ним. Она стояла, уперев взгляд в землю, будто провинилась. Будто смалодушничал не Климий, а она сама. А когда она наконец подняла глаза, у виманы что-то происходило: господин Джатанга-Нэчи и Климий стояли друг напротив друга и явно объяснялись. Объяснялись резко и неприятно, хотя слов было не разобрать. Климий был так взбудоражен (ей ли его не знать!), что даже жестами себе «помогал» говорить. Его собеседник оставался по-прежнему холоден, неподвижно обхватив себя за плечи, и лишь по тому, как низко была наклонена его голова и как близко и прямо он смотрел на Климия, можно было угадать, насколько он небезразличен к происходящему.
В следующее мгновение стремительным движением господин Нэчи схватил Климия за грудки, резко встряхнул, что-то произнося прямо ему в лицо, и выпустил, оттолкнув от себя.
У Таллури защемило сердце: «О, Единый! Неужели это только из-за того, что Лим к дикарям не подошел?! Что-то не так!»
Ее приближение они оба заметили одновременно и оборвали разговор.
— Возвращаемся, — голос командующего был бесстрастен. Заняв место за штурвалом, он, не оборачиваясь, произнес: — Господин Отбант, надеюсь, вы понимаете, что сказанное предназначалось только для вас?
«Он сказал 'господин Отбант'! Ясно одно — ему очень не понравился Климий. Не стоило его брать с собой!» — огорченно подумала Таллури. Еще она подумала, что ее бывший ведущий сейчас опять вспылит, но тот ответил неожиданно покорно:
— Разумеется, господин командующий. Хотя, как уже сказал, я не могу этого принять.
— Придется, — непонятно заключил хозяин «Торнадо» и запустил двигатель.
Об этой поездке к дикому племени они с Климием так и не поговорили. Таллури очень хотелось обсудить с ним новый ошеломляющий опыт, но как только она открывала рот, тут же вспоминала, что Климий-то в нем как раз до конца и не поучаствовал. А кроме того (быть может, это было главным?), странный его разговор с господином Джатанга-Нэчи не давал ей покоя.
Климий тоже молчал. И вел себя так, будто ничего не произошло. Вообще ничего! Это образовало трещину в их отношениях, но что предпринять, Таллури не знала и решила (что поделать?) вести себя также, как и он: будто не произошло ни-че-го!
Их обоих, конечно, расспросили об отлучке с розового острова. Таллури предоставила объясняться Климию — тот отвечал друзьям обтекаемо и уклончиво. Рамичи и Нэфетис решили, что с этим связана какая-то тайна, ни Таллури, ни Климию не принадлежащая. Отчасти так оно и было. У Эннеи началась напряженная череда храмовых богослужений, и ей вообще стало ни до чего. А Тэрч после поездки еще долго ходил словно одурманенный: ведь господин командующий предложил ему на обратном пути занять в «Торнадо» место рядом с собой и участвовать в пилотировании! И больше их ни о чем не спрашивали.
Таллури переживала случившееся в одиночестве.
За этими переживаниями она совершенно забыла о предстоящих каникулах на Срединных Островах. И когда от господина Джатанга-Нэчи пришло послание, она даже удивилась.
Он напоминал в характерном для него мрачноватом стиле, что через три дня она приглашается в путешествие в императорский заповедник «Срединные Острова». Прилагалась небольшая рекомендация, что следовало бы взять с собой. И еще, в самом конце, очень сдержанно (особенно сдержанно!) было приписано, что это приглашение ни к чему ее не обязывает, и если она опоздает к отлету виманы более чем на четверть часа, он улетит без нее.
Вот еще — опоздает! Таллури явилась вовремя. Она хотела и старалась вести себя так же сдержанно, как господин Нэчи, но радостное предвкушение необычного путешествия беспрестанно прорывались то в ее темпераментных жестах, то в непроизвольной улыбке. Впрочем, ему это, кажется, даже понравилось.
— Можно на этот раз я сяду впереди, рядом с вами? — несмело попросила она.
— Ив прошлый раз тоже было можно, — пожал он плечами.
Таллури мигом устроилась на роскошном сиденье рядом с ним, дисциплинированно пристегнулась (он улыбнулся краем губ) и даже напялила ненавистный шлем, который вечно мешал смотреть в иллюминатор.
Лететь в вимане «Торнадо» было огромным удовольствием! Полет длился целый день, дважды — с прохождением через порталы: гражданский, которым они воспользовались на общих условиях, и военный, закрытый для населения. На выходе из последнего портала их ждали — солдаты выстроились перед виманой в готовности выполнить любой приказ. На их лицах была написана такая преданность командующему, что казалось, прикажи он им сейчас кинуться в пропасть, ни один не промедлит.
В этой точке путешествия они сменили «Торнадо» на небольшую, чем-то похожую на студенческую латуфу, машину.
Таллури на мгновение даже усомнилась, полетит ли та? Но ее спутник не выказал никакого сомнения, заняв место пилота на старом и тесном сиденье.
Этот последний перелет, над морем, над самыми волнами, занял совсем немного времени, но Таллури наконец почувствовала, что очень устала. День уже клонился к вечеру.
Приземлились они в густых лиловых сумерках и к тому же не на берегу, а где-то на лесной поляне, а потом долго-долго шли в кромешной темноте, пока не выбрались на открытое место — у моря. Оглядываясь вокруг, Таллури никак не могла решить, что следует сказать вежливого и приятного о том, что она видит перед собой. А сказать что-нибудь (как велел этикет)
