Внезапно, осененный смутной догадкой, Аз Гохар протянул руку, взялся за запястье покойника и потянул его вверх. Как он и думал, рука мертвеца не двинулась с места — словно снизу ее что-то держало. Старик придвинулся ближе к покойнику и изо всей силы потянул руку вверх. Сначала у него не получалось даже сдвинуть ее — рука словно прилипла к земле, — затем с тихим треском, с каким лопаются куколки бабочек, начала подниматься.
Чем выше поднималось запястье покойника, тем сильнее становилось потрескивание. Когда же рука поднялась над землей, Аз Гохар замер, отказываясь верить глазам, — с внутренней стороны ее, от локтя до запястья, свисали тонкие нити, похожие на волосы утопленника. Точно такие же нити, напоминающие серых червей, виднелись в том месте, где раньше лежала рука: отвратительно шевелясь, они изгибались по сторонам и медленно скрывались в земле…
На долю секунды на лестничной площадке возникла неразбериха: оттолкнув комиссара, Паола бросилась к женщине, демонолог застыл, увидев незнакомку, сама она вскрикнула, а комиссар выпустил сумку и попытался остановить Паолу, но не успел. Она оказалась на противоположной стороне лестничной клетки.
Через мгновение девушка крикнула: «Не стреляйте!» — и повернулась лицом к комиссару.
— Кто это женщина? — выкрикнул Гольди. — Паола, отойдите от нее!
— Не стреляйте! — взвизгнула та. — Это наша соседка — синьора Мартоцци!
Секунду Гольди смотрел в лицо женщины — бледное и округлое, оно напомнило ему лицо призрака, — потом резко сказал:
— Отойдите от нее! — и когда девушка шагнула к Андрею, приказал: — Синьора, выйдите на площадку и покажите мне руки!
Женщина замешкалась на долю секунды, и Гольди почти прокричал:
— Не заставляйте меня повторять!
Женщина испуганно шагнула вперед и остановилась в метре от двери.
— Поднимите руки!
Протянув руки, женщина неуклюже выставила их перед собой ладонями вниз. Держа автомат направленным в лица незнакомки, комиссар бросил взгляд на ее руки и попытался вспомнить все, что слышал от Аз Гохара и чем можно было отличить гула от человека. Сейчас он видел руки пожилой женщины, всю жизнь проведшей в работе: они были большими, с похожими на оливки суставами, кожа на них была красноватой, на сгибах пальцев — коричневой, возле запястий виднелись морщины, ногти были короткими, но аккуратно подстриженными. На мгновение комиссар испытал облегчение, поняв, что перед ним человек, а через миг оно сменилось досадой от мысли, что он заподозрил в этой женщине гула, впрочем, ничего похожего на стыд в его чувстве не было — в их положении лучше подозревать всех.
Направив дуло к стене, Гольди сказал:
— Опустите руки, синьора.
Когда она сделала это, он спросил:
— Вы живете в этой квартире?
Женщина молча кивнула. Заметив, как дрожат ее веки, Гольди подумал, что она сильно напугана — взгляд ее до сих пор был прикован к автомату, — и убрал оружие за спину.
— Простите, синьора, мы не хотели вас напугать… — Сделав короткую паузу, он кивнул в сторону Паолы: — Вы знаете эту синьорину?
— Конечно, — ответила женщина, и голос ее прозвучал хрипло. — Паола — дочка Виттории.
— Как вас зовут?
— Анна Мартоцци.
— Синьора Мартоцци, в квартире, кроме вас, еще кто-нибудь есть?
— Мой внук.
— Внук? — Быстро прикинув, Гольди решил, что тот наверняка еще мал — Анне Мартоцци вряд ли может быть больше пятидесяти. — Где он сейчас?
— В кровати — я уложила его туда, он боится…
Глядя на женщину, Гольди снова подумал, что она сильно напугана — в глазах ее плясали пятнышки страха, а губы напоминали края резаной раны, к которой подвели напряжение. Подумав, что нужно смягчить тон, он сказал:
— Синьора Мартоцци, я комиссар Гольди из местного комиссариата, Паолу вы знаете, а этот человек иностранец, — его рука качнулась к Андрею. — Успокойтесь и попытайтесь взять себя в руки. Я хочу задать вам несколько вопросов. Вы сможете ответить на них?
Женщина поспешно кивнула.
— Скажите, — продолжал Гольди без паузы, — вы с самого утра находитесь в доме?
— Да.
— За это время выходили на улицу?
— Нет.
— Окна вашей квартиры закрыты?
— Да, у Бруно аллергия на каштаны… — Заметив, что комиссар не понял ее, женщина пояснила: — Бруно, мой внук…
На этот раз Гольди понял, о чем идет речь.
— До августа мы всегда держим окна закрытыми — пока не отцветают каштаны.
Комиссар снова кивнул. Слова Анны Мартоцци объяснили ему, каким образом ей и ее внуку удалось не погибнуть от газа, и это же подсказало, что, скорее всего, они не единственные, кому удалось выжить в Террено. В тот момент, когда он собирался задать женщине новый вопрос, его опередил демонолог:
— Синьора Мартоцци, вы говорите, что с самого утра находитесь в доме. А вы не знаете, куда ушла синьора де Тарцини?
