и тиканья дедовских часов, в доме стояла тишина. Поднимаясь в спальню, он думал о том, как глупо одному жить в таком громадном особняке. Но только когда он погасил свет и в темноте вытянулся на кровати, он ощутил всю боль от удара, который нанесла ему своим решением Элен. Она ушла. Его сын ушел давно. Теперь он один. «По крайней мере, у меня осталось мое дело», — подумал он и чуть не поперхнулся: какая ирония судьбы! Он послал проклятия отцу и повернулся на бок.
Глава пятая
У Чарльза Рейвенскрофта были все признаки выпускника частной привилегированной школы в Итоне: обаяние, манера говорить нарочито туманно, когда речь идет о конкретных вещах; стремление дважды получить объяснение, если что-то было ему непонятно, и аура власти, в которой редко кто сомневался. Ему исполнилось сорок пять лет. Рост у него был чуть меньше шести футов. Прямые светлые волосы он стриг не очень коротко и зачесывал назад, обнажая высокий лоб. Отпрыск банкирской семьи, он, как и его отец, носил скромные, по хорошо скроенные костюмы из отличного материала, сшитые не для того, чтобы отдать дань моде, а чтобы подчеркнуть его широкие плечи и узкие бедра.
Чарльз возглавлял департамент международных операций банка «Броди Макклин». Его подразделение занималось кредитованием иностранных компаний и правительств и управлением фондами заморских клиентов, которые хотели разместить капиталовложения в Англии, но предпочитали, чтобы за них это сделало какое-то финансовое учреждение на месте. К несчастью, Чарльз был по горло занят также переговорами с нью-йоркским банком «Эмпайр Нэшнл», следствием чего были телефонные звонки в любое время суток, так что казалось, будто американцам совершенно неизвестно о разнице во времени между двумя странами.
Когда он получил краткое распоряжение «немедленно» явиться на совещание по поводу компании «Мартиндейл» в кабинет Джеймса Мэлпаса, он почувствовал легкое раздражение. Кто-то думает, будто по требованию Мэлпаса он должен все бросить. Департамент Чарльза подсунул «Мартиндейл» своим иностранным клиентам в те дни, когда компания считалась фаворитом на рынке ценных бумаг. Правительства нескольких арабских государств по-прежнему были держателями значительных пакетов акций, но Чарльз никак не думал, что обязан присутствовать на совещании по поводу этой компании.
Едва он и Пол Робертс заняли свои места за столом, как Джеймс быстро обрисовал ситуацию. Он объяснил, что у Пола готов подробный отчет об этой компании, так что самое время немного вздуть цены на ее акции.
— А почему они сами не могут выйти в Сити, чтобы привлечь к себе интерес? — спросил Рейвенскрофт и, не дожидаясь ответа, добавил: — Или пусть этот, как его там, посадит своих акционеров в «торнадо» и войдет в штопор. Или что-нибудь в таком духе. Обычно это вызывает некоторое оживление среди клиентов.
Мэлпас рассвирепел и, избегая смотреть в блекло-голубые глаза Чарльза, объяснил, что Певз не вызывает большого доверия. Чем меньше он будет контактировать с акционерами, тем лучше. Прошло несколько минут, прежде чем выпускник Итона осознал, что могущественная когда-то корпорация, производившая электронное оборудование, стоит на краю финансовой пропасти. Рейвенскрофт сделал строгое лицо.
— Может быть, мне стоит посоветовать своим клиентам выходить из «Мартиндейл» и перебрасывать деньги в другую компанию, работающую в аналогичной области? Есть еще какие-нибудь идеи? — спросил он с наивным видом у Пола.
По всей вероятности, Чарльза не очень беспокоило, что «Мартиндейл» может перейти в другой банк, если Певзу станет известно, что иностранные клиенты «Броди Макклин» начали избавляться от ее акций. В этом случае именно Мэлпасу предстоит объясняться с правлением.
— Вы ведь специалист по «Мартиндейл», не так ли? — мягко спросил Пола Рейвенскрофт. — Как вы оцениваете ситуацию? Вы бы оставили у себя их акции, будь вы акционером?