Бросив взгляд на Андрея, Гольди перевел его на Анну Мартоцци — почему-то он был уверен, что она ответит, что нет, — но услышал другое:
— Она собиралась к подруге.
— К подруге? — повторил Андрей, а Паола замерла. — Расскажите об этом подробней.
Женщина поправила пояс халата, и на мгновение в ее глазах появился прежний испуг, когда она взглянула на дверь квартиры напротив, потом провела рукой по щеке:
— Она зашла ко мне утром в начале десятого, и мы выпили кофе… Мы часто пьем кофе, — пояснила она, переводя взгляд на Паолу, словно ища у нее подтверждения. — Виттория сказала, что собирается пойти в магазин, а потом заглянет к подружке.
Андрей повернул голову к девушке:
— Паола, тебе это что-нибудь говорит?
Та отрицательно качнула головой. Комиссар понял, что упоминание неизвестной подруги мало что прояснило, тем временем демонолог продолжил:
— А она не сказала, к какой подруге собиралась зайти?
— Нет, я поняла только, что это где-то возле реки.
Андрей снова перевел взгляд на Паолу, и та прошептала:
— Может быть, синьора Аскотти или синьора Ренье?..
На долю секунды в разговоре образовалась пауза — Андрей перевел взгляд на Гольди, и тот быстро понял, о чем думает демонолог: слова Анны Мартоцци если и не помогли им установить местонахождение матери Паолы, то значительно все упростили, во всяком случае, им теперь не нужно обшаривать город, если синьора де Тарцини ушла отсюда в начале десятого и успела купить, что хотела, то к моменту вылета самолетов должна была уже дойти до подруги. Наверняка Паола знает адреса всех подруг матери, живущих возле реки, а значит, они легко смогут проверить их, когда будет время. И если им повезет, они найдут ее живой — ведь повезло же Анне Мартоцци и ее внуку…
Взглянув на часы, Гольди перевел взгляд на женщину:
— Сколько лет вашему внуку, синьора?
— Шесть с половиной.
— Родители Бруно живут с вами?
— Да, но они на работе, — Анна Мартоцци снова поправила пояс халата и добавила, словно это было для нее важно: — Они работают в «Гран Паолино».
Комиссар повернул голову и обменялся взглядом с Андреем — оба хорошо понимали, что, скорее всего, родители Бруно в этот дом уже не вернутся. На мгновение в голове его промелькнуло: что делать с Анной Мартоцци и ее внуком? Взять их с собой он не может — безумие подвергать риску этих людей, когда он не знает, что их ждет самих через час, — но если Анне Мартоцци и ее внуку удалось пережить этот день, то, наверняка, они смогут досидеть здесь до вечера и дождаться момента, когда в город придет помощь. В том, что это случится, у Гольди не было ни малейших сомнений, поэтому он решил, что и лучший для этих людей вариант — остаться в квартире.
— Синьора Мартоцци, есть у вас запас воды и продуктов? — спросил комиссар.
— Да.
— Выслушайте меня внимательно, — продолжал Гольди, — сейчас я вам кое-что скажу, и вам лучше поверить мне на слово… Вам повезло, что вы не открыли окон, синьора Мартоцци, — по этой причине вы остались в живых. Сейчас нам нужно идти — в течение часа мы должны сделать кое-что важное, — поэтому взять вас с собой мы не можем. Вы должны остаться в квартире и сидеть в ней — не открывать окон, никуда не выходить и держать дверь закрытой, даже если в нее кто-то будет стучаться. Вы понимаете меня, синьора Мартоцци?
Анна Мартоцци кивнула и внезапно, к удивлению Гольди, сказала:
— Я знаю, что в Террено что-то случилось, синьор комиссар: с полудня у нас не работает телефон и нет электричества, соседей снизу не слышно, а у них пятеро ребятишек — с утра я слышала их голоса, а после полудня все крики исчезли… Если бы не Брунетто, я спустилась бы вниз и узнала, почему у Ольги так тихо, но Бруно боится, поэтому я не выходила за двери и не знаю, что происходит внизу. И еще я боюсь, что он может подойти к окну и увидеть Месиде…
Комиссар недоуменно нахмурился, но объяснение последним словам женщины услышал от Паолы:
— Это те люди в машине, они жили в доме напротив.
Комиссар вспомнил лежащих у перекрестка покойников и понял, что Анна Мартоцци видела их из окон квартиры, а та продолжала:
— Они ведь мертвы, синьор комиссар? Я знаю это… Валерио и его сыновья… Я заметила их после полудня — примерно тогда же, когда стихли крики у Ольги, — а потом подходила к окну и смотрела — они не шевелятся и остаются в одном положении… — Внезапно ее голос дрогнул: — Я боюсь, что Бруно подойдет к окну и увидит Месиде. Я уложила его в кровать, но спать он не хочет — он никогда не спит в это время. — Из горла Анны Мартоцци вырвался стон: — Скажите, что происходит в Террено, синьор комиссар? Я боюсь за дочь и ее мужа! Что с будет с Брунетто?
На какой-то миг комиссар замер, подумав вдруг: чего стоило этой женщине решиться открыть дверь, когда она услышала грохот в подъезде и увидела в глазок человека с оружием? Ведь она уже видела мертвых соседей и была сильно напугана. Видимо, единственной причиной, по которой она решилась на это, стало то, что она увидела рядом с ним Паолу — иначе бы