Чарльз обратил внимание на то, что молодой аналитик испугался и бросил быстрый взгляд на Мэлпаса, прежде чем ответить. При этом он не заметил, что его вопрос привел в ярость Джеймса. «Какие к черту акционеры, — думал Мэлпас. — Главное — получить комиссионные».
Пол откашлялся и заглянул в свои записи.
— У них достаточно заказов, чтобы загрузить производственные линии. Это означает, что у компании есть значительные резервы. Их продукция до сих пор пользуется спросом. Стоимость акций компании действительно занижена — для того, чтобы их покупали.
— Вот именно! — гневно воскликнул Мэлпас. Он был так возбужден, что, казалось, с ним вот-вот случится припадок. Джеймс привык, чтобы его указания не обсуждались и выполнялись немедленно. Он не нуждался в советах Чарльза Рейвенскрофта, который был известен своими продолжительными деловыми ленчами и размерами «представительских» расходов.
— Когда появится этот отчет? — В голосе Рейвенскрофта прозвучала покорность, и Робертс понял, что тому просто надоело спорить.
— В понедельник утром, — ответил Пол.
Рейвенскрофт посмотрел на часы и, усмехнувшись, поднялся. Для него было невыносимо иметь дело с такими, как Мэлпас, который совершенно выходил из себя из-за какой-то чепухи.
Джеймс мрачно посмотрел в спину удалявшемуся Чарльзу. Он бы с радостью оторвал ему руку и заткнул ею его глотку. А Чарльз вознесся на лифте к себе на верхние этажи банка, где повсюду были ковры и тишина, и в голове у него звучала приятная мелодия Дебюсси.
— Вы хорошо с этим справились, — произнес Джеймс, когда из его кабинета убрался выпускник Итона. — Скажите же имя вашей матери. Она еще жива, я надеюсь?
— Айрин. Она живет в Чидл-Хьюме.
Пол был несколько сбит с толку таким неожиданным интересом к его личной жизни. Он сидел за столом для совещаний и смотрел на силуэт Мэлпаса на фоне окна, пока его босс куда-то звонил. До него донеслось, что на имя миссис Айрин Робертс открывается текущий счет. Миссис Робертс дает поручение на приобретение пяти тысяч акций компании, о которой Пол никогда в жизни не слышал. Мэлпас прикрыл трубку рукой и прошипел Полу, чтобы тот записал для него адрес матери.
Через две минуты Мэлпас вновь сидел напротив, его глаза блестели.
— Вам лучше предупредить мать, что она получит извещение о порядке расчетов по акциям. Ко дню расчетов эти акции уже «поработают» на бирже, поэтому вам не придется платить за их приобретение до того момента, пока вы не решите их продать. В случае удачи ваша мать получит хорошую сумму. — Мэлпас помедлил, заметив, что Пол нахмурился. — День расчетов по акциям наступает через десять дней после их приобретения. Если ваши акции упали, вам придется доплатить, а если заработали, то деньги потекут к вам рекой. В день расплаты вы и узнаете свой приговор.
У Пола отвисла челюсть, когда Мэлпас пояснил ему, что ведет дела с одной брокерской фирмой в Бристоле. Туда он и звонил только что. Их сотрудничество длится давно, и они поверили ему на слово, что миссис Айрин Робертс полностью оплатит приобретение акций. Пол пришел в возбуждение, представив, как расскажет матери, до чего же он дьявольски умен, и отдаст ей часть прибыли. Но еще больше, гораздо больше, его приводило в восторг то, что его наконец-то приняли в свой круг люди, действительно знающие обо всем, что происходит в Сити.
— Итак, — мягко сказал Мэлпас, — давайте обсудим стратегию. Нам следует объяснить инвесторам, заинтересованным в оборонной промышленности, почему они должны сделать упор на акции «Мартиндейл».
Пол посмотрел на него с сомнением, но Джеймс это предвидел.
— Надо творчески подойти к расчетам, — вкрадчиво пояснил он. — Требуется позитивный взгляд на перспективы «Мартиндейл» и некоторое понижение курса акций одного из их конкурентов — неважно, кого. Во-вторых… — Он сделал паузу, чтобы Пол мог вникнуть в его указания. — Уточните моменты, которые способствовали бы повышению курса, чтобы маклеры убедили клиентов покупать больше акций «Мартиндейл».
